А мы тем временем уже подходили к новой, оборудованной для нее комнате, это той, к которой пристроена детская. Решив зайти глянуть на результат работ Рагины, я открыл дверь.

— А-ха-ха, они бы еще розочки и бантики повесили! — Я не удержался от смеха: белая комната с розовыми панелями, местами украшающими стены, заставила меня ржать, как когда-то в юности.

— А что, очень даже ничего, — сказала Юнис, улыбнувшись, но зайдя в каюту, тоже начала хихикать.

— И это каюта капитана? — спросила она, немного отсмеявшись, трогая объемные сердечки на лепнине изголовья кровати.

— Нет, эту каюту подготовила Рагина для тебя. А что? Меня уже все устраивает. Главное — кровать большая и удобная. Если позволите, сегодня я переночую здесь?

— Как я могу запретить капитану распоряжаться на своем корабле? — лукаво спросила она в ответ, понимая, что мой последний вопрос был скорее риторическим.

Отпустив плечи Юнис, я начал раздеваться, искоса глядя на нее, пока не заметил одно: она опять надела утягивающий бандаж!

— Ты меня извини. Заранее. Извиняешь?

— Да, а что?

В следующее мгновение я задрал ее эластомайку от костюма, опять порвал бандаж, после опустил майку как ни в чем не бывало и продолжил раздеваться дальше.

— Учти, ты уже меня извинила, — лукаво сообщил я, видя растущее в ней возмущение.

— Учту и больше извинять, тем более заранее, не буду!

Обиделась как пить дать. Эх, женщины.

— Да ты пойми, это же вредно! Ты, сама того не подозревая, можешь нажить себе трудноизлечимую болячку.

— И что, это будет моя болячка, а не твоя!

Все понятно, уперлась рогом. А это надолго.

— Ну тогда давай спать.

Я хлопнул в ладоши. Свет погас, и мы оказались в кромешной темноте. Быстро раздел Юнис, стараясь не прикасаться ни к каким, скажем так, «знаковым» местам. Она немного повозмущалась, со словами «ты обещал меня не трогать», но в итоге замолкла.

Подняв на руки мою «Чику», которую я так долго искал, водрузил ее на расправленную кровать, лег рядом и укрыл нас одеялом. Стоило мне придвинуться к девушке, чтобы обнять, как она зашипела и задергалась, стараясь от меня отодвинуться. Я аккуратно притянул ее поближе, но не слишком стискивая. После уже не помню, что происходило. Потому что я просто спал.

Очнулся уже глубокой ночью, и что удивительно, Юнис действительно была рядом. Волосы слегка влажные, значит, все-таки ходила мыться. Улыбнулся, приобнял сильнее и провалился в небытие. И, похоже, мне даже снились розовые облачка.

Орбита Озакара. Триндноут 3

Утро наступило внезапно быстро, как будто и не ложился вовсе, вопреки таймеру на моих свотч-часах. Их я не снимаю даже когда моюсь, потому как астероиды, например, ждать не будут. Юнис же еще спала и сладко улыбалась чему-то. А я, тем временем, начал рассматривать комнату, включив через панель управления на тумбе рассеянный свет всего на 10 % светимости. Ох уж эта Рагина. Сегодня же попрошу поснимать все это розовое безобразие. А сама говорила, что будет сын, а не дочка. Программирует подсознание матери что ли? Опять какой-то эксперимент? Ладно, разберемся.

Пока Юнис отдыхала в стране снов, я же разглядывал ее затылок, уши, плечи.

Потом, когда надоело, слегка развернул на спину, а следом и лицом к себе, одеяло сползло, обнажая заветную ложбинку ее груди. Определенно, то что надо. Так я могу смотреть на нее вечно. Однако некстати пришло сообщение от Зельта.

Первая мысль была: «ненавижу всех». Потом включилась личина Эон — трудоголик. Потому машинально встал с кровати, быстро оделся и тихонько вышел, стараясь не разбудить Юнис. А вот уже в коридоре дал волю чувствам, включил переговорное устройство на ухе.

— Это что такое важное стряслось, что мне не дали поспать?

— Ну так вы сами сказали собрать консилиум. Ученые уже мнутся на орбиталке Озакара дня два как.

— На чем они приехали?

— Как на чем, своим ходом, по Карте Рейсов.

— Совсем сдурели? А мои Триндноуты на что?

— Так они стоят в ангарах, вы просили их не светить, — недоумевал Зельт, пытаясь понять, где допустил просчет.

— Все понятно, Зельт, извини. Моя ошибка. Надо было четче давать инструкции.

— Капитан. На Озакаре у вас стоит три Триндноута. Поднять в космос? — мой заместитель быстро схватывал.

— Да, а команды уже есть?

— Есть, у нас полный штат сотрудников на каждый корабль.

— Тогда поднимай их и собирай всех. Я повторюсь всех наших сотрудников и ученых с Озакара. То же самое с Гидесмоном, Краксом, Эонаром и даже с Землей.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Все производство, новинки, технологии перенести на корабли. План переноса цехов поручу составить тем же ученым на консилиуме. Мне нужны полностью рабочие цеха. Если нужно переоборудовать транспондерные залы — валяйте. Только оставьте хотя бы по одному на корабле.

— Кажется, я начинаю понимать, к чему все это, — впервые за все время нашей дружбы высказался Ориуз, воспользовавшись общим каналом связи. Мой старший помощник, он же глава консилиума ученых компании Арс Интерком, который оказывается уже переместился ко мне на корабль.

— Привет Орз, — коротко поприветствовал я еще одного своего жутко талантливого друга.

— Привет Арс, — стандартная форма ответа, как в старые добрые.

— Что с моим заданием, которое я отправил лично тебе?

— Вот так прилюдно отчитаться?

— Нет, конечно, давай ко мне в каюту.

— Так я уже. Тут, собственно, и ночевал, не дождавшись тебя, кстати.

— А, это. Хорошо, наверное, что я до нее не добрался вчера, хоть поспал, — пожурил я друга.

Отключил разговорный модуль, проведя рукой по уху, и зашел в свою каюту. Орз увидев меня, сделал то же самое.

— Ну так что, осуществимо или нет?

— Осуществимо то осуществимо, но ты представляешь, что сразу начнется?

— Да гражданская война и начнется, — вставил Гран отлипнув от стеночки. Тут в капитанской каюте наблюдались еще трое моих друзей и одна подруга детства.

Если кратко, то всех бастардов влиятельных семей, чтобы держать не рядом с собой но подле себя, отдавали в приют для якобы «одаренных» на Краксе. Кто-то из этих парней действительно был одарен. А кто-то как мы с Граном, были просто ублюдками. Которых растили так на всякий случай, если с законным наследником что-то случится, например. В случае Грана, так и вовсе еще проще. Он был по сути единственным сыном Канцлера. Вот уже больше семидесяти лет похождений на право и на лево, больше не давали никаких результатов, кроме одного случая. Но об этом знали только мы, я и Гран, и естественно, Канцлер. Кого посвятил в свои интимные подробности этот влиятельный старикан мне абсолютно без разницы.