— Андрей, — и накрыла его руку своей, чем вызвала легкую дрожь в волчьем теле, — может, Элина что-нибудь узнала? Может, решила таким образом отомстить?

— В этом я еще разберусь. Но не думаю.

— Просто мы же с тобой… ничего такого.

— Всё, не накручивай себя, — а в душе резануло от её «ничего такого». — Еще ничего неизвестно, но я все выясню, обещаю. Ты же пока будешь здесь

— Мне работать нужно.

— У тебя с головой вообще, что ли плохо, Рамонова? Ты встать не можешь, — сжал ее пальцы.

— Не ты одна на всем белом свете умеешь готовить Тирамису.

— А вот это прозвучало обидно. Хотя, то ты понимаешь, заядлый не любитель десертов.

— Может, еще полюблю? — и посмотрел таким взглядом, что сердце пантеры больно дернулось в груди. — Ладно. Слушай приказ. С кровати не вставать, кроме как по нужде. Хотя, если не сможешь сама.

— Назаров, до туалета я хоть ползком, но доберусь. На горшочек меня высаживать ты точно не будешь.

— А жаль. поговаривают, зрелище возбуждающее.

— Извращенец.

— В общем, из квартиры ни ногой. Мне надо отъехать ненадолго. Буквально час-два. Справишься?

— Ты меня плохо знаешь, Андрей Александрович, — улыбнулась.

— Ну, это временно.

— Балабол, все-таки ты хвостатый балабол.

— На самом деле, ты первая, кто обозвала меня балаболом, — а про себя подумал, что она и первая, с кем ему нравится говорить.

— С почином, значит.

— Угу, отдыхай, — и не утерпел, коснулся ее лица.

Первым делом Назаров отправился к Элине. Если бы она что — то и прознала, то вряд ли стала бы искать столь изощренные методы, скорее натравила свору своего дорогого родителя. Но чужая душа потемки, как известно.

До Грановской доехал за час с небольшим. Сейчас в волке кипела злость, зверь требовал погони и расправы, требовал крови. Поднявшись на восемнадцатый этаж элитной новостройки, Андрей только вышел из лифта, как чуть ли не нос к носу с Грановской. Невероятно радостная при полном параде она собралась на работу.

— Ой! — аж вздрогнула. — Андрей. Привет, — расплылась улыбкой, — а что ты здесь делаешь?

— Разговор есть, — схватил ее под локоть и потащил обратно к квартире, — открывай.

— Да что с тобой такое? — высвободила руку.

— Элина, — а глаза зажглись, клыки показались.

— Всё, всё…

Волчица впустила будущего мужа в квартиру, ключи с сумочкой бросила на консоль, после чего развернулась к нему:

— И? В чем дело?

— Смотрю, выспалась. Ночью видимо ничего не беспокоило, не тревожило.

— Я тебя не понимаю, — тут же нахмурилась, задышала часто.

— В субботу ты отправила нашего новоявленного кондитера обслуживать вечеринку в Вереск. Так?

— Ну, так, — незаметно выдохнула, — до воскресенья.

— А скажи, наш кондитер вернулся в воскресенье?

— Наверно. Я же им не нянька. Более того, я отправила эту Рамонову со своим водителем.

— Который ее довез и бросил там?

— Так, давай без вот этих около намеков. Если есть проблемы, скажи как есть.

— Ладно. Ты отправила Рамонову, можно сказать, в последний путь, — тут Элина вмиг побледнела, — потому что заказчиками были медведи и один из них, сынок Гришина, решил трахнуть девчонку со своими дружками.

— И они… — забормотала, — они её…

— Она смогла сбежать, увы, сильно пострадала. Сейчас в клинике.

— Твою ж мать, — прикрыла глаза.

— А теперь скажи, ты была в курсе, кто такой Гришин? Учти, будешь врать, пойму.

— Нет, Андрей. Я была не в курсе. Со мной связался секретарь Гришина, мы договорились на двухдневное обслуживание, обсудили меню. Ничего особенного. Я обрадовалась, что к нам обратился такой влиятельный человек. Ресторану только на пользу.

— Почему отправила Рамонову? Она сотрудник новый, причем узкой специализации.

— Потому что она справилась у Данича. Ты был ею более чем доволен. Тем более там ничего особенного и не требовалось, обычный фастфуд. Как она сейчас?

— Хреново. Ах да, чтобы ты знала, она спаслась только потому, что тоже кошка.

— Кошка? — сразу расслабилась. — Так это все меняет, очухается быстро.

Вдруг Назаров подошел к ней, посмотрел ледяным взглядом, от которого у Элины ком к горлу подкатил:

— А если бы там оказалась ты? Если бы тебя захотели вывернуть наизнанку три медведя? Надо было бы так же реагировать? Подумаешь, волчица. Очухается. Но мне почему-то кажется, твой отец в первую очередь отыскал бы этих мудаков и обглодал их кости.

— Прости, — опустила голову, — я поступила неосмотрительно.

— Ты поступила безответственно. Знаешь, что такое управлять людьми? Это брать на себя ответственность за них. Хочешь быть директором, учись думать мозгами. Я купил этот ресторан, чтобы ты там работала, а не использовала как ярмарку тщеславия. Если ты родилась волчицей, это еще не значит, что можно плевать на тех, кто тебя окружает.

— Андрей, — взяла его за руку, — я.

— Хорошего дня, — и покинул квартиру.

А Элина села на край консоли, после чего стащила с себя жакет и бросила на пол, скоро к жакету отправились сережки, браслет, туфли. Следом она достала из сумки телефон, набрала номер:

— Привет. Я очень хочу тебя видеть. Да, смогу. На том же месте.

Назаров в свою очередь отправился в офис, где собрал личную охрану.

— Вам будет задание, — окинул взором группу из бравых волков, — отыскать и отловить трех медведей. Гришина Павла Степановича, Дарчука Евгения Михайловича и Ливнева

Владимира Константиновича. Эти трое закадычные друзья, по вечерам их можно найти в местном клубе «Фил-Фол». Фотки будут через пару минут.

— Что с ними делать, когда возьмем?

— Увезти в Синие дали и позвонить мне.

— Поняли. Будет сделано.

— Хорошо. Но будьте осторожны, эти уроды сильные.

— Не впервой, — пожал плечами начальник охраны.

Когда волки покинули кабинет, Андрей набрал свою ищейку:

— Костик, приветствую. Да, дело есть. Срочное. Отправляйся со своими в отель Вереск. Тот, что за городом, да. Хоть наизнанку там всех выверни, но найди вещи одной моей сотрудницы. Рамоновой Дарьи Леонидовны. Должна быть сумка с документами, ключами, телефоном, ну и прочая мелочевка, может быть, одежда. Все забери и привези мне.

После, прихватив из кабинета необходимые документы по работе, поехал обратно в квартиру. Хотелось как можно скорее оказаться с Дашей рядом, снова накормить ее мясом, поговорить с ней. Да, он пытался отстраниться, но в этой неравной схватке с самим собой проиграл. Проиграл и понял, что сильнее в жизни еще не радовался.