Помолчав, Фиона продолжила:

– Она встретила графа сразу, как только попала в Англию. Точно не помню, но, по-моему, Маргерита познакомилась с ним еще на корабле. Судя по ее письмам, он был добрым человеком и прекрасно к ней относился, но она всегда скучала по тебе и писала, что без тебя ее жизнь не может быть полной. Маргерита собиралась сначала остаться в Англии, но в итоге уехала с графом в Италию. Сразу после женитьбы в Лондоне он оформил ей итальянский паспорт. Я знаю, что Маргерита пыталась вернуть тебя и приезжала ради этого в Америку вместе с мужем. Тебе тогда было семь лет. Она встречалась с адвокатами и с родителями тоже. Война закончилась, и Маргерита хотела забрать тебя с собой в Италию. Но они не отдали ей тебя. Твоя бабушка была в бешенстве и угрожала скандалом. Точно не знаю, что еще они ей наговорили, но Маргерита уехала без тебя. Больше я ее не видела. После этого они с мужем пытались забрать тебя через суд, но у них ничего не вышло. В итоге твоя мама сдалась. Ее родители тоже боролись за тебя изо всех сил. Они совсем тебя не любили, и в основном о тебе заботилась я, но все вокруг считали, что ты – их дочь, и им следовало поддерживать эту ложь всеми силами. Поэтому они не отдали тебя настоящей матери. У Маргериты больше не было детей, да ей и не хотелось. Она думала только о тебе, но не могла получить. Это было жестоко. Слава богу, муж ее обожал и баловал. Маргерита была еще молода, когда Умберто умер, но она осталась в Италии. В Америке у нее никого не было. Родители об этом позаботились. – Последние слова Фиона проговорила со злостью. И, помолчав, продолжила: – Маргерита не хотела видеть отца и мать, а они не встречались с ней. Когда она уехала, родители придумали историю, будто их старшая дочь умерла в Европе от гриппа. Ей тогда было девятнадцать, и они надели траур. Я-то знала правду, потому что Маргерита писала мне. С ней все было в порядке, и только из моих писем она узнала, что родители ее заживо похоронили. Они были готовы на все, лишь бы Маргерита не вернулась. Я знаю, что твои бабушка и дед уничтожили все фотографии дочери. Все это было за гранью добра и зла. Нормальные люди так не поступают. Они украли у тебя мать, да еще всем сказали, что Маргерита умерла. Я никогда не считала их твоими родителями, потому что они не приняли тебя. С младенцами, оставленными у порога, и то обошлись бы лучше. Я всегда надеялась, что они расскажут тебе правду, но этого не случилось. Никто не знал, что твоя мать – Маргерита, кроме докторов в приюте Мэна и тамошних адвокатов. Они оформили свидетельство о рождении, и в графе «родители» поставили имена твоих бабки и деда. Это была ложь, и они разбили сердце своей старшей дочери. Я очень рада, что Маргерита встретила графа, который так сильно ее полюбил, иначе она осталась бы совсем одна. Мама обожала тебя, Валери, и если бы у нее был хоть малейший шанс, то ни за что не оставила бы. Маргерита ведь умерла, да? – спросила Фиона.

Валерии кивнула. Она тоже плакала.

– Да, семь месяцев назад, – всхлипывая, проговорила Валери. – Она вернулась в Нью-Йорк двадцать два года назад. Если бы я знала, то обязательно ее нашла. – Валери поразилась тому, что Фиона была всего лишь на три года старше ее настоящей матери, но до сих пор жива. Маргерите так не повезло, что у нее не было любящих детей, как у Фионы, которые бы о ней заботились.

– Уверена, она бы разыскала тебя, если бы осмелилась.

Валери не понимала, почему она так не сделала. Наверное, думала, что дочери это не нужно, и не хотела тревожить ее.

– Ты к тому моменту выросла, стала взрослой женщиной, – продолжила Фиона. – Может, она решила, что уже поздно.

Но для Валери было бы счастьем встретиться с матерью в любом возрасте. То, что сделали ее дед и бабка, казалось ей настоящим преступлением. Они притворились родителями, но всю жизнь ненавидели и отвергали ее – ведь Валери напоминала им о позоре их дочери. Они так и не открыли ей правду, чтобы она смогла хотя бы после их смерти увидеться с настоящей матерью. Из всей семьи только Фиона любила ее по-настоящему, да и то она ушла от них, когда Валери исполнилось десять.

Сейчас Валери с благодарностью посмотрела на старую няню и тихо произнесла:

– Спасибо за то, что все мне рассказала.

– Я всегда хотела это сделать, но думала, что ты сама подозреваешь правду и рано или поздно до нее докопаешься. Странно, что тебе понадобилось так много времени.

Действительно, она только в семьдесят четыре года узнала, что Маргерит была ее настоящей мамой. Удивительно, но если бы не случайный поворот судьбы, Валери так бы и осталась в неведении. Если бы Филиппа не позвали оценить украшения из банковской ячейки, нынешнего разговора могло бы и не быть. Ей оставалось только поблагодарить высшие силы за этот подарок.

– Родителей Томми звали Мюриэль и Фред, фамилия – Бэбкок, – сказала Фиона. – Вдруг ты решишь разыскать кого-нибудь из его семьи? Они ведь тоже твои родственники. Я слышала, сейчас можно найти кого угодно в Интернете. Сын хотел принести мне компьютер, но я слишком стара, чтобы учиться.

Предложение Фионы было таким неожиданным, что его следовало обдумать. Валери вообще надо было многое понять и заново осмыслить. Она в один день обрела и потеряла любящую мать.

Фиона проговорила с ней целых два часа и под конец устала.

– Я хочу вздремнуть, – сказала она, закрывая глаза.

Валери наклонилась и ласково поцеловала ее в щеку. Старая няня улыбнулась.

– Спасибо, Фиона. Я люблю тебя, – как в детстве, сказала Валери.

– И я тебя, – откликнулась старушка и погладила ее по руке. – Знай, что мама тоже тебя любила, и сейчас смотрит на тебя с небес и помогает во всем.

Эта мысль ее немного успокоила. Скоро Фиона заснула, и Валери на цыпочках вышла из комнаты.

По дороге в Нью-Йорк она думала обо всем, что ей рассказала няня. Валери уже очень давно не испытывала столько эмоций, как сегодня. Один раз она остановилась на парковке грузовиков, чтобы выпить кофе, и долго сидела, глядя в пустоту и размышляя о жизни матери – о ее ужасных родителях и о том, как они чуть не сломали жизнь старшей дочери, пытаясь наказать за юношескую ошибку и за ребенка, рожденного вне брака. Сначала это ужасно злило Валери, а потом ярость сменила глубокая печаль. Ей было жалко маму, которая хотела вернуться к ней, но так и не смогла.

Валери вернулась в Нью-Йорк в полночь и почти всю ночь не спала: думала о том, что же делать дальше. Пока она была не готова рассказать правду Филиппу, хотя и собиралась это сделать. Но для начала Валери должна была хоть немного успокоиться, примириться с собой и своим прошлым. Осознать, что она – не та, кем себя считала. Валери очень хотела рассказать обо всем Винни, чтобы оправдать себя. Сестра ошибалась – она не сошла с ума. Наоборот, Валери давно не мыслила так ясно и четко, как сейчас. Перед тем как лечь в постель, она поставила на столик фотографию Маргериты. Уже под утро Валери посмотрела на нее и тихо произнесла:

– Спокойной ночи, мама. – После этого закрыла глаза и наконец глубоко заснула.

Проснувшись, Валери решила, что будет действовать не торопясь. Вчера в ее жизни взорвалась бомба, и она хотела, чтобы разрушений было как можно меньше. Поэтому каждое действие следовало хорошо продумать.