– Да, – поддержал Сергей. – А где держат деньги интеллигентные люди, это вообще не вопрос. Разумеется, в книгах. Моя мама тоже прячет в книжном шкафу деньги, которые я ей приношу. А чтоб было надежнее, она их складывает в конверт из-под моего единственного письма, которое я ей однажды прислал из летнего лагеря.

– Ну, да, – виновато сказала Зинаида Павловна. – Такие мы бестолковые.

– Мама, ну о чем ты. Вы все меня не поняли. Для меня вообще было бы лучше, если бы деньги лежали там, куда мы их положили, и сгорели вместе с квартирой. Черт бы их побрал. Мне противно.

– Это другой вопрос, – пожал плечами Сергей. – Но настолько удачно не сложилось. Кража была. Мы можем сходить к тем соседям, у которых вы оставляли дубликат ключей?

– Да, пойдемте, – сказала Ольга. – Галина Ивановна почти всегда дома.

Они вдвоем с Сергеем вышли из Таниной квартиры, спустились этажом ниже, Ольга позвонила в одну дверь. Открыла пожилая полная женщина с синими красивыми глазами на отекшем бледном нездоровом лице.

– Здравствуй, Галя, – сказала Ольга. – К тебе можно? Мы по поводу пожара. Следователь хочет у тебя о чем-то спросить.

– Заходите, – пригласила синеглазая соседка. – Только у меня не прибрано…

– Да ладно, ты что, все нормально.

– Галина Ивановна, – осмотрелся в скромно обставленной прихожей Сергей. – А где у вас хранились ключи, оставленные Ольгой? Если не секрет, конечно.

– Какие у меня секреты. Пошли, покажу, в кухне и сейчас эти ключи висят.

Они прошли в кухню, Галина отодвинула штору и показала ряд вбитых в стену гвоздиков. На них висели разные ключи.

– Что-то много их у вас, – заметил Сергей.

– Так у меня все оставляют. Я дворником тут работала, всех знаю. Сейчас ноги болят, из дома редко выхожу. Мне и приносят на всякий случай.

– Когда кто-то приходит за своими ключами, вы их даете или владельцы сами берут?

– А я не знаю. Бывает, что и сами. Ну, свои потеряют, идут, у меня берут, новые закажут – опять повесят.

– Здесь ключи жителей вашего этажа, подъезда?

– Не, не только. Когда больше некому оставить, мне и несут. Говорю ж, всю жизнь во дворе с метлой-лопатой крутилась, меня все знают. Выгнали, когда этих стали набирать… Теперь десять человек мою работу выполняют.

– Значит, если вам ключи принесли Ольга или Зинаида Павловна, то на гвоздик повесить их могли либо вы, либо они, так?

– Не, еще невестка моя могла, Люда, или внучка Оксанка.

– Они живут в этой квартире?

– А как же.

– Я могу взять эти ключи с собой?

– А кому ж они теперь нужны. Оля, наверное, другую дверь поставит.

– Хорошо. Положите их, пожалуйста, вот в этот пакет. И еще одна просьба. Возьмите эти кусочки бумаги, они не грязные, так нужно. И, пожалуйста, подержите один сами – вот так, спасибо. Эти два попросите подержать невестку и внучку. Я заскочу – возьму.

– Оль, как в кино, – рассмеялась Галина, и лицо ее стало неожиданно красивым. – Это ж отпечатки пальцев? Оксанка страсть как любит детективы смотреть.

– Ну, тем более. До встречи, и еще раз спасибо.

Ольга и Сергей вернулись в квартиру Тани.

– Ну, что? – спросила та.

– Ничего, – пожал плечами Сергей. – Со всего дома к ней люди ходят – ключи оставлять. Я взял связку от сгоревшей квартиры. Вдруг на них есть чужие отпечатки…

– А как узнать, чьи, если они окажутся? – заинтересовалась Зинаида Павловна.

– Это вопрос на засыпку, – задумчиво ответил Сергей. – Просто пока ничего другого мы не можем… Мне пора. Татьяна, вы не проводите меня? Хочу, чтоб вы еще раз показали мне место, где нашли Марину Кудинову.

– Да, конечно, – сказала Таня. – Я только оденусь и Жулю возьму.

Они вышли из подъезда все вместе, Ольга с матерью пошли ловить такси, Сергей с Таней и Жулей пересекли аллею и подошли к углу серого девятиэтажного дома.

– Здесь…

Сергей внимательно осмотрел место, которое Таня примерно очертила, мельком взглянул на выходящие сюда окна, задумчиво постоял, прислонившись в стволу старого дуба.

– Что? – нетерпеливо спросила Таня.

– Место довольно открытое, да? – ответил он. – Здесь многие проходят, машины выезжают…

– Ну, ясно. – Тане казалось, что уже пора к чему-то прийти. – Я, конечно, извиняюсь, но вообще вы что-нибудь делаете, чтобы найти убийцу или тело Марины?

– Следствие ведется, я ищу тело…

– Где?

– На свалках…

– Господи, как это может быть, почему?

– Исходя из версии, что кому-то нужно было надежно спрятать тело убитой и пока неопознанной старухи.

– Она убита?!

– Да.

– Какой-то кошмар. И вы что-то находите на этих… свалках?

– Да. Мы находим там умерших людей. В числе всего прочего.

– То есть как?

– Кто-то из них, судя по-всему, был бомжом, а кого-то вынесли из собственной квартиры – раздетым, в домашней одежде… Мы находим людей, умерших естественной смертью и убитых. Среди убитых есть, например, ребенок, приблизительно двухлетний.

– Что это все значит? – Таня смотрела на Сергея расширившимися от ужаса глазами.

– Это совершенно разные истории. Преступления, кромешная нищета, дикость. И просто чья-то жадность. Не исключено, что это приметы новой системы… Вы, наверное, знаете, что огромное количество мигрантов снимает в Москве квартиры. Многие очень быстро становятся собственниками. Изредка соседи или дальние родственники начинают интересоваться судьбой хозяев. У Славы несколько таких дел. Хозяева числятся в пропавших без вести. Думаю, и они там, на свалке… Все находки мы передаем официальному следствию.

– А оно что?

– Постарается этот клубок распутать. Насколько это вообще нужно государству. Следователи выше головы не прыгнут. В общем, Татьяна, как уже было сказано кем-то, посмотрел я окрест себя, и душа моя страданиями преисполнилась…

– Я верю, Сережа, что так оно и есть, хотя ваш ироничный тон… он сбивает с толку.

– Да, суть именно в этом – в сбивании с толку, – кивнул Кольцов.

Он быстро шел по коридору – в синем халате, бахилах, перчатках, шапочке. В анатомическом зале уже стояли аспиранты. Он кивнул на приветствия, ни на кого не глядя, быстро подошел к столу.

– Докладывай, – сказал он парню, который стоял ближе всех.

– Девушка, лет двадцати, тело было найдено на свалке. Пролежало не менее двух недель, учитывая мороз. Есть трупные пятна. Внешних повреждений не обнаружено.