Нет, нет, нет, она не будет думать о браке! Вечно она подстегивает события…

И все же представить невозможно, что это все вдруг кончится, что они не смогут видеться каждый день, обедать вместе и ужинать, играть в карты по вечерам…

Лена старательно выискивала недостатки и не находила их. Она с удивлением обнаружила, что это совершенно ее человек. Они начали общение с мистики и предчувствия вселенской катастрофы, а продолжили загадками психологии и педагогики.

В один из вечеров, когда речь зашла о книгах, Лена поняла, что Александр во многих вопросах ее превосходит. Он следит за книжными новинками, а в ее библиотеку они поступают редко.

С ним интересно было говорить на любую тему, что они и делали целыми днями. А время летело…

Время летело не только у них, на юге, но и у нас, на севере.

Мой муж вернулся из Москвы и вскоре снова улетел в Турцию. Он не заговаривал о своем заводе, но мне казалось, что жизнь наша стала напоминать поединок. Он словно ждал от меня упреков, чтобы упрекнуть в ответ. Коснись я хоть раз этой темы, можно представить, что бы началось… И я молчала.

Я не нарушала запрет на посещение Черновых, но с Ксюшкой все же виделась. У Гориных.

Вот там, у Гориных, и зашел разговор о магазине, в котором теперь работал мой муж.

– Рома так доволен Игорем, – обмолвилась Элла. – У него теперь высвободилось время для обустройства нового магазина.

– Кажется, не только Рома доволен, – вставила Ксюшка.

– Ты о чем? – спросила я.

– Марина, похоже, тоже на седьмом небе. Видела вчера ее в торговом центре. Порхает, как ласточка…

– Не выдумывай лишнего, – оборвала ее Элла. И я в зеркало увидела, как она повела бровями нарочно для Ксюхи.

Меня это молчаливое перемигивание, конечно, задело.

– Может, мне уйти? – обиделась я. – А вы тут посплетничаете?

– Шуток не понимаешь? – подпрыгнула Ксюха.

– А с чего это ты стала так шутить? – не поняла я. – Завидуешь нам?

– Ах, Боже ж ты мой! – подхватилась моя подруга. – Никто не покушается на вашу идиллию! Вы же у нас безупречная пара! Это только мы все вокруг черненькие, а вы у нас – беленькие.

– Да что с тобой? – удивилась я, чувствуя, что мы сейчас с Ксюхой поссоримся, как ссорились в детстве – из-за куклы или нового платья. У кого лучше. Мы, помнится, даже дрались. Расцарапали однажды друг другу щеки.

– Ты такая наивная, что мне заранее за тебя обидно! – вскочила Ксюха, хлопнула дверью и была такова. Я не знала, что сказать.

– Завидует, – пожала плечами Элла. – Видно же, как Игорь любит тебя. А ее брак с Черновым, увы, неудачен. И детей у них нет, а у вас ребенок…

Вероятно, я выглядела совершенно обескураженной, потому что Элла взяла меня за руки и заглянула в лицо.

– Ты из-за ее намеков расстроилась? – удивилась она. – Не бери в голову! Что за дела… Я вообще считаю, что ревность – это пережиток. Любой кризис отношений прекрасно лечится небольшим отступлением от правил.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду роман на стороне. Главное – не углубляться…

– Да нет у нас никакого кризиса! – возмутилась я. – К чему вообще вы эту тему подняли?

– Да это вы с Ксенией подняли, – пожала плечами Элла. – А я просто так, к слову.

Сверху распахнулась дверь, и на лестницу вывалилась целая компания студентов.

– Мамуль, меня рано не ждите! – крикнула Ника и подмигнула мне.

Компания выглядела вполне гламурно, но у меня возникло ощущение, что они отправляются на крышу бить бутылки. Или что-то вроде того.

Друзья Ники гоготали, спускаясь по лестнице, гоготали в холле и во дворе.

– Мамсик, деньжат подкинь!

Элла открыла кошелек, Ника вытянула оттуда несколько зеленых купюр.

– Не оскудеет рука дающего, – пропела Ника, чмокнула мать в щечку и упорхнула, сделав мне ручкой.

– Совершенно не знаю, чем живет моя дочь, – улыбнулась Элла. – И не заметили, когда она выросла.

В окно было видно, как вся ватага попрыгала в Никину шикарную машину.

– Когда мы с Игорем были студентами, ни у кого на курсе не было своей машины. А такой, как у Ники, не было даже у ректора.

– Это уж точно, – согласилась Элла. – Мы с Гориным жили в общаге, страшно вспомнить. Пусть хоть у них теперь будет красивая жизнь…

Когда Элла это сказала, я поняла, что «красивая жизнь» благополучно миновала меня. Осторожно обошла или даже – перешагнула.

Впрочем, жизнь моя катилась как-то независимо от моих умонастроений. Муж уезжал, приезжал. Ученики бесчинствовали на уроках, Кира и Лидуся учили меня жить, а Лена плавала в сиропе новой любви.

– Мы ходили встречать рассвет… – шептала она мне по мобильнику. Я пыталась представить рассвет на море в начале марта. – Он необыкновенный…

– Что такого необыкновенного в мартовском рассвете? – попыталась я уточнить.

Лена на меня обиделась:

– При чем здесь рассвет? Я о Саше. Он необыкновенный. У него глаза горят, когда он на меня смотрит.

– Счастливая, – согласилась я. – А у меня на днях праздник мам. Пожелай мне удачи.

Я все сделала, как задумала. Написала плакаты, развесила на стенде сочинения детей о своих мамах. Послала приглашение каждой. Анжела помогла мне накрыть столы к чаю.

И вот дождалась. Я увидела наконец маму Ширяева и маму Скворцова. Мама Ширяева села позади других. Прятала глаза и старалась казаться незаметной. Мама Скворцова, наоборот, села вперед, гордо выставила свой животик со Скворцовым-младшим внутри.

Мама Юли села подальше от Юлиной бабушки.

Конечно, здесь не было многих. Мама Грошевой не пришла. А я очень хотела ее увидеть. И все же половину мам я выудила!

Они сидели передо мной – разные. Неопрятные и, напротив, ухоженные. С руками в цыпках, как у их детей, и, наоборот – с тщательным маникюром. Разнообразие мам моего класса говорило мне о неоднозначности проблемы. Я поздравила их с женским днем, зачитала цитаты из произведений классиков.

Они молча слушали. Затем стала рассказывать о каждом ученике. Я говорила только хорошее, и хорошего набралось много. Я говорила о том, как я люблю их детей, и это было правдой. А может, любовь к ним пришла ко мне в эту самую минуту? Так или иначе, я поняла, что действительно люблю Грошеву, Ширяева, Скворцова…

На глазах у некоторых родительниц показались слезы.

– А они любят своих мам, – сказала я. – Каждый из них нуждается в маминой заботе, ведь они всего лишь второклассники!