– Успокойтесь, Татьяна Викторовна, – сказал Рома Горин. – С нас со всех показания снимать будут. Выпить хотите?

Тетя Таня как-то обиженно взглянула на него, помолчала, словно раздумывая, и… залилась слезами.

Мы все виновато молчали. Больше никто из нашей большой компании по Вадику не заплакал. Наверное, мы были в шоке.

Когда в квартире Черновых закончила работать милиция, стояла уже глубокая ночь.

Мы по очереди просочились в холл, осторожно проходя по периметру вокруг предполагаемого ковра, хотя ни ковра, ни тела в квартире уже не было. Ксюшка, опухшая от слез, сидела, как в норе, в одном из глубоких кресел. Я подошла, обняла ее за плечи. Моя подруга вздрогнула, как от удара.

Тетя Таня только теперь увидела следы крови на полу посреди гостиной и в голос запричитала.

– Вымыть можно? – неуверенно поинтересовалась Элла.

Все посмотрели друг на друга. Никто не знал.

– Наверное, можно, – предположил Игорь. – Тело увезли, ковер свернули, значит, можно.

Принесли воду, Элла принялась замывать пол. Увидев эти ее действия, Ксюха подскочила, скукожилась, полетела на кухню.

– Кухонным ножом, как в бытовой драке, – глядя вслед убегающей Ксюшке, произнес Горин.

– Ограбление? – предположил Игорь.

– Да вроде на первый взгляд ничего не взяли.

– Я сейчас посмотрю, – живо отозвалась тетя Таня. – Ксюша могла и не заметить пропажи вещей.

Я нашла подругу в кухне, над раковиной.

– Понимаешь, это я виновата! – расширив от ужаса глаза, объявила она. – Я ему такого конца пожелала!

– Не говори глупостей.

– Да, да, я! Мы ругались в субботу, он ударил меня, и я крикнула… Я крикнула: «Чтоб ты сдох!»

– Перестань! Любая бы на твоем месте…

Ксюха зарыдала. Прибежали тетя Таня и Кира.

– Светочка, вы поезжайте домой, – распорядилась Кира. – Мы с Таней останемся здесь ночевать. А завтра приезжай, как сможешь, решим насчет похорон.

Кира, как всегда, была уверена, что будет все так, как она скажет. Но вышло все иначе.

Похоронами занималась фирма Вадика, а нас всех поджидал следователь. Сидел в столовой и приглашал для беседы. Как-то незаметно для меня самой следователь выудил даже тот факт, что я в последнее время не ходила к Черновым домой.

– Ведь вы, Светлана Николаевна, близкая подруга Ксении Черновой?

– Да, мы дружим с детства.

– Даже так… Отчего же муж запретил вам ходить в дом лучшей подруги?

– Чернов нагрубил мне. Мы повздорили…

– Он оскорбил вас?

– Можно и так сказать.

– А из-за чего произошел конфликт?

– Я уже не помню, – попыталась я выкрутиться. Хотелось бы знать, как охарактеризовала своего мужа Ксюха. Может, она им ангела с крылышками нарисовала.

– И все же попытайтесь вспомнить, – не отставал он. – Это важно.

– Чернов побил жену. Я вступилась за нее.

– Вот как? Это произошло впервые?

– Кажется, нет. Какое это имеет значение? Ксения в тот вечер должна была забрать мою дочь из сада. Я пришла за дочкой, а у них скандал.

Следователь выудил из меня все подробности того злополучного вечера. Даже как я сидела в кладовке.

– Вы думаете, что это я убила Вадика? – вдруг осенило меня.

– Нет, не думаю, – усмехнулся следователь. – Удар был мужской. Вы с вашей комплекцией вряд ли смогли бы… Да и ростом убийца был повыше. Вроде вашего мужа.

– Ну и шуточки у вас, – растерялась я.

– Итак, вечером в день убийства вы находились…

– На банкете у себя в школе. Мои коллеги подтвердят. Я никуда не отлучалась.

– Отлично. А ваш муж?

– Игорь ждал меня дома.

– Дома… – эхом повторил следователь. – А вот ваши соседи показали, что супруг ваш появился в квартире за полчаса до вашего прихода.

– Ну… вы у него спросите, – растерялась я.

– Спросим.

Стремительность оперативников меня ошеломила. Они уже успели зачем-то опросить наших соседей. Почему опрашивали наших соседей, если убили-то Вадика?!

Я вышла в холл, где, как тени, бродили мои близкие. Прибежала Ника Горина, подмигнула мне.

– Скукота, – протянула она, когда мы с ней вышли в прихожую. – Все делают кислые мины, хотя никто его не любил.

– Ты маму ищешь? Она наверху, у Ксюши.

– Да ладно, проехали. Маме любовник звонил, соскучился. Она телефон свой дома оставила.

– Ника, – покачала я головой.

– А что? Я называю вещи своими именами. У мамы – любовник, у папы – любовница… Я – за город, на шашлыки. Ты здесь останешься?

– Нет, я домой, – моментально решила я. – Подбросишь?

– Не вопрос. Выходи во двор.

Я застегнулась и вышла в сырой мартовский воздух. Остро захотелось увидеть Игоря и Иришку. Убедиться, что с ними все в порядке.

Ника выводила машину из гаража. За калиткой у самого двора маячил какой-то парень, на вид – студент. Судя по всему, он торчал здесь не меньше часа, успел замерзнуть. Подпрыгивал, бедолага, как на морозе.

– Молодой человек! – крикнула я. – Вы к кому?

Поняв, что я обращаюсь к нему, парень смутился ужасно и махнул рукой – не обращайте, мол, внимания. Ника вывела машину, я уселась, и мы выехали за ворота. Вот здесь этот парень и проявился. Он постучал в стекло со стороны водителя. Ника немного опустила стекло.

В образовавшуюся щель протиснулся букет нежных фиалок.

– Ника, с праздником тебя.

– О! Солодовников, ты вечно как снег на голову, – проворчала она. – Похоже, ты дежуришь у моего дома?

– Да… я тут… случайно.

– Ну ладно, спасибо, но я спешу.

Ника подняла стекло. Цветы упали ей на колени, и она досадливо отбросила их на бардачок.

– Придурок, – хмыкнула она. – Достал уже.

– Это твой поклонник?

– Да типа того. Одноклассник. Надоел хуже горькой редьки.

– А по-моему, приятно должно быть, когда такие цветы и внимание…

– Да ты посмотри на него! – Ника уставилась на меня. – Где я, а где – он?

– Где – он? – пожала я плечами. – Там же, где и я, насколько я понимаю.

– Да ну нет… я не в этом смысле. Но согласись, если парень решил приударить за девушкой моего круга, то хотя бы попытался соответствовать… А уж если не соответствуешь, не лезь. Ты моих друзей видела?