Чувство близкой опасности покалывало в пальцах и будоражило. Я медленно повернулась к нему, а он потянулся ко мне, но я оттолкнула его руку:

– Нет! Не прикасайся!

– Лени… Ты… ты опять неправильно поняла… Все не так! Это не твоя вина!

Еще не хватало, чтобы была «моя вина». Я попятилась к стене и пошарила по ней рукою в поисках чего-нибудь, чем в случае крайности можно запустить в него, и почувствовала, как мое дыхание участилось: древняя, забытая сила животных инстинктов начала просыпаться во мне. Я хотела обвить руками его совершенный торс, такой сказочно-манящий в свете огня, прикоснуться губами к его щеке, всей кожей ощутить его тепло, слиться с ним в единое целое. «Просто будь с ним, послушайся своего тела, доверься ему, – нашептывала моя собственная «плохая сестренка». – Какая разница, кто он и что скрывает, если никто не узнает, что вы были вместе…» Но я гнала ее прочь и продолжала шарить по стене в поисках хоть чего-нибудь, чем можно защититься, пока мои пальцы не запутались в ремешках конской сбруи. Полоски кожи с ледяными металлическими заклепками, я вцепилась в них, как в последнюю надежду, и попросила:

– Давайте будем держаться на расстоянии. Андрес, вы меня поняли? Верно?

Я упирала на обращение «вы», чтобы эмоционально дистанцировать его от себя. Он действительно остановился в шаге от меня, но все же достаточно близко, чтобы я чувствовала запах его разогретой плоти и слышала его неровное дыхание.

– Как скажете, Лени. Я видел, как шлюпку столкнули за борт, и удивился, когда понял, что в ней человек.

– Кто это сделал?

– Не знаю. Просто человек в матросском бушлате. Я смотрел с палубы уровнем выше, хотел его окликнуть. Но ветер был слишком сильным, а время шло на секунды, надо было попытаться вас вытащить…

– Как вы узнали, что я в шлюпке?

– Я видел, как вы забрались в шлюпку. Я весь день следил за вами… Лени, – он приблизился ко мне почти вплотную, даже в неровном свете я вижу легкую щетину на его щеках. Если я шевельнусь, просто глубоко вдохну, моя грудь упрется в его.

Это уже происходит – я ощутила шрам на его животе, почти такой же шершавый и грубый, и стальное колечко, продетое сквозь сосок. Тоненькое и блестящее, как молодой месяц – моя собственная грудь напряглась в унисон этой близости, еще одно совсем маленькое, незаметное движение, и наши губы соединятся. Мы превратимся в дикие существа, забывшие о цивилизации, которым не нужны условности в виде ухаживаний и признаний. Животные инстинкты завладеют нашими телами и не отпустят, пока страсть не обратит их в пепел.

Нет! Нельзя допустить этого – я поспешно облизнула губы, – нельзя терять голову, пока рядом человек, готовый убить тебя в любую минуту! Продеваю руку в ремешок от сбруи, наматываю себе на запястье и шепчу:

– Следили за мною? Но зачем? Зачем?

– Не хотел, чтобы вы пострадали. Вы мне очень понравились, Лени, сразу. У вас такая нежная, фарфоровая кожа, такая изящная шея… Считайте, что я просто боялся за вас.

– Боялись за меня? Напрасно!

– Да, и такой решительный нрав. Вы так мало похожи на дам, с которыми я привык иметь дело…

– Кто же были эти дамы? – я спросила без тени ехидства, мне правда интересно.

– Уже не важно, – его руки уперлись в стену по обе стороны от моей талии, наши тела плотно прижались друг к другу, он почти коснулся губами моего уха и прошептал, как будто кто-то мог подслушать нас в этой глухомани. – Вы в большой опасности, Лени. Вы совсем не понимаете, что происходит.

Нет, я знаю – происходит то, что волна плотского желания уже растекается горячей, скользкой влагой между моих ног, вздымается, как волна цунами, готовая снести все на своем пути. Погибелью она обрушится на мою голову, поэтому я должна устоять. Делаю глубокий выдох и говорю:

– Я все знаю, я видела снимки девушек в планшете мадам Дюваль…

– Что?!? – От неожиданности он потерял равновесие, все же стоять босыми ногами на голом полу – испытание для «человека цивилизованного», – и всем телом навалился на меня, буквально вдавил в стену. Еще немного, и я опять начну задыхаться! Меня охватила паническая дрожь. Я сдернула со стены все хитросплетение конских поводьев, ударила его изо всей силы и оттолкнула от себя к огню.

– Нет! Не смей ко мне прикасаться!

Била его снова, еще и еще, но он только расхохотался, глубоко запрокинув голову. Не знаю, насколько ему было больно, но казалось, он просто дразнит меня, провоцирует ударить еще и еще раз – я действительно стегала его, пока не устала рука. Алые рубцы впитались в кожу на плечах и на груди, в кровавых огненных отблесках они выглядели жутко! Он рухнул передо мной на колени, прополз по полу и обнял мои бедра, от испуга и неожиданности я схватила его за волосы, попыталась оттащить. Он только улыбался – невеселой, странной улыбкой пришельца из иного мира, от которой у меня мурашки бежали по коже. Я схватила его руки, потянула вверх, свела запястья и набросила на них сбрую, насколько могла быстро затянула петлю – вышло не слишком надежно и прочно, но стянуть узел я не успела.

– Да… как же мне хорошо с тобой, Лени! Свяжи меня еще крепче! – прошептал Андрес. Его губы были призывно-влажными, он медленно съехал вниз, так что его лицо уткнулось в мой живот, щетина мягко щекотала. Следом за нею язык влажно прикоснулся к моей коже и начал соскальзывать все ниже:

– Ненормальный! Ты просто ненормальный! – Я еще наделась выскользнуть из омута собственных желаний и привязать его за руки к тяжеленной скамье. Пришлось толкнуть его, потом перевернуть на спину и усесться сверху на его грудь. Его мышцы перекатывались и вздрагивали от напряжения под моими бедрами, я чувствовала малейшее движение – и это невероятно возбуждало. Из-за маленькой потасовки наша кожа стала горячей, щекотная струйка пота скользила по спине вдоль позвоночника, и я была готова задохнуться от этого ощущения.

Мои колени сдавили его ребра так, что он тихо застонал и прикрыл глаза. Я испуганно склонилась к самому его лицу:

– Андрес? – Наши губы оказались рядом, они соприкоснулись и увлекли нас в страстный, бесконечно долгий поцелуй. Мое тело предало меня и сдалось на волю инстинктов, оно растворилось в древней животной страсти. Я выпустила из рук кожаные ремни поводьев, они сразу же развязались, Андрес стряхнул их с рук и обнял меня за талию. Затем его ладони нежно провели по моей спине до самых ягодиц, мягко сжали и раздвинули их, моя нога послушно легла поверх его плеча, его губы щекотали мои бедра, а язык заставлял плоть изнывать от предвкушения. Я откинулась назад и потянула его за собой. Обнявшись, мы рухнули на звериные шкуры, как первые люди в проклятый день своего грехопадения. Спиной я чувствовала каждую ворсинку меха, щекотную, живую и ласковую. Если бы этот огромный волк был жив, даже такому опасному хищнику я доверяла бы больше, чем своему нежданному любовнику. Едва дотрагиваясь до кожи подушечками пальцев, я провела по его изысканному шраму в форме полумесяца, по вытатуированному внутри рисунку. Его тело приняло печать порока, чтобы никогда не забывать о нем. Как далеко способна завести его жажда боли? Сейчас это не имело никакого значения – мой язык нежно скользил по его ушной раковине, достойной морского бога. Потом я прикусила его мочку со всей силы и потянула. Мои губы добрались до стального колечка в его соске, я сильно прикусила его – сталь прижгла язык холодом, как льдинка, а потом разлилась во рту привкусом крови, пока снизу в меня толчками входила его первозданная сила. Я застонала, мелко задрожала, но всепоглощающий жар устремился вверх вдоль моего позвоночника, заполнил все тело – до самого горла, изогнул и подбросил вверх электрической дугой, в которой расплавилась вся моя прежняя жизнь и весь мой разум. Только когда все закончилось и накатила блаженная слабость, наши губы снова слились в поцелуе. Он щекотал мне шею и подбородок свежей щетиной, а я просто лежала рядом, не в силах даже улыбнуться. Мы целовались и гладили друг друга еще очень долго.