Гидеон задумался и замолчал. Одной рукой он гладил меня по голове, а другую по-хозяйски положил на мое бедро. Я напряженно ждала, когда он скажет, что у него на уме.

— Знаешь, я тоже что-то разрушил в наших отношениях, — наконец мрачно произнес он. — И боюсь, что это всегда будет стоять между нами.

Меня потрясла грусть, застывшая в его глазах.

— Пусти, я хочу встать, — сказала я.

Он неохотно разжал руки и бросил на меня усталый взгляд. Немного поколебавшись, я расстегнула молнию на юбке.

— Гидеон, теперь я знаю, как это мучительно больно, терять тебя. Если ты вдруг начнешь отгораживаться, я могу даже слегка запаниковать. Так что ты уж, пожалуйста, поосторожнее. А я постараюсь поверить, что твоя любовь склеит любые трещины, — произнесла я, а он только кивнул в знак согласия, хотя я отлично видела, что этот вопрос продолжал занозой сидеть у него в душе. И чтобы немного отвлечь его от больной темы, я сказала: — Сегодня ко мне заходила Магдалена.

— Я ей не велел, — сразу напрягся он.

— Все нормально. Она боялась, что чувство обиды возьмет во мне верх, но поняла, что я не способна тебе навредить, потому что слишком люблю.

Он сел, а я, позволив юбке упасть на пол, осталась только в чулках на подвязках, и он с шумом выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. Затем я снова забралась на диван, оседлала его бедра и обняла за шею. Его дыхание, буквально обжигавшее меня сквозь шелковую блузку, будоражило кровь.

— Эй! — Я запустила руки ему в волосы и прижалась к нему щекой. — Перестань волноваться из-за нас. Думаю, нас обоих сейчас должна волновать Дина Джонсон. Интересно, что такого страшного она может нарыть на тебя?

Его голова упала на диванную подушку, глаза нехорошо прищурились.

— Дина — моя проблема. И я с ней разберусь.

— Думаю, она накопала о тебе что-то достаточно смачное. Бессердечный плейбой — слишком мелкая тема.

— Расслабься. Ничего страшного. Единственное, что меня реально беспокоит, так это то, что она будет тыкать тебе в лицо моим прошлым.

— Ты слишком уверен в себе. — Мои пальцы нащупали пуговицы его жилета и принялись ловко расстегивать их. Затем я осторожно сняла с него галстук и аккуратно положила на спинку дивана. — Ты собираешься с ней поговорить?

— Я собираюсь полностью игнорировать ее.

— И ты считаешь, что так можно решить проблему? — поинтересовалась я, начиная расстегивать на нем рубашку.

— Она жаждет моего внимания. Она его не получит.

— Ну, тогда она найдет какой-нибудь другой способ.

Он откинулся на спинку дивана, впившись в меня глазами.

— Для женщины единственный способ привлечь мое внимание — стать тобой.

— Ас. — Я поцеловала его и стала потихоньку вытаскивать рубашку из брюк. Он немного повернулся, чтобы мне было удобнее. — Хочу, чтобы ты рассказал про Дину. С чего это она так завелась?

— Она была моей ошибкой со всех точек зрения, — вздохнул он. — Она дала мне разок, а я взял себе за правило не связываться со слишком доступными женщинами. И никаких повторов.

— Что ж, очень разумно с твоей стороны.

— Что было, то было, и тут уж ничего не попишешь, — холодно обронил он.

Ему явно было неловко. Гидеон мог трахнуть кого-то по глупости, как и любой другой парень, но он никогда этим не бравировал.

— Дина освещала мероприятие, во время которого Энн Лукас активно меня доставала. И я использовал Дину, чтобы отшить Энн. А потом мне было довольно паршиво. И вообще, я не смог достойно выйти из сложившейся ситуации.

— Теперь все более-менее ясно. — Я распахнула на нем рубашку, обнажив загорелую грудь.

Я вспомнила его реакцию после нашего первого раза и легко представила, как он обошелся с Диной. По крайней мере, в случае со мной после секса он мгновенно отгородился, отчего у меня возникло такое чувство, будто мной попользовались и бросили. Конечно, потом он приложил максимум усилий, чтобы меня вернуть. Но бедной репортерше повезло меньше.

— Значит, ты не хочешь с ней контактировать, — подвела я итог. — Хотя она под тебя, возможно, и копает.

— Сомневаюсь. Ведь мы практически не разговаривали. В общей сложности я сказал ей не больше десяти слов.

— Со мной ты тоже обошелся по-свински. Что не помешало мне в тебя влюбиться.

Я нежно погладила его твердую грудь, поросшую черными волосками, а потом скользнула рукой по шелковистой полоске, исчезающей за резинкой трусов. Его дыхание стало тяжелым, мышцы живота мгновенно напряглись.

Затем я устроилась у него на колене, чтобы удобнее было наслаждаться его телом. Осторожно обвела подушечками больших пальцев его соски и стала ждать его реакции на свои ласки. После чего прижалась губами к его шее, чувствуя, как бьется на ней тонкая жилка, и вдыхая его маскулинный запах. Я могла до бесконечности ласкать его тело, ведь потом он сторицей возвращал мне мои чувства.

Гидеон застонал и схватил меня за волосы:

— Ева.

— Мне приятно, что ты так бурно реагируешь на меня, — прошептала я, наслаждаясь своей властью над этим великолепным самцом. — Словно не можешь сдержаться.

— А я и не могу. — Он продолжал перебирать пряди моих растрепавшихся со сна волос. — Ты так благоговейно ко мне прикасаешься.

— Но так оно и есть.

— Я чувствую это по твоим рукам… твоим губам. По тому, как ты смотришь на меня. — Он тяжело сглотнул.

— Знаешь, мне не надо ничего другого. — Я ласкала его торс, нежно проводя пальцами по выпуклым мускулам, по каждому ребру. Совсем как тонкий ценитель, наслаждающийся бесценным произведением искусства. — Давай поиграем в игру.

Гидеон медленно облизал губы, и моя вагина сразу ревниво сжалась. Он прекрасно знал, что со мной делает. Я поняла это по опасному блеску его глаз.

— Смотря какие правила ты установишь.

— Сегодня ты мой, Ас.

— Я всегда твой.

Тогда я скинула блузку, оставшись в белом кружевном открытом бюстгальтере и таких же трусиках-танга.

— Мой ангел, — выдохнул он, скользнув горящим взглядом по моему полуобнаженному телу. Он протянул ко мне жадные руки, но я остановила его, схватив за запястья.

— Правило номер один. Я буду сосать у тебя, гладить и дразнить тебя всю ночь напролет. Ты будешь кончать, пока будет чем. — Я схватила его через брюки за промежность, ладонью массируя напрягшийся член. — Правило номер два. Расслабься и получай удовольствие.

— А как насчет услуги за услугу?

— Нет.

— Так не пойдет, — решительно сказал он.

— Ну пожалуйста, — надулась я.

— Мой ангел, для меня самое главное удовольствие — довести тебя до оргазма.