Она рвалась, а он не торопился отпускать.

— Раз молчишь, значит, приревновала?

— Разумеется, нет! — выпалила она торопливее чем хотелось бы. — Придумал тоже. Только такого мне не хватало. Ты мне никто. Я знать тебя не знала и знать не хочу. — Запетушилась она.

— Хорошо-о-о, — протянул он. — Сюда зачем пристроилась?

— Так получилось, потратилась на такси, за камеру хранения. Не хватало на билет, на самолёт. Пришлось искать работу. Случайно, в скверике, женщина пригласила. Вот и пошла. Заработаю, улечу. Зачем ты заставляешь меня оправдываться? Я не сделала ничего плохого. Работа не преступление.

Он почувствовал, как нараставшее раздражение, причина которого крылась в ощущении того, что эта проказница пытается подобраться к нему и поэтому водит за нос, потихоньку проходит.

— Ты меня совсем запутала, так уверенно говоришь… Но согласись, слишком много наложений и совпадений так не бывает…,- с растерянным видом пробормотал он.

— Твоё дело верить или нет. Только я заработаю денег и сразу же исчезну отсюда. Так что не дрожи.

— Попробуй взглянуть на всё с моей позиции. А, собственно, на каком основании, я должен тебе верить… Так что всё оправдано. Не знаю, удастся тебе это или нет, но мой совет: говори правду.

— Что вы хотите сказать? Вы точно говорите загадками. — Путаясь, перешла она опять с ним на вы.

— Я согласен, ситуация действительно странная.

— Это вы её сделали ненормальной. Куда не сунься, вы всё возвращаете в одно русло. — Заключила она, пожав слегка плечами.

— Тогда ответь мне на один вопрос, — попросил он.

— Если смогу.

— С какой целью ты привязалась ко мне? — спросил он её в упор, нагло рассматривая.

— Я?! Вот только не надо забываться и фантазировать. Ты влез в мою комнату в своей квартире, вызвал сейчас… "Зачем я ему? Хотя может, устав от своего прагматизма, он клюнул на мою романтичность, слезливость и непрактичность, приняв весь этот набор за девичьи капризы".

— Я не могу позволить себе поступать опрометчиво, и мне приходится действовать с большой осторожностью.

— Можете успокоиться, ваше сиятельство, вам нечего меня бояться. — Сказала она, криво улыбаясь. — Вы не моя цель. Неужели вы этого не понимаете?

Он несколько смутился, но от своего не отступил:

— Но той ночью, ведь ты отдалась мне по доброй воле и страстно любила…

— Ах, та ночь вас беспокоит… Это не считается, — возбуждённо заговорила Яна, — я любила не вас, а Ральфа.

Поняв, что в горячке сказала лишнее, прикусила губу, точно пытаясь поймать неосторожно сказанное слово.

— Вот это да! Что я слышу! Смешно и грустно! Ведь это только портрет!

— Оставь меня в покое, — попыталась, оттолкнувшись от него, подняться рассерженная девушка.

— Но ведь, это сумасшествие. Значит, ты воспользовалась мной, представляя в моём лице его? — Он лавировал между удивлением и насмешкой.

— Какое твоё дело. Это моя жизнь. И мне решать, что с ней делать. — Горячилась Яна.

— Глупее ничего не слышал и не встречал.

— Отпусти и забудь о том, что было.

Он ухмылялся и крепко обнимал её. Яна пыталась отвернуться.

— Откуда у тебя тот браслет с красными камнями? — вдруг спросил он.

— Тю, я ж тебе говорила. Мне подарили.

— Кто? Ты догадываешься почему меня интересует этот вопрос? Этот предмет из гарнитура принадлежащего роду Шенборнов.

— Это собственность графа Ральфа Шенборна.

— Какая разница? — не довольно пробурчал он, уплетая омлет с беконом.

— Большая. Он в праве распоряжаться своей вещью, по своему усмотрению.

— Ты хочешь сказать, что тебе подарил это он? — иронично заметил Макс.

— М-м. Мне это досталось от бабушки. По наследству. Тебя удовлетворяет такое объяснение? — поджала она губы.

— Ладно, пока оставим этот вопрос. "Должно же существовать какое-то объяснение этому и я обязан докопаться".

— Вот и славно, отпусти меня… Ей страшно захотелось вырваться отсюда и убежать.

— Не спеши.

Он поднялся. Беспокойство росло: Яна вскочила следом. У неё засосало под ложечкой. "Может покуржится и отпустит…" Но он, держа её за спиной, запер дверь. Яна побелела и замотала головой. — Нет, нет, нет. Ты не Ральф. Мне достаточно впечатлений. Всё, всё.

— Вот кукла с глазами. Я думал ты авантюристка, а ты просто дурёха.

— Вот и славно, зачем тебе Макс дура. Оставь меня в покое. — Она отступала назад сколько могла выставив перед собой защитой руки. Когда в икры ног упёрлась кровать, она заплакала и бросилась на него в атаку с кулаками. Яна хотела быть сильной, надеясь на то, что это остановит и отпугнёт его, только глаза, помимо её воли, стали наполняться слезами. Макс толкнул и упал рядом с ней на постель. Его руки рвали пуговицы на платье униформы.

— Какой к дьяволу Ральф, когда есть я, — шипел он, покрывая её поцелуями. — Он давно прах, портрет, картинка. А я живой, тёплый, страстный. Что за бестолочь…

— Ты не понимаешь. Он нежен и романтичен. Смел и величественен. А ты повеса, бабник. В твоём сердце ни капли любви один секс. Я смалодушничала. Мне захотелось граммулечку тепла. Он не мог его дать мне. Одна Луиза наполнила его сердце и голову. А мне хотелось быть счастливой, одну минутку, ценой обмана, а ты всё портишь, пусти…

— Не говори глупости, все мужики мазаны одним миром. И как можно быть в объятиях одного быть счастливой с другим. Полная чушь.

— Вот и нет. Твои слова многого не стоят. Гораздо важнее то, что мужчина совершает во имя любви. Ральф устроен так, что каждое мгновение жизни он заполняет любовью. Что ты можешь понимать чурбан бесчувственный. А так хочется кроме бабьего маленького счастья видеть своё отражение в глазах любимого.

— Бог мой, какой бред. Слушаю и ушам своим не верю, ожидал чего угодно только не такого салата. Посмотри на меня. Я красив, умён и богат. Любая помани и с радостью побежит за мной, а вожусь с тобой. Трачу время на тебя, дурёха сумасшедшая.

— Ты не понимаешь… Ты ничего не понимаешь, а вот Ральф стремился быть рядом с любимой, дышать с ней одним воздухом, слышать рядом стук её любящего сердца. А когда смерть их разлучила, лежать рядом.

— У меня такое ощущение, что это наказание за мои грехи, которых вероятно скопилось чересчур много. Ты говоришь словно сумасшедшая. — Его губы после тяжкого вздоха слегка дрогнули в ухмылке.

Он грел её своим телом, целуя алые от возбуждения щёки, стараясь бороться и победить маячившую вечно между ними тень.

— Только и слышу Ральф, Ральф. Прах, миф, сказка. Забудь. Есть ты и я. Ты же любишь меня. Тело твоё как воск. Зачем сочинять и придумывать ещё что-то. Признай, что каждая клеточка откликается сигналу моей руки. Тебе хорошо со мной. Опять же ты лучшее, что подарила мне жизнь. Лучше поблагодарить судьбу за встречу и жить в радости. Давай съездим сегодня вечером в ресторан. Посидим. Пообщаемся. Нам надо чаще вместе бывать.