— Макс, мне надо тебе кое — что сказать… — Прочирикала она.

— Мне, детка, тебе тоже. Кто начнёт?

— Давай ты.

— Не-а. Ты первая. — Припечатал пальцем её нос Макс.

— Нет, ты! — настаивала она.

— Ну, ладно. Кто-то ищет материалы о том подарке епископа Ральфу.

— Я даже догадываюсь кто. Видишь ли, мне на глаза попалось платье твоей тётки. Да не это, а то, в котором она была с утра.

— Я думаешь заметил.

— Охотно верю. Так вот, посмотрев на это платье, я вспомнила, где я видела его владелицу.

— И где?

— Не поверишь, у нас в замке с туристами из Америки.

— И что она там делала?

— Изучала медальон на груди Ральфа. Портрета разумеется. Пройдя по замку и произведя осмотр мельком. Почти всё время она провела у его портрета. Как тебе это? А теперь они тут.

— Да-а-а! Мир тесен. Просто суперская новость! — он поцокал языком. — Она была одна?

— Но не настолько тесен. И были они так же вдвоём.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, о чём ты и сам сейчас подумываешь. Красные камни — вот их интерес.

— Да, ситуация.

— Макс у твоих родителей проблема. Нужен дворецкий.

— Кажется, нашли кого-то. Сегодня наняли. Завтра приступит к своим обязанностям.

— Как ты думаешь, поймают убийцу?

— Такое обычно остаётся не раскрытым, поскольку всем наплевать и на убитых и на убийц.

— Это плохо…

— А ну их всех к дьяволу. Поехали куда-нибудь развеемся от этого психоза?

— Хорошо. Только у меня заштопанные джинсы. Тебя это не смутит?

— Мы по дороге купим что-нибудь.

— О нет, боже упаси! Не хочу, чтоб на меня тратил, — замахала она руками.

— Давай без ля-ля. Я буду ждать тебя на повороте, — широко разведя руками и пожав плечами, он ушёл.

После ужина Яна аккуратно выскользнув из поместья, понеслась на условное место, где скучал в машине, листая журналы, Макс. Дверца машины была распахнута, он ждал. Она опустилась на заднее сидение, он поморщился, но переманивать на переднее не стал. По дороге он всё-таки заехал в миленький магазинчик и купил Яне одежду. Потом они отправились веселиться. Это был ночной клуб. Не то чтоб супер, но Яна была довольна. Что она видела в своём посёлке. Побыв до двух ночи, поехали домой. Надо же и для сна найти время. Тоже не маловажная деталь для жизни. Когда, вернувшись, проходили крадучись в спальню, заметили слабый отсвет в библиотеке. Макс, отправив её к себе в комнату, решил завернуть в библиотеку. Яна попросила разрешение побыть с ним. Ей совсем не хотелось оставаться одной. Шенборн чмокнув её в нос, согласился. Они медленно двинули на свет. Он шёл впереди, она семенила следом. Свет выбивался из-под двери. Битых полчаса он наблюдал, как дама копается в бумагах. Наконец не выдержав, Макс рванул на себя дверь в библиотеку, а Яна прилипла к стене, сливаясь с оной, чтоб стать невидимой. За столом, при ночной лампе, увлечённо работала гостья. Она не слышала шагов.

— Я удивлён вашим трудолюбием. Работать ночью, что за необходимость.

Женщина от испуга завизжала. Потом принялась чихать в платок, по ходу извиняясь. Яна, ожидавшая развязке в коридоре, прыснула в кулак.

— Макс, как ты меня напугал, — заверещала тётка, пытаясь прикрыть журналами бумаги.

— Что вы тут делаете? — сухо спросил он.

— Бессонница, читаю, — пожала плечами она.

— Тогда не смею мешать. Развлекайте бессонницу дальше.

Макс увидел, что ему надо, больше задерживаться возле неё ему было ни к чему. Он извинился, пожелал спокойной ночи и вышел. Подхватив под локоть Яну, поспешил к себе.

— Она? — не сдержалась от вопроса девушка, как только закрылась за их спинами дверь.

— Она и роется, роется. Зачем ей это?

— Боюсь, что нам с тобой она это не скажет.

За полночь, а спать не хотелось. Это происшествие в библиотеке спугнуло сон. Надо сказать, что и немного морило. Небо затянуло тучами. Наверное, будет дождь. Макс открыл окно. И они немного посидели на подоконнике, пока налетевший неизвестно откуда ветер не принёс грозу. Загромыхало. Облака заиграли багрянцем. Тут уж Яна потребовала непременно закрыть окно и забралась под одеяло. С лепного потолка весело смотрели на неё праздные амуры.

— Трусишка, — прижал к себе девушку Макс. — Боишься грозы.

— Как ты догадлив. Я живу одна в маленьком доме и когда гроза, я умираю от страха. Сначала я забиралась под одеяло и пряталась, потом переборов себя садилась к окну и при каждом всполохе вздрагивала и молилась. Ну, вот, я рассказала тебе про все свои слабости.

— А со мной боишься?

— С тобой нет.

— Знаешь, я хочу кофе.

— На ночь?

— В самый раз. Мне не мешает. — Он встал и ни слова не говоря, потянул её в коридор ведущий в кухню. Посмеиваясь, он обрёк Яну на варку, а сам сев рядом не сводил с неё глаз. Чередуя объект наблюдения между открывающими женские прелести: коротким шёлковым халатиком — ногами и распахивающимися полами — грудь. Она, не замечая этого фотографирования, возилась у столов, хлопая дверцами шкафов, позванивая посудой и баночками, шелестя коробочками. "Как мило со стороны выглядит эта суета", — подумал он, поймав её в свои объятия и усадив на колени сразу же, как только она подошла с чашкой к нему.

Утром металлический диск солнца, низко повиснув, цеплялся за макушки деревьев. Обслуживающему персоналу поместья представили нового дворецкого. Мужик не старше тридцати пяти лет. Загорелый, крепкий, с тонкими губами. Тот ещё кадр. Только Яне он не понравится. Жесткий. Злые, хитрые глазки. И главное от него нигде не спрятаться. Дающий советы на право и на лево мужик, делающий при каждом тыке замечания, наступал в буквальном смысле персоналу на пятки. Передвигающийся по — кошачьи тихо, дворецкий, как тень вырастал за спиной. Хотя некоторые гувернантки были в восторге. "Настоящий мужчина", — закатывали глаза они. "Ну, не знаю. У меня совсем другие понятия о настоящих мужчинах", — думала она, вспоминая Ральфа. Яна, терпеливо снося всё, старалась уходить из-под обстрела. Так в притирке прошла неделя. Но его попытка зажать Яну среди кастрюль, кончилась оплеухой. Претендент на сладкое получил решительный отказ! Правда, раз ему удалось, воспользовавшись занятостью рук тарелками, прогладить её по попе. Второй раз такой кайф не получился. Схлопотав, он разъярился. Может у него манера такая работы с персоналом, только ей, Яне, это совсем ни к чему. Он с восхищением смотрел на её стройные ноги. Она была всё время на чеку и страх, как боялась, чтоб не узнал про такие его шалости Макс. Старалась одна нигде не оставаться. Разлив по бокалам с выгравированным фамильным гербом остуженное вино, она понесла поднос к корту. Голова отказывалась понимать, как в такую жару можно играть в теннис. Там сейчас находились все и хозяева, и гости. Обогнув бассейн на заднем дворе, поспешила к расставленным на поляне среди цветников, белым столикам. Почти у самой цели её остановил дворецкий и, перехватив поднос, понёс его сам. Яна, не смея возражать и отойдя под дерево, наблюдала за ловко передвигающимся по корту Максом. Красивое мускулистое тело парня, лоснящееся на солнце от пота, притягивало её взгляд. Она видела, как дворецкий самолично носился с подносом, предлагая бокалы с прохладным сухим вином. Макс взял, но, так и не отпив, подержав, поставил. Бокал тут же забрал его отец, которому своим напиться не хватило. Яна, вспомнив то, что несмотря на ни однократные попытки научиться этой игре, так и не смогла, вздохнув, пошла в дом. Отчего-то чувствовала себя не важно, утомлённой и разбитой. Хотелось лечь и забыться. "Наверное, от жары. Надо принять душ". Когда она, освежившись, появилась вновь на кухне, то ничего не могла понять. Все как сошли сума. Бегали и кричали. Похоже неприятности. Никто не застрахован от них.