Торговали при этом подданные как крымского хана, так и османского султана (именно Турецкой империи принадлежала как сама Каффа, так и другие прибрежные города полуострова) преимущественно продуктами местного сельского хозяйства и промыслов, продовольствием и сырьем. Пользовавшиеся международным спросом уже упоминавшиеся ножи-«пичаки» или роскошные ковры были в этом плане скорее исключением, чем правилом: крымское ремесло обслуживало преимущественно внутренний рынок.

Из продуктов промыслов стабильным спросом пользовалась крымская соль, шедшая как Турцию, так и в Европу. Добывалась она в соляных озерах неподалеку Гёзлева и Керчи, а также на Перекопском перешейке. Вывозили ее по морю в Стамбул и Малую Азию, по суше – в казацкую Украину и Речь Посполитую. О соли уже в середине XIII в. писал фламандский монах-францисканец, путешественник Вильгельм Рубрук: «На севере этой области (Крыма) находится много больших озер, на берегах которых имеются соляные источники, соль, твердая как лед, отовсюду ездят сюда за солью. Морем также приходят за этой солью множество судов, которые все платят пошлину по своему грузу». Позже Эвлия Челеби описал соляные озера, вся прибыль от разработки которых шла в ханскую казну: «Эта белая и вкусная соль добывается кусками, как кирпичи… В месяце июле поверхность этого озера покрывается солью, как будто льдом, в пядь толщиной. Ее режут на части, как ковер, и сваливают, как горы».

В «Универсальном описании» крымского краеведа 2-й половины XIX в. В. Кондараки о крымской соли сказано: «Из сакских озер соль в основном шла в Анатолию, из феодосийских же (принадлежавших калге-султану) – на Кавказ и в окрестности Азовского моря, а из перекопских – в Литву, Малороссию и дальше. В Малороссию вывозили соль сами казаки. Татары продавали ее не на вес, а фурами, что вынуждало казаков хитрить, нагружая до такой степени, что сдвинуть фуру с места можно было не иначе, как десятью парами сильных волов, а потом уже, за таможенной чертой, ее разгружали».

Важной составляющей экспорта был крымский мед, славившийся своими качествами в Стамбуле и Малой Азии уже в XVI в. При перечислении доходов крымского хана в «Камеральном описании» упоминаются поступления с садов и пасек, что свидетельствует о развитии пчеловодства на полуострове. Лучшим на весь Крым при этом считался мед серых пчел из деревни Османчик, доставлявшийся ко двору не только крымского хана, но и османского султана. Мед был не только компонентом восхитительных восточных сладостей, но и важным лекарственным ингредиентом. А из воска изготавливали свечи. Спросом стамбульских красавиц пользовалось так называемое «земляное мыло», которое добывали в окрестностях Инкермана и Саблы (ныне с. Партизанское Симферопольского района).

Торговали подданные крымского хана и рыбой, направляя ее в Стамбул и Речь Посполитую. Сами они не особо любили рыбу и в основном перепродавали ее в сушеном, вяленом, засоленном виде. Для одной лишь Венеции в Каффе, по свидетельству Дортелли, ежегодно заготавливалось до 200 бочек осетровых. Особо ценилась на европейских рынках икра, называвшаяся словом «кавьяр», от которого происходит и заимствованное в украинский язык «кав’яр», обозначающее рыбью, иногда подсоленную и со специями, икру. Рыбной ловлей занимались, видимо, преимущественно крымские греки.

Несколько странным может показаться тот факт, что подданные крымского хана активно торговали вином. Однако не следует забывать о том, что на полуострове существовали давние традиции виноградарства и виноделия, сохранившиеся еще от античного и византийского периодов истории Крыма. К тому же виноделием и торговлей вином занимались преимущественно не бывшие мусульманами крымские татары, а местное христианское население, прежде всего греки и армяне. Источники сохранили сведения о таких старых сортах крымского винограда, как мавро-кара, резаки, халкие, тыртыр, кишмиш, хуш-юзум, аспро-стафили, кондоваст, тана-гоз, ламбат-юзюм, хатын-пармак, аградья. О развитии виноградарства свидетельствует Шарль де Пейсонель, отмечавший «неимоверное количество вина», которое шло с полуострова на экспорт, причем даже в те страны Южной Европы, жители которых сами производили вино.

В Каффе, Гёзлеве и Перекопе активно торговали кожами, сафьяны вывозили в Константинополь, на Кавказ и в Бессарабию. Кочевые ногайские орды продавали скот, лошадей, кожи, шерсть, масло и сыры в Польшу, казакам и сидевшим в Очакове и Бендерах туркам. Из тарифов Кефинской таможни известно, что из Крыма вывозили сырые кожи, овечью шерсть, сафьяны, мешину, овечьи шкуры. Перекопский и Арабатский таможенные тарифы также в первую очередь называют среди товаров, вывозившихся с полуострова, сырые кожи, шерсть, сафьян, мешину, овчинные шубы, серые и черные смушки. Нотариальные документы сохранили сведения о том, что средняя партия кожи, вывозившаяся из Каффы в Геную, состояла из 200 штук.

Вывозили из Крыма также кожаные изделия, прежде всего седла и обувь из цветного сафьяна. Славившиеся качеством седла крымской работы отправляли в Молдавию, на Кавказ, в приграничные украинские земли Речи Посполитой и даже в Московское царство. В качестве посредников татары торговали мехами – лисьими, беличьими, горностаевыми, продавали местный каракуль.

Специфической статьей торговли была также продажа скота, в основном лошадей, быков и верблюдов, причем не только на внутреннем, но и на внешнем рынке. Так, например, крымские верблюды пользовались спросом в Трапезунде, Синопе, а также в целом в Малой Азии и среди кавказских горцев и калмыков.

А ввозили в Крымское ханство металлы – медь, олово, свинец, железо в брусках. Покупал полуостров также сталь и изделия из нее, восточные ткани, фаянсовую посуду, кофе, табак. Через Каффу привозили в Крым анатолийский хлопок, средиземноморские маслины, оливковое масло, бобы, рожь, уксус и вино, которые могли затем перепродавать на север. Для представителей крымско-татарской знати завозились высококачественные дорогие украшения, дорогая заморская одежда, обувь, мебель, фаянсовая посуда. В стремлении подражать туркам татарские беи и мурзы перенимали их привычки и образ жизни, носили константинопольские шелковые рубашки и фец – головной убор красного цвета в виде усеченного конуса с кисточкой. Женщины стремились подражать турчанкам «с тонкой талией и волосами, окрашенными хною», носили покрывала из муслина и фереджи – суконные накидки с широкими рукавами. Не позднее чем к XVIII в. повсеместным среди знати стало употребление кофе, щербета, курение табака. За бездумное подражание турецким обычаям татар осуждали османские морализаторы XVIII в. Так, Ресми-Ахмед-эфенди писал: «Когда в течение времени повадившись вместо бузы и толокна потягивать гашиш с опиумом да чай с кофе, стали (татары) лентяями и пьяницами, то их постигла слабость и апатия».

Местное производство тоже пыталось удовлетворить спрос на роскошь, но это ему плохо удавалось. Так, де Пейсонель обращает внимание на попытки разведения в Крыму шелкопрядов и производства шелка, упоминает о наличии в Каффе красильных мастерских. Впрочем, местное шелкоткачество так и не смогло сколько-нибудь существенно наполнить внутренний рынок, не говоря уже о том, чтобы попытаться выйти на внешний. Но все же сохранились свидетельства о том, что на продажу местные ремесленники поставляли такие разновидности ткани, как куфтерь (вид камки, чаще всего с крупным узором) и тафта.