Я хмуро на него смотрела.

— Я не совсем поняла момент о нашем дальнейшем общем питании.

— Это всё, что ты услышала?

— Это то, что меня насторожило.

— Думай о деле, Липа, — посоветовал он. — Ты хоть понимаешь, чем это грозит лично тебе? Что бы она ни сделала, она делала это под твоим именем. И об этом знают все. Поэтому тебе сейчас куда безопаснее здесь, рядом со мной. А не дома. И расстояние значения не имеет, Липа.

Скажем честно, его речи меня совсем не радовали, а Рома ещё и добавил:

— Выбери себе платье. Такое, чтобы тебя заметили все. А мне надо сделать несколько звонков.

— Я должна надеть её платье? — возмутилась я.

А Рома уже из другой комнаты ответил:

— Да!

На вечер я выбрала красное платье с открытыми плечами. В свой гардероб я подобный наряд никогда бы не приобрела, носить такое платье, нужна смелость и достойный повод. На мой взгляд, этим вечером звёзды сложились таким образом, что и повод веский представился, и смелой необходимо быть. Поэтому красное платье, макияж под стать и туфли на шпильке. Вот только в глазах беспокойство и недовольство. Но исправить это у меня не получалось.

Я из спальни вышла, как раз застала момент, когда Роман Евгеньевич чёрную рубашку надевал.

Конечно же, взыграло любопытство, я так сразу отвести глаза не смогла, поглазела на широкую мужскую грудь, на кубики пресса, признаться, впечатлилась, но заставила себя моргнуть, сбрасывая наваждение, и даже улыбку изобразила.

— Я готова.

Он обернулся, посмотрел, и я заметила — заметила! — довольство в его взгляде, буквально физическое, осязаемое. Было приятно. На одно мгновение, но я ведь имела на это право, правда?

И пусть для Романа Евгеньевича я лишь похожа на его обманщицу-жену (или она ему не жена?

Кто объяснит?), мне-то всё равно приятно. Такой взгляд любой женщине польстит.

Роман же тем временем кивнул, не отводя от меня глаз.

— Красота. — Не смотря на его выразительный взгляд, тон был достаточно сдержанный.

— А ты собираешься в этом идти? — Я кивнула на кожаный пиджак, что лежал на спинке дивана.

Рома только равнодушно плечами пожал. Пришлось вернуться в спальню и снова заглянуть в гардеробную. Так как вчера я самолично разбирала вещи Романа Евгеньевича, отлично помнила, что и где лежит.

— Чёрная рубашка и потёртый пиджак будет смотреться странно на фоне моего платья.

Надень это.

Он хмыкнул.

— Подбираешь мне одежду, жена?

— Смеёшься или издеваешься?

Он смотрел на меня, и его глаза смеялись.

— А тебе как хочется?

— Одевайся, — попросила я.

Он стянул с плеч чёрную рубашку, а я поспешила отвернуться.

— Так лучше?

В белоснежной рубашке и чёрном пиджаке на самом деле было лучше. И сам Роман Евгеньевич стал выглядеть строже и куда солиднее. Даже интеллигентнее, чего, кстати, ему частенько не хватало. Он был военным, выглядел военным и держал себя соответственно. И большая часть его гардероба напоминала военную форму или имела соответствующую защитную окраску.

Видеть столь разные вещи в гардеробе мужа и жены было удивительно. Даже заглянув в шкаф, можно было сказать, что Лада и Роман Евгеньевич — разные люди. Правда, теперь понятно, что мою сестру это особо заботило.

— Так лучше, — сказала я ему, стараясь не демонстрировать особых эмоций. А в машине, после недолгого обдумывания, спросила: — Ты служил в армии?

— Служил. Закончил Рязанское военное училище, в армии послужил, потом семь лет в СОБРе.

Получил майора и уволился, ушёл на вольные хлеба.

Я выслушала его в удивлении, потом даже вслух подивилась:

— Прямо отрапортовал.

— Привычка. Да и ты должна знать.

— Опять начинаешь?

Он плечами пожал.

— И ты бросил карьеру? Просто решил?

Роман молчал, я только заметила, как его пальцы сжались и разжались на руле. Затем коротко пояснил:

— Ранение. После него моя карьера могла складываться только в кабинете с бумагами и на ковре у начальства. Я подумал и понял, что вряд ли это сделает меня счастливым. Я военный человек, Липа, со всеми вытекающими. Я знаю, что бываю занудой, что я щепетилен во многих вещах, придирчив к мелочам… бываю. И со всем этим букетом сидеть в кабинете было бессмысленно.

И поэтому я подал раппорт.

— И занялся бизнесом?

— Тем, что умел.

— И как, у бизнесмена меньше бумажной работы?

Он вдруг улыбнулся. Кинул на меня долгий взгляд, от которого у меня почему-то под ложечкой засосало. Я быстренько решила, что это от голода.

— Бизнесмен за неё платить в состоянии.

— Понятно, — пробормотала я.

А Роман усмехнулся.

— Что тебе понятно, солнце?

Я подбородок вскинула, старательно глядя в другую сторону.

— Не забывай, что я только похожа на женщину, на которой тебя угораздило жениться. Не надо называть меня всякими словечками.

— Что ты такая колючая, Липа?

— Я не колючая.

— Колючка, самая настоящая. И у тебя никого нет. Я правильно понимаю? Ни мужа, ни любовника.

Я добавила в голос строгости.

— Это здесь причём?

— Просто любопытно. Точнее, странно. Мужики вокруг тебя слепые?

— Воспитанные.

— О, всё так плохо?

— Роман Евгеньевич!..

— Опять, — закатил он глаза. — Завязывай уже с этим.

— Завяжу, если вы начнёте следить за словами и перестанете делать неприятные намёки.

— Какие намёки? Ты же смотрела на себя в зеркало, прежде чем мы из дома вышли.

Я вскинула руку, прерывая его.

— Не из дома, а из твоей квартиры. И это платье я надела только потому, что у меня не было выбора.

— Платье только обёртка, Липа. Я это знаю, и ты это знаешь.

— Возможно. Только у нас разные понятия о том, что и кто находится внутри. Я знаю, а вы нет.

Даже задумываться не хотите. И я ещё раз повторю: я не Лада.

— Что меня сильно удивляет.

Я лишь чуть слышно фыркнула и снова отвернулась. Общаться с этим человеком, повернувшись к нему затылком, как выясняется, проще всего.

Приехали мы уже в знакомый мне ресторан «Canape». Охранник в дверях с Ромой поздоровался, но тот был занят тем, что ловил мою руку, которую я от него прятала. Он даже остановился в какой-то момент и взглянул на меня маетно.