— Что?

— У тебя ведь отпуск?

— Отпуск, — осторожно ответила я.

— В отпуске надо ехать на море.

— Кто сказал?

— Я, — порадовал он. И вдруг погладил меня по ноге через одеяло. Я ногой дёрнула и посоветовала этому хитрецу:

— Иди отсюда.

Роман Евгеньевич откровенно усмехнулся, но руку убрал и с дивана поднялся.

— Ухожу. Спи. А завтра в полдень мы летим в Сочи. Ты рада?

Я села.

— В Сочи? Зачем?

— Искать твою сестру.

Он ушёл в спальню, а я, после секундного раздумывания, поправила его, достаточно громко, чтобы он услышал:

— Твою жену!

— Итак, я тебя слушаю.

Мы сидели в зале ожидания, точнее, мы только успели присесть, как я тут же повернулась к Роме и потребовала ответа. Он всё утро притворялся занятым, решающим срочные проблемы, мужчиной, и, как полагается, от назойливых женских вопросов старательно отмахивался. Пока я складывала в свой чемоданчик вещи, решив не спорить и согласиться на поездку, к нам пожаловал деловой молодой человек исключительно интеллигентной наружности, при галстуке и в очках в тонкой оправе, и принялся докладывать Роману Евгеньевичу обстановку. Я честно старалась не прислушиваться к их беседе, но они оставили дверь в кабинет открытой, и я невольно слышала доклад о паспортах, билетах, гостинице…

— Для всех — я уехал в отпуск, — сказал ему Роман Евгеньевич, а тон такой командирский. И, вроде, чему здесь удивляться, правда? Я уже выяснила, что он военный до мозга костей, что вся его жизнь, даже гражданская, связана со службой, что отдавать приказы — это его характерная черта, а меня всё равно удивляет и поражает эта его манера общаться.

— И эту информацию лучше пустить в народ, — продолжал он тем временем. — Мы с женой в свадебное путешествие не ездили, вот это всем и говори.

— А куда вы на самом деле едете? — осторожно поинтересовался гость.

Повисла недолгая пауза, после чего Рома с намёком на удивление непонятливостью сотрудника, сказал:

— Я еду в Сочи, Миша. С женой. Отдыхать. Если кто-то будет спрашивать, так и говори. Эта информация для общего пользования. Всё ясно?

— Да.

Ничего удивительного, что молодой человек поторопился сбежать от начальника. Из кабинета вышел, нервно ослабляя узел галстука. Правда, увидев меня, нервно улыбнулся.

— Всего хорошего, Олимпиада Викторовна.

— До свидания, — вежливо попрощалась я, решив, что моя спокойная улыбка и тон его успокоят.

А у Ромы позже поинтересовалась: — Кто это?

Он в первую секунду застыл, затем хмыкнул.

— Это моё недавнее приобретение. Кажется, это называется личный помощник. Или представитель. А, вообще, Миша неплохой юрист. Ещё одно полезное качество.

Я смотрела на него вовсе глаза, после чего, не скрывая насмешки, переспросила:

— У тебя секретарь — молодой человек?

— Он юрист, Липа!

— Чего только на свете не бывает, — качнула я головой, посмеиваясь.

— Липа, перестань! Ты ничего не понимаешь. Лучше, если бы это была длинноногая профурсетка?

Я продолжала смеяться, отвернулась от него. Его чересчур серьёзное лицо меня смешило.

В общем, от главной темы мы всё время отвлекались, и только когда приехали в аэропорт, и появилось время поговорить без свидетелей, я потребовала ответа.

— Зачем мы летим в Сочи?

Рома на меня не смотрел, сложил руки на груди, вытянул ноги в проход и цепким взглядом осматривал зал и людей вокруг нас.

— Я тебе уже сказал: искать её.

— Ах, её! — Я даже усмехнулась. — Теперь уже не мою сестру, а её!

— Липа, — недовольно проговорил он. Морщился, смотрел в сторону, а потом, видимо, для того, чтобы увести меня от неприятных для него рассуждений, оживлённо заговорил: — Помнишь, к нам в ресторане вчера мужик подходил?

— Помню.

— Ну, и он говорил про неприятности у одного из знакомых.

— Какую-то собачью кличку он упоминал, — вспомнила я.

— Липа, ну какая кличка? Гровер, нормальная фамилия. Только не очень русская.

— Только фамилия не русская, или дядя тоже?

— Дядя на половину, по папе он немец. Но поверь, матом чешет так, что даже у меня румянец стыдливый проступает.

Я кинула на него взгляд, и поняла, что Рома сидит, наклонившись ко мне, и меня разглядывает.

А глаз-то горит, горит. Только непонятно почему, я ему никаких намёков не делаю, честно.

Ну, правда. Я — скала. Равнодушна и холодна. И заботит меня сейчас совсем другое, кое-что поважнее мужских взглядов и пустых намёков.

— В общем, дядя у нас человек обеспеченный. И поговаривают, что его дед какой-то там барон.

А может, даже князь.

— В Германии не было князей, Рома.

— Липа, в данной истории это неважно.

— А-а.

— В общем, я вчера тебя отвёз и поехал к нему. У него мои ребята работают. И на фирме, и дома.

Самое поганое то, что месяц назад, как раз перед моим отъездом на базу, у нас была формальная дата, год нашего, я бы даже сказал, его сотрудничества с моей фирмой. — Рома понизил голос до предела: — Липа, ты не представляешь, сколько я его обхаживал и что я ему обещал. Он живёт, как Кощей. Над златом своим чахнет в огороженном великой стеной замке. Ему семьдесят пять, он разогнал всю родню и сторожит свои сокровища. Это его жизнь.

— И что, его обокрали? — Я просто спросила, первое, что пришло в голову. А Рому буквально перекосило.

— Сейф вскрыли. Причём выяснилось это только вчера утром. Старик был в отъезде, здоровье поправлял в санатории. Вернулся, видимых признаков кражи нет, а утром решил свои сокровища проинспектировать. И вот тогда у него едва не приключился очередной инфаркт.

Украли шкатулку с драгоценностями его бабки. И немного денег, но деньги его волнуют мало, к тому же, значительных сумм он дома не держит. А вот драгоценности… Гровер час тряс у меня перед лицом папкой с фотографиями и стоимостью оценки. Хорошая история?

Я молчала и нервно дёргала ногой. А Рома отвернулся от меня, снова оглядел зал и расстроено продолжил:

— Этой ночью я чего только не наслушался. И про себя, и про компетентность своих сотрудников. Но это всё шелуха. Мне нужно найти вора, вот что важно.

— И чтобы его найти, мы летим в Сочи за Ладой? Ты думаешь, она причастна?

— Подозреваю.

— Почему?