— По приезде в Квебек из отеля я сразу же позвоню мсье Дюплесси, — сказала Эрмин. — Думаю, прослушивание я вполне смогу пройти в среду. Мирей, я не собираюсь скрывать эту поездку от мужа и матери. Если я не смогу вернуться вовремя, что ж, так тому и быть.

— Так тому и быть? — ворчливо повторила за ней Мирей. — Легко тебе говорить! А ругать за то, что позволила тебе уехать, станут меня! Мадам Лора не слишком расстроится, но Тошан, боюсь, будет в ярости!

— Я все понимаю, Мирей! Но у меня есть чем его задобрить, если он слишком рассердится.

Заинтригованная, домоправительница нахмурила брови. Какое-то время она смотрела на красивое лицо молодой женщины в ореоле густых белокурых волос.

— Тебе все простят за одни только красивые глаза! — сказала она наконец. — И все же ты заставишь всех нас поволноваться. Мне остается только скрестить за тебя пальцы и пожелать удачи. Хотя крайне неосмотрительно отправляться в путешествие одной, с младенцем на руках и девочкой. Мадам Лора с удовольствием поехала бы с тобой. И все-таки, к чему такая скрытность?

— Я и сама не знаю точно, — призналась Эрмин. — Самое простое объяснение — это касается только меня. Это мой голос, и мне решать, что делать с ним в будущем. Кроме того, вполне возможно, я лучше спою, если в зале не будет ни мамы, ни Ханса.

Мирей воздела руки к небу. По правде говоря, смелость Эрмин ей нравилась.

— Сегодня на ужин вы съедите вкусного горохового супа, а завтра утром возьмете с собой теплых оладий с сахаром и бутыль-термос с кофе. Вот так история! Господи, вот так история!

Шарлотта посмотрела на молодую женщину и вздохнула с облегчением. Эрмин, которая, предвкушая новые впечатления, чувствовала приятное волнение и в то же время подспудное беспокойство, ответила лукавой улыбкой.

— Нужно сложить вещи, — сказала она взволнованно. — Идем, поможешь мне, Лолотта! Прости, Шарлотта! Боюсь, сегодня ночью я не усну…

Девочка пожала ей руку. Она была так счастлива, что верила: она сможет защитить свою старшую подругу и малыша в любых обстоятельствах.

Онезим Лапуант приехал в половине восьмого. Бледный рассвет занимался над застывшим на морозе пейзажем. Обеспокоенная сверх всякой меры, домоправительница впустила его в дом и предложила обжигающе горячего кофе.

— Я приехал пораньше, потому что мою машину нужно перед дорогой хорошо прогреть. Не хочу, чтобы мадам опоздала на поезд.

Эрмин спустилась вниз полностью одетая, с сыном на руках. Сердце ее сжималось от страха. На ней была шубка, волосы она собрала в пучок и покрыла красной шерстяной шляпкой в форме колокола.

— Возьмите мой чемодан, Онезим! Мирей, посмотри, я достаточно хорошо закутала Мукки? Если он заболеет, Тошан мне никогда не простит!

— Из одеял едва кончик носа видно! Не переживай так, твой сын крепкой породы! Ребенка индейских и квебекских кровей простуде так легко не одолеть!

Мирей нахмурилась, провожая взглядом Онезима, который в грязных башмаках стал подниматься вверх по лестнице. Из своей комнаты вышла одетая по-дорожному Шарлотта. Брат и сестра в знак приветствия обменялись улыбками.

— Ты стала настоящей барышней! — сказал Онезим. — Никогда не видел тебя в таком красивом наряде.

— Я же еду в Квебек! — с серьезным видом отвечала девочка.

— Вот оно что! — шутливо отозвался старший брат.

Быстрый обмен парой фраз — и пришло время расставаться. Эрмин поцеловала Мирей, а та, чтобы ее успокоить, ласково похлопала молодую женщину по спине. Онезим устроил чемоданы и коляску в своей машине с тихо гудящим двигателем.

«Я поступаю неосмотрительно, — думала молодая женщина. — Следовало бы дождаться мая!»

У нее комок стоял в горле, во рту пересохло. Предстоящее путешествие казалось предприятием неосуществимым.

«Какой отель выбрать? Я совсем не знаю Квебека. В сравнении с Робервалем это, должно быть, огромный город!»

Шарлотта волновалась куда меньше. Она села на заднее сиденье. И вдруг испуганно вскрикнула:

— Мимин, ты не предупредила учительницу, что я пропущу несколько дней занятий!

— О Боже, ты права! И Бетти! Бетти, как обычно, придет к нам в гости вечером!

— Я обо всем позабочусь, — обещала экономка. — Поговорю и с учительницей, и с мадам Элизабет.

Наконец машина тронулась с места. Эрмин надеялась уехать из Валь-Жальбера, не привлекая ничьего внимания, но ее планам не суждено было сбыться. Мадемуазель Лемэ с крыльца монастырской школы смотрела, как автомобиль, порыкивая мотором, зигзагами мчит по дороге. За обледеневшими стеклами она увидела лица пассажиров. Это была Эрмин и одна из ее учениц. Чуть поодаль Жозеф, с лопатой на плече, разговаривал с сыном Арманом.

— Гляди-ка, Эрмин куда-то уезжает с Онезимом! — воскликнул бывший рабочий.

— Может, ей нужно увидеться с доктором в Шамборе, — предположил подросток. В принципе, ему было все равно, куда направляется молодая женщина.

Эрмин между тем с трудом сдерживала слезы. Ей казалось, что она совершает побег. Но пришлось взять себя в руки, чтобы не огорчать Шарлотту. Онезим водил не слишком умело. Машину часто заносило.

— Простите, мадам! — говорил он. — Дорога тряская, тут уж ничего не поделаешь.

И все же на вокзал «Шамбор-Жонксьон» они прибыли целыми и невредимыми. Это был довольно крупный железнодорожный узел. Местные жители часто называли его «станция “Шамбор-Коптильня”» из-за того, что там всегда было в избытке пара от паровозов.

— Я часто езжу в Шамбор на мессу, но ни разу не была на вокзале, — заметила молодая женщина. — Как здесь шумно! Можно оглохнуть!

— Здесь и зимой и летом полно народу, — вставил свое замечание Онезим. — Сейчас помогу вам вынуть багаж.

С этого момента для Эрмин началось погружение в совершенно незнакомый мир. Суета, царившая на перроне, толпа путешественников, скрежет и рычание паровозов, — все это сливалось во впечатляющую какофонию. Эрмин вошла в здание вокзала, чтобы купить билеты. Шарлотта, неся Мукки, не без страха рассматривала шеренги вагонов, многие из которых предназначались для перевозки грузов.

Онезим огрубевшим пальцем погладил ее по щеке.

— Я очень рад, сестричка, что у тебя все так хорошо складывается. И, знаешь, я благодарен мадам Лоре. У нее доброе сердце. И у ее дочки тоже.

— Онезим, пожалуйста, никому не рассказывай, что мы уехали. Это секрет!

— Я догадался, маленькая плутовка! — отозвался он шепотом. — Иначе вас отвез бы мсье Ханс. Но меня это не касается.

Над поселком закружились хлопья снега. Пронзительный ветер со скованного льдом озера Сен-Жан тонким свистом пронизал морозный воздух; следом послышалось глухое рычание.

— Механики заливают воду в баки, — пояснил Онезим. — Чтобы поезд двинулся, нужно очень много угля и воды!