Обессилено прижимается ко мне спиной, теряя связь с реальностью, тихо стонет, все еще пытаясь сдерживаться.

Не делая больше ждать, тяну ее к дивану. Варя неуклюжая, чуть ли не падает, когда подталкиваю вперед. Ловлю ее, и тут же утягиваю за собой, в горизонтальное положение.

Впиваюсь в ее мягкие губы, желая выпить до дна, утолить свою жажду.

С ума сойти можно.

Наваливаюсь сверху, жадно шарю руками по стройному телу, от нетерпения даже потряхивает, будто сто лет с женщиной не был. Попутно пытаюсь избавить от одежды, стягивая с себя станы, белье.

Коленом развожу напряженные, подрагивающие бедра, пристраиваясь у нее между ног. Она протестующе мычит, но лишь крепче закрываю рот поцелуем.

Провожу головкой по невероятно сырым губкам, направляя член рукой и осторожно проникая внутрь. Медленно, но необратимо.

Варька дергается мычит, пытается оттолкнуть меня, когда полностью погружаюсь, причиняя первую боль.

Придавливаю ее сверху всем своим весом, не давая сдвинуться в сторону.

— Тише, сейчас пройдет, — целую нежно, чувствуя на губах соленый привкус слез.

Девственница значит. Я бы удивился если бы было иначе.

Даю время привыкнуть и начинаю медленно двигаться.

Лисовая напряжена, дрожит, не может расслабиться, не помогает даже дополнительная стимуляция. Ей больно.

Понимаю, Мышонок, терпи. Первый раз не у всех как в сказке. Двигаюсь бережно, стараясь лишний раз не делать больно. Она постепенно привыкает, разжимает пальцы, которыми намертво впилась мне в плечи, тянется за поцелуем.

Вот так, детка, давай, расслабляйся.

Под конец она даже начинает двигаться, неумело пытаясь подстроиться под мой ритм, с искусанных до крови губ срываются стоны…

Чуть позже, когда она засыпает, свернувшись калачиком у меня под боком, я размышляю о случившемся.

Не буду врать и с пеной у рта доказывать, что это — лучший секс в моей жизни. Это не так. Бывало и получше, гораздо лучше, до искр из глаз и полного изнеможения. С ней — на троечку. Аккуратно, сдержано, боясь навредить, причинить боль. Но! В жизни не испытывал такого удовлетворения не от самого секса, а от того, что он наконец случился! Невероятное облегчение, даже дышится легче, дурман в голове рассеивается. То самое чувство, когда достигаешь страстно желаемого.

Но мне мало этого, хочется еще, больше, быстрее, не сдерживаясь. И все это непременно будет впереди. С Варькой!

Да, я остаюсь с ней. Как долго это продлится — время покажет, но одно я могу сказать наверняка — мне хочется вот так засыпать по вечерам, хочется ощущать рядом ее тепло. С ней уютно, спокойно, приятно. С ней хорошо.

***

На утро, как и следовало ожидать, Мышь не знает куда деваться от стыда. Лежит в постели, не шевелясь, как деревянная, делает вид, что спит, а на самом деле дышит так, словно марафон пробежала.

— Подъем! — произношу бодро и выбираюсь из постели, даже не думая прикрывать наготу. Она жмурится изо всех сил и утыкается носом в подушку.

Да-да, милая, я б тоже, наверное, охренел от такого поворота. Живешь себе, живешь, никого не трогаешь, делаешь свои мышиные дела, а потом бац и уже не девочка, вдобавок по квартире мужик голый ходит.

— Вставай. Работа ждет.

Варя осторожно приподнимает голову, приоткрывает один глаз и косит в мою сторону. Я по-прежнему с голым задом, вернее передом, потому что лицом к ней стою, уперев руки в боки.

Охает сдавленно и снова лицом в подушку.

— У тебя есть три минуты, пока я в душ. Потом пеняй на себя, — отступаю, даю ей время придти в себя, справиться со смущением.

Геморрой еще тот. Я вообще не любитель быть «первопроходцем» в этой области. Что с девственницы-то взять? Ничего не умеет, стесняется, скованная, неуклюжая в постели. Надо беречь тонкую душевную организацию, сдерживать себя, чтобы не навредить. Может где и есть такие девицы, что с первого же раза скачут на члене, как заведенные, орут во весь голос требуя глубже, сильнее, быстрее, но это точно не Варькин случай.

Варенька

Сегодня все валится из рук. Я не я, а другая, безумная, нервная, обалдевшая девушка. Мне до сих пор не верится, что это произошло, что мы переспали, но ноющая боль между ног прямое тому подтверждение.

Когда вспоминаю о нашей ночи — дыхание перехватывает и так стыдно становится, что не знаю куда себя девать. А еще кажется, что у меня на лбу написано, чем мы сегодня занимались. Люди вокруг ходят, смотрят, все понимают и шушукаются за спиной.

Я такая глупая!

Что делать дома не представляю. Как его встречать вечером? Как смотреть в глаза. Интересно он тоже думает о случившемся? Переживает?

Вряд ли. У него женщин много было, опытный. Сомневаюсь, что я его вчера смога чем-то впечатлить.

Что если ему не понравилось? Что если я делала что-то не так? Не знаю, может надо было стонать громче? Изо всех сил? Царапаться? В фильмах всегда так делают.

Черт. Я теоретик, а что и как делать на практике понятия не имею. Надеюсь, моя неопытность не отпугнёт его?

Как всегда домой прихожу раньше, чем он. Еда готова, вокруг чистота. Мне нечем заняться, я с трепетом и волнением жду его возвращения.

Когда раздаётся звонок в дверь, все равно оказываюсь не готова. Подскакиваю, словно удаленная и бегу открывать

— Кто там? — срывающимся голосом спрашиваю в трубку домофона.

— Это я, Варь.

В обморок чуть не падаю, услыхав его голос.

Пока он поднимается, судорожно пытаюсь привести мысли в порядок, пытаюсь найти в себе силы, чтобы удержать улыбку. Внутри меня лава кипит! Трясет оттого, что увижу сейчас его! Мужчину, который сделал меня своей, подарил чудесную ночь любви. Сердце грохочет как ненормальное, пытаясь выскочить из груди. Стою ни жива, ни мертва. Одновременно задыхаясь от смущения, и горя деланием увидеть его. Я соскучилась!

Боже, как я по нему соскучилась, несмотря на то что не видела всего день. Приросла к нему, прикипела, и душу странное чувство обволакивает, проникает в каждую клеточку, заполняя до краев.

Дверь распахивается, и на пороге появляется Неманов, собственной персоной. В руках огромный букет белоснежных ромашек с яркими, золотистыми сердцевинами.

Это так трогательно, так нежно, что в груди щемит, и слезы на глаза наворачиваются.

— Это мне? — спрашиваю шепотом.

— Нет. Просто люблю ромашки, вот решил купить, себя побаловать, — жмет плечами, но заметив, как растерянно смотрю на него, поднимает глаза к потолку, качает головой и снисходительно произносит, — да, конечно, тебе, Варь! Бери давай уже.

— Спасибо, — все так же шепотом. Шагаю к нему и забираю увесистый букет, прижимаю его к груди и не могу насмотреться.