– Дамир, – произношу осипшим голосом.

– Папа, – поправляет Динка, и я вздрагиваю.

Оседаю на пол.

– Санечка, это твой папа!

Последняя фраза бьёт наотмашь в самое сердце.

Дина

Дамир сидит на полу и смотрит перед собой отрешенным взглядом. В глазах застыли слёзы, губы дрожат. Он будто не здесь, не с нами!

Я стою в дверном проёме кухни, и сама не моргаю. Сердце бьётся слишком быстро. По спине ползут колючие мурашки. Ладони потеют. Волнуюсь.

Может, зря всё это?!

Нужно было подготовиться. Сначала поговорить с Дамиром. Рассказать, что я была беременна двойней.

Нет. Уже поздно что-то менять.

Пусть лучше так, чем предательское молчание, тишина.

Санька, Дамир... Они же родные друг другу! Как я могу скрывать правду? Тем более сейчас, когда узнала, что он меня не бросал. Три года назад случилось чудовищная ошибка, а теперь...

Отец и сын смотрят друг на друга и молчат. Санька, конечно же, ничего не понимает. Папа? А кто это такой?! Ещё буквально недавно сын назвал папой Давида. В тот момент я чуть не сошла с ума! Думала, сердце выпрыгнет из груди.

А теперь... Вдребезги. На надрыв. Плачу. Тихо всхлипываю, чтобы никто не слышал.

– Я пойду к соседке, – голос мамы заставляет нас всех встрепенуться.

Я поднимаю взгляд на мать и молча киваю головой. Пусть идёт. Хоть в кои-то веки она поступает правильно. Сейчас не до неё, да простит меня мама.

Подхожу к сыну. Опускаюсь на корточки. Обнимаю Саньку за плечи. Целую в щёчку. Ерошу на голове непослушные кудри тёмного цвета. Дамир наблюдает за нами и молчит. Приходит в себя, наверное.

– Санечка, принеси книжечки. Почитаем сказки, – шепчу на ушко сыну.

Сынок срывается с места и бежит в комнату.

Делаю один шаг вперёд. Ровняюсь напротив Дамира. Протягиваю ему руку:

– Вставай.

– Дин, – произносит охрипшим голосом.

– Да?!

– У меня есть сын...

– Ну, да, – улыбаюсь. – Ты что, Шагаев? Ещё не пришёл в себя?

– Нет, – отрицательно кивает головой. Зарывается лицом в своих ладонях.

– Дамир, идём. Я поставила чайник. Сейчас сделаю чай.

– Дин... – поднимается с пола. Берёт меня за руку, перекрещивая наши пальцы. Смотрит так нежно, пронзительно, что у меня внутри всё переворачивается. – Ты даже не представляешь, что сейчас творится в моей душе.

Не отвечаю. Просто хлопаю ресницами.

В голове какой-то сумбур. Ничего не понять.

Сделала хорошо? Поступила верно? Дамир же женат, имеет семью. Хотя, он сказал, что расстался с Анитой. Плевать. Это его жизнь, его выбор. Я ни на что не претендую. Не собираюсь возвращаться в прошлое. Было и прошло!

Уже в кухне.

Разливаю по чашкам горячий чай. Дамир сидит на стуле и не сводит с сына глаз. Наблюдает, изучает. Его взгляд скользит по детскому личику и останавливается на маленьких ручках, пальчиках, сжимающих книжку.

– Сатите! – восклицает Санька, указывая на большую машину, изображённую в книге. – Ма-си-на!

– Любишь машины? – Дамир подсаживается ближе. Склоняется над сыном, вдыхает его запах, содрогается.

– Да, – Санька кивает головой.

– Весь в тебя, – добавляю я и Шагаев оборачивается, устремляя в мою сторону вопросительный взгляд. – Машины – наше всё!

Дамир поджимает губы. Вздыхает. Улыбается. Решается обнять Саньку.

– Покатаю тебя на машине, – шепчет над ухом сына. – Посажу за руль. Хочешь?

– Завтра, – вмешиваюсь я. – Всё будет завтра…

Дамир

На негнущихся ногах выхожу из квартиры Дины. За спиной захлопывается дверь, а я стою на лестничной площадке и не тороплюсь уходить.

Не могу прийти в себя. До сих пор.

Шок! Огромный. Необъятный.

Сердце переполняется счастьем. Трясет всего. Колошматит не по-детски.

У меня есть сын! Кровь и плоть. Да ещё и от любимой женщины.

Мог о таком мечтать?!

Мог. Только и мечтал с того самого дня, когда увидел могильную плиту своего второго ребёнка.

Задыхаюсь. Чувства, будто цунами. Сметают на своём пути абсолютно всё!

Меня тянет назад, туда, где оставил самых близких и родных людей.

Динка... Почему так долго скрывала от меня сына? Если бы я только знал. Знал ещё тогда. В прошлом.

Сейчас бы не было так сложно. Не было запутано. Нужно решить вопросы с Анитой. Развестись нужно!

Знаю, впереди ухабы и передряги.

Дина меня не хочет. Что-то осталось, но к нему… её тянет больше. Видел, как они целовались возле подъезда. Стоял за деревом и наблюдал, как придурок.

Неужели Дина его простит? Вернётся? А как же «мы»?

Я. Санька. Дина.

Должны быть вместе.

Вместе засыпать и просыпаться. Жить одной семьёй.

Едины и неделимы. Никому не разъединить!

Не отдам. Буду рядом, чтобы не случилось. Отныне я любой ценой буду рядом!

Выхожу из подъезда. Подхожу к тачке, прыгаю за руль. Еду домой, пытаясь сосредоточиться на дороге. Тщетно. В голове бардак. Слишком много мыслей. Лезут и лезут. Не прогнать.

Паркуюсь возле подъезда. Хватаю с сиденья бумажник. Выхожу из машины. В кармане трещит мобильник.

Десять ночи.

Смотрю на экран телефона и понимаю, что не хочу говорить.

Не хочу!..

Но принимаю вызов:

– Ты где? – звучит на том конце провода.

Сжимаю челюсти. Делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

– Что надо?

– Поговорить хочу.

– В другой раз, – коротко отвечаю.

– Мир, – тянет Давид. – Не выёбывайся! Где ты? Я сам приеду.

Ухмыляюсь.

Ладно. Друг!

– Приезжай, – диктую адрес, отбиваюсь.

Захожу в подъезд, потом – лифт.

Возле входной двери вожусь с замком.

Заедает.

Проворачиваю ключ несколько раз и наконец-то попадаю в квартиру.

Раздеваюсь прямо в коридоре. Плетусь в ванную комнату. Включаю в кране прохладную воду. Душ освежает. Бодрит. То, что нужно сейчас.

Через час раздаётся стук в дверь.