Никогда не забуду, как много лет назад мне хотелось серебряное кольцо, увиденное в ювелирном магазине. Кольцо из капельного серебра в виде леопарда, мирно лежащего на пальце. Я облизывалась на него несколько месяцев, но цена кусалась хуже самого леопарда — в то время я только вышла из декретного отпуска и зарабатывала в месяц ровно столько, сколько стоило то кольцо, а ведь приходилось кормить семью. И вот на свой день рождения я получаю от Софьи Михайловны того самого капельного леопарда! Если честно, я расплакалась от радости.

А теперь она меня травит. Одно хорошо: если меня пыталась отравить Софья Михайловна, то получается, что покушение на меня никак не связано с таинственной персоной шантажиста, руководившего Бескровным. Хотя, почему хорошо?

Вот бы поговорить с лечащим врачом Софьи Михайловны! Ну, как-то сориентироваться на будущее. Вечером я расспросила Алешу, где лечится свекровь. Алеша рассказал об онкологическом центре, и что там врач попалась грубая и дурная, а потом Дорогой Леонид Ильич свел Софью Михайловну со своим приятелем-онкологом. Тот провел ряд тестов и подтвердил плохие новости. Сейчас проводится лечение, но это лишь немного оттягивает печальный исход. Выиграть битву за жизнь Софьи Михайловны невозможно.

На следующее утро я позвонила отчиму. Он уже простил мне побег из больницы, потому что всегда все прощал.

— Привет, папа. Слышал, как я тут отличилась?

— Слышал, Верочка, — ответил Леонид Ильич. — Правда, не от тебя. Всегда ты меня игнорируешь! Ну, ладно. Как самочувствие?

— Лучше, чем внешний вид! Слушай, пап, а к кому ты Софью Михайловну отправлял лечиться?

— Это в прошлом году? По поводу опухоли?

— Ну, да!

— А ты, все-таки, узнала? И про наследство знаешь?

— Какое еще наследство?

— Не знаешь?! — испугался отчим. Он понял, что проболтался.

— Нет… Но ты теперь можешь все рассказать.

— Софья Михайловна завещала свою квартиру тебе, — он вздохнул. — Эх, я, болтун! Я же обещал!

— А почему мне, а не Алеше? — обалдела я. — Ты ничего не путаешь?

— Не путаю. Своими глазами видел завещание. Только я не знаю, почему…

Попытавшись переварить услышанное, я еще больше изумилась, но вовремя опомнилась, что не для того звоню.

— Папа, а как врача того найти? Просто хочу поговорить… Я же ничего не знала.

— Ой, — снова скорбно вздохнул Леонид Ильич. — Там такой тип… Но специалист отличный! Просто классный. А вот человек…

— Как его зовут?

— Герман Санжиевич Ибрагимов. Он еще молодой, по моим меркам, так что я зову его Гера. Работает в третьей больнице. Если будешь встречаться, учти, что он большой любитель молодых женщин твоей, м-м-м, конфигурации. Поосторожнее с ним…

— М-да?! — мурлыкнула я. — А он хорошенький?

— Да, хорошенький, — с легким сарказмом подтвердил отчим. — На Берию похож!

Позже я снова размышляла над поступками своей свекрови. Сначала отписать наследство, а потом — подменивать таблеточки! Да, она больна. Эта опухоль оказалась для нее настоящим камнем глупости. Так стоит ли идти к Герману Санжиевичу, ловеласу в белом халате? Нет, схожу. Все равно пока делать нечего. Правда, Артем на прощание очень не советовал высовываться наружу, но он явный перестраховщик! Бандиты уже в карьере, так чего бояться? Вряд ли больной мозг подскажет Софье Михайловне нанять по мою душу снайпера!

Проблема обнаружилась только одна: как я со своими ранами покажусь в приличном обществе? Придется же объясняться с доктором Ибрагимовым, что это с моими руками и ногами! Полезла в шкаф, порылась в нем и вылезла наружу. Нужна вещь, одновременно длинная до щиколоток и приличная. Достаточно длинный у меня только банный халат. Ах, вот были бы брюки или брючный костюм! Есть джинсы, но они немного заношенные, а я хочу выглядеть мило.

Единственный человек, способный помочь в шмоточной ситуации — Кристина. К Борянке или к Насте обращаться не имело смысла потому, что первая значительно шире меня в бедрах, а вторая — на голову выше. А вот с Кристей мы совпадаем ростом и обхватами.

Я позвонила ей и попросила дать мне что-нибудь напрокат. Объяснила свою просьбу необходимостью идти на собеседование по поводу работы в одно очень приличное место, куда оборванок не берут. Она согласилась, но велела, чтоб я сама приехала и выбрала. Пришлось подчиниться.

— Ну, заходи, посмотри, как мы живем! — сказала подруга, открывая передо мной облагороженную до невозможности дверь в свою новую квартиру и, как оказалось, в свою новую жизнь.

Я вошла и немного обалдела от простора и блестящих поверхностей. Все в этой новой квартире поражало: и сверкающий лаком дубовый паркет, и огромные зеркала в прихожей, и извивающиеся хромированными змеями ножки светильников, и мебель белой кожи. Следовало бы воскликнуть: вот он, современный парадиз!

— И как же ты тут управляешься? — дивилась я, дитя хрущевских малосемеек. — Тут только полы целый день мыть надо!

— А прислуга на что? — беззаботно рассмеялась хозяйка рая. — Правда, сейчас Ольга Николаевна к внукам на дачу укатила, а вообще она отлично убирает!

Забавно, прислуга новых русских имеет обустроенную дачу, в которой можно жить летом. Вот мы с Алешей себе такого позволить не можем. Эй, Вера, ты что завидуешь?

Кристя с удовольствием водила меня по всем этим хоромам, пока мы не остановились в спальне, перед огромным светлым шифоньером. Его створки распахнулись, словно двери в пещеру Алладина, или у кого там была такая пещера. Но никакой Алладин и даже сорок разбойников, разбойничавших сорок лет без отпусков и выходных дней, не смогли бы накопить такого изобилия дамских модных тряпок, как накопила моя подруга!

В многомерной утробе шкафа теснились ряды плечиков, увешанных немыслимым количеством нарядов — шелками, шерстями и мехами. Здесь теснились шеренги туфель, босоножек и сапожек на любой вкус и цвет, раскинулись свитера из тончайшей ангоры, юбки из замши, блузы безумных расцветок. Нет, не выбрать мне ничего не удастся! Меня просто поглотит все это барахло — тут и за год не разобраться!

Увидев мою растерянность, Кристина поспешила на помощь.

— Тебе надо прикрыть свои стигматы? — понимающе кивнула она. — Смотри: это длинная юбка, а к ней — блузка.

— Она прозрачная, — усомнилась я, — нужен лифчик приличный. Не буду же я у тебя еще и белье просить!

— Ладно. А вот — платье… Но здесь разрезы до задницы, ноги не скроешь. А если брюки? К этим черным пойдет маечка… Не годится. Она без рукавов. А! — холеные пальцы Кристины остановились на чем — то голубом, небесном, тонком и плотном. — Это костюм от Гуччи. Недавно привезла из Швейцарии!

На свет появился упомянутый костюм. Он был великолепен как само совершенство! Я усомнилась:

— По-моему, слишком шикарно — на мне будет выглядеть как с чужого плеча. То есть, так как оно и есть. Еще милиция остановит за несоответствие.