Я растерялась — ради меня еще никто жизнью не рисковал. И что я должна теперь сделать — броситься ему на шею в знак благодарности? Но мне больно двигаться. Да и может получиться неудобно, ведь мы уже не практикуем физические контакты. А если быть совершенно честной, то если я обниму Артема, то уже не отпущу.

Бескровный даже не заметил моих терзаний.

— Пойдем, посмотрим, как они грохнулись! — предложил он.

Как и всякому взрослому мальчишке, Артему ужасно хотелось полюбоваться на свою победу и поверженных врагов.

Пытаясь подняться, я стиснула зубы, чтобы не заорать от боли. Теперь стало ясно: отбито плечо и бедро, а кожа на руках и ногах исцарапана и содрана. Только клочья не висят. Но я потащилась следом за Бескровным — охота пуще неволи. А, подойдя к краю обрыва, поняла, что мы сотворили кошмар! Искореженная машина колесами вверх лежала на самом дне карьера, глубина которого могла бы сравниться с высотой десятиэтажного дома.

— Мы их убили? — дрожа от ужаса, спросила я.

— Это несчастный случай. Просто несчастный случай, — твердо сказал Артем и добавил, исходя из соображений, угодливо подсказанных его сугубо мужской логикой: — К тому же, они сами нарывались!

— Боже мой, троих убили!

— Ничего из твоей головы не выкатилось! — Бескровный зашипел на меня как злой кот. — Ты хоть помнишь, что они стреляли в нас? Вызовем милицию и все!

— Может, лучше удрать потихоньку? — кинулась я в другую крайность.

— Ты еще и трусиха? Когда начнут разбираться, первым делом раскопают, что именно на этот «Форд» жаловался жлоб в «Ауди», номерной знак тра-ля-ля. А зовут этого жлоба Тра-ля-ля. И с ним была его жена, очень красивая, но абсолютно бестолковая женщина!

Сотрудникам ДПС мы честно рассказали все, что знали о преследователях, но умолчали о повальной смертности в моей семье и прочих происшествиях последних дней. Это я решила, что мы не можем признаться в том, что преследовавшие нас хулиганы, возможно, имеют отношение к смерти моего брата и его жены. Если начинать рассказывать правду, то говорить надо все. В том числе и о шантажисте, который вынудил Бескровного втянуть меня в романтические отношения и увезти на неделю из города. Тогда милиция узнала бы о купленных Артемом краденых мониторах, и он точно оказался бы за решеткой. А вот помогли бы сведения о шантажисте разобраться в причинах постигших мою семью несчастий — я сомневалась. Бескровный согласился со мной, так как сидеть в тюрьме ему не хотелось.

В последовавшие дни Артем регулярно наводил справки о том, как движется расследование, поэтому вскоре нам удалось узнать, что при обезображенных трупах наших преследователей из «Форда» обнаружились не один, а целых три пистолета плюс винтовка. Одна из пуль от этой винтовки застряла в запаске багажника «Ауди», что доказали милицейские эксперты. Наша версия о стрелявших преследователях-хулиганах благополучно подтвердилась. Но все это выяснилось гораздо позже, а в тот самый день я чуть не умерла от усталости и боли. От места аварии «Форда» меня увезли на «скорой» в больницу, где хирург и медсестра со всем тщанием промывали и обрабатывали мои раны добрых три часа. А после медицинских пыток пришлось давать долгие показания суровому дознавателю из ДПС.

В тот долгий вечер домой мне удалось попасть только к одиннадцати часам.

Алеша ждал меня в страшном беспокойстве, так как я позвонила ему с места аварии и сообщила новости: мол, я попала в небольшую аварию. Мною руководствовало желание успокоить супруга, но я добилась прямо противоположного эффекта: Алеша разволновался и вызвался скорее приехать ко мне. С трудом удалось умолить его остаться дома, ибо совсем не хотелось встречи мужа и бывшего любовника. Чувствовала бы я себя рядом с ними совсем не комфортно…

Мое появление на пороге нашей квартиры произвело на Алешу неизгладимое впечатление:

— Вера! — вскрикнул он, увидев свою жену, измазанную зеленкой и в порванном платье. — Господи, ты просто искалечена! Как это произошло?

Я устало прошла в ванную. Осторожно, стараясь не задеть подсохшие царапины, начала избавляться от негодной уже одежды.

— Бескровный взялся подвезти меня до дому, — медленно рассказывала я. — За нами увязались какие-то придурки. Они, наверное, пьяные были и хотели покуражиться. У них был пистолет, они стреляли. Мы испугались, хотели оторваться на трассе. Не получилось. Тогда мы съехали с трассы, подъехали к карьеру. Бескровный вытолкнул меня из машины и резко свернул на краю обрыва, а бандиты свалились в карьер и убились.

Мое повествование настолько ошарашило Алешу, что он никак не мог въехать в мои объяснения — все спрашивал и спрашивал как да что. Пытаясь смыть с себя и со своих волос толстый слой пыли, не намочив при этом свои ссадины, я продолжала объяснять про дорожных хулиганов! Наконец, Алеша успокоился и приготовил нам чай с бутербродами.

Следующие два дня я отлеживалась и зализывала раны. Эти царапины причиняли ужасно много боли: подсыхали и норовили растрескаться до мяса. А ушиб плеча вообще не давал покоя — ни сесть, не лечь. На месте столкновения плеча с землей образовалась гематома размером с Австралию, так что впору было сдаваться в кунсткамеру, чтобы демонстрировать ее за деньги.

Забежала Настя, привезла страшно полезные для моих кошмарных ран мази. О происшествии она знала от Кристи.

Еще на пороге Настя сообщила, что очень спешит, но просидела у меня почти час, болтая ни о чем. Наконец, я потеряла терпение:

— Ты хочешь мне сказать что-то? — спросила я в лоб, когда деловая женщина в пятый раз накрасила губы, будто собиралась уходить и в шестой раз, не дойдя до двери, села на диван.

— Нет! — вскрикнула Настя. — То есть — да. Но ты в таком состоянии…

— Тем более! Уже ничего мне повредить не может.

— Ну, это… Я твоего Алешу с Кристинкой видела! Они, в общем, знаешь… обнимались.

Невольно усмехнувшись, я ответила ей ласково, как сумасшедшей:

— Насть, ты с дуба упала? Они с детства знакомы и родственники к тому же. Ты что никогда родных не обнимаешь?

Надо сказать, что Настя смутилась. Она попыталась оправдаться, поняла, что это бесполезно, подскочила и убежала. Неужели все эти недостойные глупости продиктованы Настиной ревностью к нашим с Кристей отношениям? Но, если так, значит, я снова нужна Насте. И, значит, должна уделять ей больше внимания. Да, это будет правильно. Как только заживут мои раны — насобираю денег и куплю ей на вечер негра. Радости-то будет…

Приняв таблетки, обмазавшись средствами, принесенными Настей, я легла на диван. Взгляд упал на хорошенький светильник под муранское стекло, который подарила мне в честь какого-то праздника свекровь Софья Михайловна. Светильник отлично украшал наш весьма скромный интерьер и надежно служил уже несколько лет, не огорчая поломками. Тут я припомнила, что Софья Михайловна всегда подносила на редкость «угаданные» подарки, в отличие от тех бессмысленных предметов, которые дарили мне милые, но бестолковые подруги. Софья Михайловна заранее выпытывала у Алеши или даже у меня самой, о чем я мечтаю на данном этапе своей жизни, и дарила мне мою мечту, радуясь, что доставила удовольствие.