Он поднимает свою банку с пивом, и я стукаю об нее бутылкой воды. Надо встать и уйти, но, честно говоря, я не знаю, как меня примет та группа, что собралась у костра. Все это напоминает какой-то слет скаутов. Кое-кто уже заснул, завернувшись в фланелевые куртки и одеяла. Если копы еще не едут сюда, то уж точно выедут в ближайший час, учитывая все, что здесь творится.

Я снова осматриваюсь в поисках Ви, но по-прежнему не вижу ее. Я обижена на то, что она бросила меня, но, наверное, здесь нет ничего удивительного.

В итоге я остаюсь наблюдать за тем, как Лотти болтает с кучкой парней и при этом пьет – слишком много и слишком быстро. Я чувствую себя ужасно одинокой, несмотря на присутствие Бона, Лотти и нескольких десятков подростков. Кто-то еще – на этот раз парень – прыгает с утеса, и волна от его падения докатывается до берега. Я слышу фальшиво-яростные возгласы инста-тёлочек, которые делали селфи вокруг костра. Лотти сейчас стоит среди них. Да, я продолжаю следить за ней, несмотря на то, что по-прежнему злюсь на Ви, которая поставила меня в неловкое положение, приведя сюда и бросив в одиночестве.

– Бу-у!

Я вскрикиваю, когда кто-то хватает меня сзади, и роняю бутылку с водой. Резко развернувшись, понимаю, что это Ви. На ее лице играет широкая безумная улыбка – она явно под веществами. Настолько, что я удивляюсь, как она еще стоит на ногах.

– Твою мать! Не делай так больше!

– Извини, – отвечает Ви, хотя не похоже, чтобы она раскаивалась. – Пойдем потанцуем.

– Привет, новенькая, хочешь повеселиться? – спрашивает Бон.

Ви не обращает на него ни малейшего внимания и тащит меня ближе к костру, на свободную полоску песка. Там она начинает танцевать. Обхватив меня руками, привлекает меня ближе к себе, и я слышу, как позади нас парни начинают свистеть и хлопать в ладоши. Мне это не нравится. Я здесь не для того, чтобы пополнять их запас сплетен. Поэтому слегка отстраняю Ви и говорю:

– Слушай, скоро вечеринку будут разгонять. Надо возвращаться.

– Возвращаться куда? – кричит она сквозь музыку. Кто-то увеличил громкость настолько, что я чувствую, как удары басов неприятно отдаются во всем теле, в самых костях.

– Домой! – Я устала и чувствую себя странно. Инстинкты велят мне убираться отсюда ко всем чертям. Что-то затевается подо всем этим весельем, плясками у костра и нервной энергией. Это просто ощущение, но мама всегда учила меня доверять своим инстинктам.

– Да ну на фиг, Ланта, мы не пойдем домой. Мы останемся здесь на всю ночь и будем веселиться!

Ви тянет последнее слово и начинает кружиться в неистовом танце, широко раскинув руки в стороны. Я отступаю назад, чтобы не попасть под удар. Она слишком под кайфом и не в состоянии принять правильное решение. Я хватаю ее за руку, тащу прочь и роняю на стул рядом с Боном, потом беру из его сумки-холодильника еще одну бутылку воды. Он давится своим пивом.

– Эй, девочка, это денег сто́ит!

Я достаю пять баксов из кармана джинсов и кидаю ему. Он фыркает, но берет банкноту. Я заставляю Ви выпить воды, и она осушает всю бутылку, а потом наклоняется вперед, хрипя и давясь, как будто ее вот-вот стошнит. Но этого не происходит. Выпрямившись, Ви уже выглядит чуть более трезвой. Лихорадочный блеск в ее глазах почти угас. Она вспотела; я чувствую резкий запах, исходящий от ее тела. Ей снова нужно принять душ – очень нужно.

– О черт, я перебрала… Слишком много, – говорит она и опускает голову на руки. – Извини. Я просто… Ланта, я просто хотела немного развлечься. Разве это неправильно?

Ее бьет дрожь. Наркотики быстро подействовали на нее, и я беспокоюсь.

– Что ты принимала, Ви?

Она этого не знает – ясно по взгляду, который она бросает на меня. Наверное, наглоталась каких-нибудь таблеток. Может быть, что-то курила. Трудно сказать.

Она не в порядке. И я не могу оставить ее здесь. С ней может случиться что угодно.

– Слушай, – обращаюсь я к Бону, – ты не подвезешь нас до дома? За деньги?

– Я тебе не такси, девочка. Идите пешком.

Еще один «поплавок» рушится в воду, вызвав взрыв веселых криков и аплодисментов. Шум вечеринки делается все громче. Я оглядываюсь по сторонам, но вокруг только море перекошенных лиц и извивающихся тел. В свете костра даже знакомые люди похожи на опасных чужаков.

– Так что, будешь покупать что-нибудь, кроме воды? Потому что если нет, то валите. Стулья только для клиентов.

Бон пришел сюда торговать «травкой» и таблетками. Конечно, мне следовало догадаться. Никто не бывает добрым задарма, особенно ко мне.

– Ладно. – Я хватаю Ви за руку и поднимаю на ноги.

– Мне нехорошо, – жалуется она.

– Всё в порядке. Мы идем домой. Там ты сможешь поспать.

Ви вырывается и бежит прочь. Бежит со всех ног, и я кидаюсь за ней, потому что это плохо. Она направляется не к дому, а вверх по утесу.

– Ви, стой!

Она не останавливается. Поднимается по крутой тропе, карабкается наверх с диким смехом, и я следую за ней. Каким-то образом Ви ухитряется опережать меня, хотя я отлично умею бегать. Наверное, то, что она принимала, вызывает у нее мощный прилив сил. Тропинка резко поворачивает, вокруг темно, под ногами скользкая поверхность скалы, но Ви как-то преодолевает этот участок, и я выскакиваю на утес, всего на шаг отстав от нее.

Ви охает и поворачивается ко мне, потом раскидывает руки и падает на меня. Она вся взмокла и тяжело дышит; я ощущаю, как она всем телом прижимается ко мне.

– Черт побери, – говорит Ви, – а ты быстрая.

– Когда это нужно, – отвечаю я. Мое желание накричать на нее исчезает. – Ви, тебе действительно нужно перестать принимать эту дрянь. Ты хоть знаешь, что это было?

– В этом и была половина забавы, – говорит Ви, в глубине ее горла вибрирует хрипловатое мурлыканье, и я ощущаю, как оно отдается в моем теле, вызывая прилив жара. – Хочешь узнать, какая вторая половина?

– Нет, – лгу я.

– Ты совсем не забавная, Ланта Проктор, – заявляет она, и прежде чем я успеваю осмыслить это, прежде чем хотя бы начинаю понимать, почему это была плохая идея, мы уже целуемся. Господи, я сразу забываю о том, почему я не должна быть здесь, о том, почему мне не следует общаться с Ви… потому что это лучший поцелуй за всю мою жизнь, и я просто хочу еще.

Ви отстраняется, втягивает воздух и спрашивает:

– Что за черт?

И я думаю, что она шутит, пока тоже не слышу это. Я была настолько удивлена и захвачена своими ощущениями, что не расслышала шорох под деревом и стон. А может быть, я решила, что эти звуки исходят от нас… Но нет.

Мои глаза уже привыкли к темноте, и я отчетливо вижу лицо Ви – и кого-то позади нее, лежащего на земле. Бледные полоски – похоже, чьи-то ноги.