- Ребята, питерские, там вас на выходе человек тридцать с кольями ждут, а нас тут три милиционера. Если драка начнется, мы ничего сделать не сможем. Мы попросили подкрепления, но когда оно прибудет - неизвестно.

Матч закончился победой нашей команды, но мы вряд ли могли выйти победителями из драки с тридцатью гопниками, вооруженными кольями. Нас было человек пятнадцать, а бойцов и того меньше. И мы, чтобы избежать стычки, решили попросить тренера дубля, господина Л о-хова, взять нас в автобус. Пошел договариваться Фюрер, но вскоре вернулся с кислой миной.

- Говорит, в автобусе места нет, их на Львовском сюда привезли, а не на «Икарусе». Чего будем делать?

- Драться, а что еще? - сказал я.

- Нас же уроют! Может, уйдем огородами?

- Будем драться древками от флагов, - предложил я, и меня поддержали Сократес и Смолин.

Мы вооружились древками, взяли в кольцо девиц и пошли на выход.

- О, питерские, бля, идут! - раздалось из толпы гопников. Их было много, они с вызовом смотрели на нас, лузгая семечки.

И тут произошло то, чего не ожидали ни мы, ни гопники - с визгом подскочили два или три милицейских бобика, а потом подъехал милицейский пазик.

Заметно было, что менты на взводе.

- Эй, вы, чего здесь собрались? Дискотеки сегодня не будет, так что, хлопцы, расходитесь по домам! - кричал один из них, полный мужик лет сорока. - О, Симоненко, и ты здесь! А чего отмечаться в отделение не приходишь? А?! Я тебя спрашиваю! Инспектор тебя ждет, а ты не приходишь. Нехорошо, Симоненко, нехорошо.

- Да я… - начал было Симоненко.

- Да шо ты, шо ты?! - мент не дал Симоненко опомниться. - Ты хочешь опять в колонию, но не забывай, что на «малолетке» сидеть тебе недолго. Тебе скоро восемнадцать, взрослая зона по тебе плачет, Симоненко. Ох, плачет!

Симоненко умолк, а мент продолжал:

- А вы откуда, такие красивые?

- Из Ленинграда

- Из Ленинграда? А чего вас сюда занесло?

- На футбол приехали.

- Вам чего, делать нечего? Ладно, полезайте в автобус, отвезем вас до Одессы.

При входе в пазик у нас проверили документы и действительно довезли до Одессы.

Мы решили отметить наше чудесное спасение в каком-то очередном погребке, и то, как мы добрались до квартиры с проломом в стене, я не помню. Помню, что на Дерибасовской улице заряжали: «Во всем Союзе знаменит ленинградский наш "Зенит"!» А я еще кричал, что команды лучше СКА пока еще не появилось. Рядом с нами крутились какие-то сомнительные личности, но как мы от них избавились, тоже не помню.

И вот наступил день матча основных составов. Все утро мы приводили себя в порядок с помощью сухого вина, ну и привели. Словом, мой уровень восприятия опасности был сильно понижен. Так или иначе, на матч я шел в зенитовской футболке с номером тринадцать, готовый в любой момент дать отпор любой агрессии. Но агрессии не случилось, и я благополучно дошел до трибуны.

Нас, питерцев, собралось человек сорок, мы купили билеты за ворота. Сам матч был очень невыразительным. «Зенит» после чемпионства играл плохо, а местный «Черноморец» никогда не отличался красивой игрой. Зато мы поддерживали «Зенит» так, как будто на кону был Кубок чемпионов. Из старой основы никто не приехал, и я, благо выпил немало, решил взять на себя руководство движухой. На поле я почти не смотрел, так - иногда оглядывался. Я заряжал, дирижировал ребятами во время распевок и т. д.

Кто-то из одесситов, какой-то мужик, крикнул:

- Блокадники, заткнитесь! - и бросил в нас бутербродом.

Мужицкое хамство вывело меня из себя. Перескакивая через ряды, я побежал туда, где сидел хам, по дороге меня пытался завалить другой мужик, но я двинул ему локтем в жало, и полез дальше. Краем уха я услышал: «Так -взять тринадцатого!» На меня навалились два или три мента. Я вцепился в сиденье, еще один мент бил меня ногой то по одной, то по другой кисти - не в силах терпеть боль, я разжал пальцы. Мент сверху пытался обхватить меня за шею, но я все же занимался дзюдо и помнил, как уходить от захватов. Я скрестил руки, схватил себя за ворот футболки, прижал подбородок к кистям и наклонился. Тот мент, что бил меня по кистям, ударил меня ногой в лоб, но лобовая кость - самая крепкая, было больно, но терпимо. В итоге менты меня просто подняли и понесли, держа за ноги и туловище, им удалось распрямить меня. В меня с трибун летели огрызки, мороженое, плевки, перепадало и ментам, что их, конечно, злило. Менты донесли меня до бобика и, затаскивая туда, специально больно ударили головой о железный косяк.

В бобике уже сидел наш парень, не помню его прозвище. Нас увезли в отделение милиции при стадионе. За решеткой, в аквариуме, сидели пьяные гопки, похожие на зомби из фильмов ужасов. Работал телевизор - показывали футбол, но не тот матч, с которого меня унесли. Гопари мрачно оглядели нас. И моя зенитовская футболка вызвала у них приступ ярости, они начали обзывать нас, из их рта вылетали слюни, они, словно зомби в фильмах в стиле хоррор, тянули к нам руки из-за решетки.

Мент, что принял нас, выглядел усталым, но находил в себе силы шутить.

- О, эти парни давно ждали вашей компании, ребята! - сказал он и криво ухмыльнулся. И уже серьезно: - Документы.

И тут я вспомнил, что отдал паспорт Сократесу, чтобы не мять важный документ в заднем кармане джинсов: Сократес надел куртку с нагрудными карманами, в один из них он и положил мой паспорт.

Мент тем временем вынимал из сумки парня, привезенного со мной, зенитовские знамена.

- О, шелк! Отдам жене, пусть она себе платье сошьет.

- Шелк-то - искусственный, - я поддержал его шутливый тон.

- Верно… Так документы-то давай.

- Мой паспорт остался у моего товарища.

- Вот как. Значит, будем оформлять тебя в спецприемник.

Мент достал какие-то бланки, начал в них что-то писать. В телевизоре кончился футбол. Мент посмотрел на часы, посмотрел на нас и сказал:

- А чего мне с вами возиться? Футбол закончился, а вы одеты так, что можете рассчитывать на радушие одесситов. Забирайте свои знамена и идите. Пошли, пошли…

Он буквально вытолкал нас взашей. С матча возвращалась полупьяная куча народа, а на мне была только зенитовская футболка, на товарище - сине-бело-голубой трикотажный свитер (пусер). Не прошло и трех минут, как мы оказались в гуще враждебной толпы. Одесситы бросали на нас хмурые взгляды.

Я осмелился спросить:

- Какой счет?

- Ноль-ноль, - ответил кто-то.

- Да, чемпионы страны могли бы и выиграть у «Черноморца»…

Товарищ ткнул меня слегка кулаком в спину, мол, заткнись, а то огребем. Но я закусил удила, стрельнул закурить.

В городе во все винные магазины выстроились очереди. У меня не было ни денег, ни документов, и мы с товарищем крутились на одной из центральных улиц Одессы, пока не встретили Смолина, Сократеса и Копеечника.