было сосредоточено прежде всего на постоялом дворе и доходных домах. А особняк… Из нескольких оброненных им фраз я пришел к выводу, что, хоть особняк ему и достался задешево, но все-таки является для него обузой. Городской налог на недвижимость еще никто не отменял. Кроме того, кое-какие обязательные действия для поддержания дома господином Молле все-таки производились. Например, тот же колодец явно был в хорошем состоянии и воду из него можно было пить без страха подхватить какую-то заразу. Крыша самого дома периодически чинилась, а комнаты иногда проветривались. Даже мебель не вся была распродана.

В общем, заметив, что особняк мне понравился, господин Молле тут же попытался взять меня в оборот и запросил четыреста талеров в месяц. Все-таки это же бывший особняк барона с винным погребом и широкой смотровой площадкой, с живописным видом на Тулонский лес.

На подобное я, слегка прифигев от его аппетитов, сообщил ему, что меня, как сына графа, выросшего в столице Вестонии, старым баронским особняком не удивишь и что в его винном погребе, кроме воды по колено и лягушек, ничего больше нет, а про смотровую площадку, загаженную голубями, я бы на его месте лучше вообще не вспоминал.

Торг вышел интересным и понравился нам обоим. В итоге, сошлись на семидесяти талерах в месяц. Господин Молле попытался было навязать мне за небольшую плату горничную и кухарку, но я решительно отказался. Объяснив тем, что коллектив у нас мужской и непривередливый. И людей у меня хватает, есть кому работать. В общем, сами с хозяйством разберемся. И без двух шпионок. Но этого вслух я уже не сказал, дабы не оскорблять почтенного домоправителя.

— С комнатами разобрались? — спросил я, отпивая глоток горячего отвара.

— Да, — кивнул Жак. — За это можете не беспокоиться.

Мы сидели с ним за небольшим столом в каминном зале дома и спокойно ужинали.

Бертран, быстро поев, уже возился в кухне, что-то втолковывая, ходившему за ним хвостиком Кевину. Там же были слышны активные постукивания ложек остальных парней.

Я было хотел устроить общий ужин за длинным кухонным столом, но Бертран и Жак отговорили меня. Всё. Мы больше не в походе, где ели из одного котла, сидя вокруг костра. Я — дворянин, и, если кто-то из людей моего сословия узнает, что я позволил себе трапезничать за одним столом с сервами, проблем не оберешься. Некоторые, особенно горячие, обязательно попытаются оскорблениями спровоцировать дуэль.

Жак — другое дело. Он, хоть и мой конюх, но это не отменяет того факта, что он из воинского сословия. Считай, после этого похода Жак уже почти мой ближник, а также управляющий хозяйством. По крайней мере, он себя таковым уже считает. И свои намерения он уже подтвердил неоднократно, когда брался за оружие и вставал рядом со мной. К примеру, как в ту ночь, когда на наш лагерь в лесу вышел очнувшийся от зимней спячки пещерный медведь. К слову, в ту ночь все парни хорошо показали себя. Никто не испугался. Даже Кевин был готов стрелять из арбалета. Эту зверюгу мы не убили, но от лагеря отогнать смогли.

— Как тебе дом?

— Старый, но крепкий, — кивнул Жак. — И не сырой. Но работы вокруг полно. Будет, чем занять этих дармоедов

— Ты только не переусердствуй, — предупредил я.

— Ничего с ними не случится, — успокоил меня Жак. — Лбы крепкие, к тяжелой работе на земле привыкшие.

— Ста крон хватит?

— Даже останется, — отмахнулся Жак.

— Уверен, что нам все это нужно? — спросил я.

— Конечно! — уверенно ответил он. — Зачем каждый день бегать на рынок и тратить такие деньжищи на пропитание, когда у вас на заднем дворе почти все готово к ведению собственного хозяйства? Так все делают. Тем более, что мы здесь надолго.

— Делай как знаешь, — пожал плечами я.

— Мы с Гуннаром запланировали на днях метнуться в соседнюю деревушку и прикупить всякого разного. Несколько коз, гусей и курей, семян всяких. Ну и по мелочам разного. Инструмент опять же… Но это уже в городе. В общем, будем обживаться, чтобы вам, господин, удобства все создать.

— И о себе не забыть, — хмыкнул я.

— Без этого никак, — вернул мне ухмылку Жак. — Тем более, не я придумал самому себе эту головную боль.

— Да уж, — вздохнул я. — Кто бы мог подумать, что быть рабовладельцем — это такая морока? Кстати, о тренировках тоже не забывай.

Жак поморщился.

— Не забуду, как тут забудешь… Но не нравится мне все это. Вдруг, кто прознает, что вы приказали сервов смертному бою учить? Проблем тогда не оберешься.

— Это уже моя забота, — отмахнулся я. — А твоя — научить. Тем более, что деньги ты уже взял.

— Взял, но предупредил, что воинов из них все равно не получится. Разве что из Гуннара толк будет… Но не сразу.

— А я и не прошу тебя из них легендарных воинов делать, — возразил я. — Мне важно, чтобы за себя постоять смогли. Тем более, что парни не трусливые. Медведя, конечно, испугались, но не дрогнули ведь. Не отступили.

— Это да, — тяжело вздохнул Жак. А у самого в глазах одобрение. — Смелые, хоть и крестьяне.

— А что касается сервов… — произнес я. — Так это ненадолго.

— Освободить решили? — удивился Жак.

— И не только… Им, конечно, пока безопасней моими сервами числиться, но в будущем я не собираюсь вечно, как перекати-поле, по миру носиться. Женюсь, остепенюсь. Как землей обзаведусь, сдам им в аренду и денег на развитие хозяйства подкину. И тебя над ними приглядывать поставлю. Вместе богатеть начнем. А насчет смертного боя… Так это для защиты скорее. Соседские дружинники захотят пошалить, а не тут-то было. Парни их на копья поднимут.

— А потом у вас с соседом из-за этого войнушка начнется, — покачал головой Жак, но по взгляду