Глава тринадцатая

Я резко проснулась и села, не понимая, где нахожусь. Это странное чувство, когда застреваешь между сном и явью. Я заставила себя вылезти из кровати и натянула шорты. Я чувствовала себя измотанной, но я должна была как можно раньше попасть в Сад Бабочек, если я вообще собираюсь увидеть голубянку-аргуса. И если Роза-Мэй сможет простить меня за то, что я не пришла вчера.

Перед уходом я просунула голову в приоткрытую дверь маминой комнаты. В ней было темно и душно.

– Я пойду, – сказала я. – Тебе открыть шторы?

Она не ответила, а когда я подошла ближе, чтобы поцеловать её, я осознала, что постель пуста. Я в замешательстве включила свет. Это был первый день, когда мама встала раньше меня, с тех пор как уволилась с работы.

Внизу, на кухне, по-прежнему царил хаос, однако было не похоже, чтобы мама готовила себе завтрак, и чайник был холодным, как камень. Должно быть, она ушла рано утром или вообще в конце ночи. Я подумала о том, чтобы позвонить Стелле и сказать, что я беспокоюсь, однако не хотела поднимать большой шум из ничего. Мама, в конце концов, не ребёнок. В итоге я оставила ей записку с просьбой позвонить мне, как только она вернётся домой. Скорее всего, она всё равно не сможет поймать сигнал, но я не знала, что ещё могу сделать.

Я бежала всю дорогу до Сада Бабочек, но Розы-Мэй тоже нигде не было видно. Она не стояла на мостике и не лежала под деревьями в нашем любимом тенистом уголке. Без неё Сад казался пустым. Что, если она всё ещё сердится? Что, если она больше не придёт? Если бы только я могла взять назад слова, которые сказала во время ссоры! В уголках моих глаз защипало от слёз. Мне очень нужно её увидеть.

Ожидая Розу-Мэй, я выбрала крошечную розовую бабочку и начала преследовать её. Это была одна из наших любимых игр, но сейчас мне было очень одиноко играть в неё. Бабочка на несколько секунд опустилась на цветок, а затем полетела через поле. Я побежала за ней, воображая, что бабочка волшебная и что она приведёт меня прямо к Розе-Мэй. Та постоянно говорила, что Сад полон волшебных бабочек, нужно только знать, как выбирать их.

Я проследовала за бабочкой к озеру. Она некоторое время порхала вдоль края воды, перелетая с цветка на цветок, потом полетела над водой. Я со всех ног метнулась на мостик и перебежала на другую сторону, но бабочки нигде не было видно. Я бегала туда-сюда и уже готова была сдаться, когда она неожиданно появилась из-за дерева.

– Ты вернулась! – воскликнула я, желая, чтобы это была Роза-Мэй, которую мне очень хотелось увидеть, но как раз в этот момент из-за того же самого дерева выпорхнула точно такая же розовая бабочка – различить их было невозможно.

Я рухнула в траву и стала смотреть, как бабочки-близнецы гоняются друг за другом. Я гадала, чем в эту минуту занят Мак. Жар прилил к моему лицу, когда я вспомнила, как он держал меня в воде; как неловко мне было находиться так близко к нему, пусть даже это был всего лишь урок плавания. Две розовые бабочки летали у меня над головой. Я повернулась, пытаясь следить взглядом за одной из них, чтобы не путать её с другой, но тут я заметила на другой стороне озера женщину. Этим утром в Саду было довольно много людей, и эта женщина стояла спиной ко мне, но было в ней что-то такое, что привлекло моё внимание.

Для начала, она была одета совершенно нелепо. Она куталась в тяжёлое пальто, как будто была середина зимы, а на ногах у неё были короткие меховые сапоги. Я сразу же опознала это пальто и эти сапоги. Я видела их тысячу раз. Я отпрянула в заросли травы и затаила дыхание, когда женщина повернулась и посмотрела на другой берег озера. Это была моя мама.

Я пригнулась, стараясь стать как можно незаметнее. Я понятия не имела, что она делала здесь, но мне не хотелось, чтобы она меня увидела. С такого расстояния невозможно было рассмотреть её лицо, но я почему-то была уверена, что она плачет. Она стояла слегка сгорбившись и время от времени вытирала рукой глаза.

Я отползла назад, не сводя взгляда с мамы. Что, если она ходит во сне, как лунатик? Что, если она забредёт прямо в озеро? Я едва удержалась от того, чтобы окликнуть её. Что она вообще здесь делает? Это было ужасно – то, как она горбилась в своём тяжёлом зимнем пальто. Я хотела подойти, помочь ей, но я не хотела, чтобы она вообще знала, что я прихожу в Сад. Собственное тело казалось мне тяжёлым, неподъёмным. Я не знала, что делать.

Я ползла назад, глядя на маму, когда кто-то схватил меня сзади. Я резко развернулась, испуганная до полусмерти, но это была всего лишь Роза-Мэй.

– Не делай так, – прошипела я. – У меня едва инфаркт не случился!

– У тебя едва не случился инфаркт? Чем таким ты тут занималась?

Я потянула её вниз, моё сердце колотилось так часто, что я едва могла говорить.

– В чём дело, Бекки? У тебя такой вид, как будто ты увидела призрака.

– Моя мама… она вон там, на другой стороне озера. Но я не хочу, чтобы она меня увидела.

Роза-Мэй посмотрела на другой берег. Несколько минут она ничего не говорила, просто смотрела.

– Я знаю, она выглядит странно, – сказала я, немного стыдясь. – Не знаю, зачем она надела это пальто в такую жару.

– Что она здесь делает?

– Понятия не имею. В последнее время она вообще ведёт себя очень странно, особенно после того, как уволилась с работы.

Роза-Мэй оторвала взгляд от моей мамы.

– Ты говорила ей о том, что приходишь сюда? Она знает, что мы встречаемся каждый день?

Я покачала головой, стараясь перевести дыхание. Роза-Мэй схватила меня за руку и крепко сжала.

– Это потому ты не пришла вчера? – поспешно спросила она. – Из-за твоей мамы?

Я не знала, что сказать. Если я расскажу ей о том, что ходила плавать с Маком, она не поймёт. Она столько раз просила меня пойти поплавать с ней – буквально умоляла меня, – но некоторые фокусы, которые она вытворяла в воде, пугали меня до полусмерти. Меньше всего мне хотелось лгать ей, но я не