– Смотри, она уходит. – Роза-Мэй подтолкнула меня, указывая на маму. – Пойдём к кустам эрики, посмотрим, нет ли там голубянки-аргуса.

Она подняла меня на ноги, и мы побежали через луг, держась за руки. Я несколько раз оглядывалась назад, но мамы не было видно.

Остаток утра тянулся и тянулся. Роза-Мэй была чем-то взволнована и никак не могла усидеть на месте. Она хотела сыграть в новую игру, но я была не в настроении. Нужно было поймать бабочку голыми руками и на основании того, насколько редкой она была, присвоить друг другу баллы.

– Я в это не играю, – сказала я. – Это жестоко. Зачем вообще ловить бабочек? Давай вместо этого лучше сфотографируем их. Можно сделать красивые снимки вблизи…

Роза-Мэй со стоном закатила глаза:

– Ты опять о фотографиях, только не это! Ты ничем другим и не хочешь заниматься. Это та-а-ак скучно!

– А что весёлого в том, чтобы ловить несчастных беззащитных бабочек? Что ты будешь с ними делать, когда поймаешь?

– Отпускать, конечно, – ответила она, перебрасывая волосы через плечо, словно подзадоривая меня продолжить спор. – Почему ты такая нудная? С тем же успехом ты могла бы пойти домой.

В конце концов я смирилась. Я не хотела этого делать, но я была уставшей, и Роза-Мэй втянула меня в игру, хотя я продолжала возражать. Мне казалось отвратительной идея гоняться за хрупкими существами, но она настаивала на ловле бабочек так, словно от этого зависела её жизнь. Ей не везло долгое время, но наконец она подкралась к большому жёлто-чёрному махаону и сомкнула вокруг него ладони, когда он опустился на цветок, чтобы попить нектара.

Бабочка заметалась, в ужасе затрепетала крыльями, отчаянно пытаясь вырваться на свободу. Этот звук был невыносим.

– Перестань! – закричала я. – Отпусти её! – Я схватила Розу-Мэй за запястья и развела её ладони в стороны.

– Что ты делаешь?! – воскликнула Роза-Мэй. – Ты испортила игру. Я бы не сделала ей ничего плохого.

– Всё равно. Это ужасно. Я не буду играть в эту игру.

Роза-Мэй засмеялась, взгляд её был каким-то диким.

– Как хочешь, – бросила она и помчалась прочь, сложив ладони и готовясь попробовать снова поймать кого-нибудь.

Я внимательно наблюдала за ней. Я никогда не видела её настолько одержимой чем-либо. Это напомнило мне про мальчика из моей начальной школы, его звали Мартин, и у него бывали неожиданные вспышки ярости. «В тебя как будто дьявол вселился, Мартин», – говорила наша учительница, обхватывала его руками и крепко держала, пока он не успокаивался.

Роза-Мэй кругами бегала по полю, гоняясь за каждой бабочкой, которую видела, пока в конце концов не выбилась из сил.

– Ты была права, это плохая игра, – заявила она в итоге, падая рядом со мной. Она лежала так близко, что я слышала, как часто колотится её сердце – словно крылья пойманной бабочки.

– Знаешь, мне действительно кажется, что моя мама сходит с ума, – сказала я некоторое время спустя. – Она так настаивала на том, чтобы вернуться и жить в Оукбридже. Говорила о новом старте и о том, как круто будет жить в деревне, но теперь, честное слово, она просто рассыпается на части.

– Ты собираешься спросить у неё, что она делала здесь сегодня?

– Конечно нет. – Я села, обхватив руками колени. – Если она узнает, что я была здесь, она ни за что больше не позволит мне сюда прийти.

Роза-Мэй фыркнула:

– А почему? Она всё равно отпускает тебя из дома одну каждый день, так что какая разница? Она, похоже, вообще за тебя не беспокоится.

Я открыла было рот, но снова закрыла его. Я не хотела говорить ей про озеро. Если она узнает, что мама до ужаса боится воды и что мы обе не умеем плавать, она может начать настаивать на том, чтобы учить меня самостоятельно. Для Розы-Мэй плавание было естественным, как дыхание, но мысль о том, чтобы подойти к озеру вместе с ней, вызывала у меня панику. Плавать с Маком в бассейне было достаточно трудно, но плавать с Розой-Мэй в озере – это было страшнее всякого страха.

– Ты так и не сказала мне, где ты была вчера, – неожиданно произнесла она, словно прочитав мои мысли. – Я спрашивала тебя, но ты ничего не ответила.

Было ужасно жарко. Я начала чувствовать себя как-то странно. Роза-Мэй пристально смотрела на меня, ожидая, пока я что-нибудь отвечу.

– Мне нужно… вернуться… домой, – выдавила я. – Я должна убедиться, что с мамой всё в порядке. – Неожиданно мне стало совсем нехорошо, и я опустила голову между коленями. – Она бродит по жаре в своём зимнем пальто. Я за неё беспокоюсь.

Я начала подниматься, но Роза-Мэй схватила меня за руку и потянула обратно на землю.

– Просто скажи мне, Бекки, где ты была? – Она сдавила моё запястье.

– Не делай так, мне больно. – Я попыталась отдёрнуть руку, но её хватка была слишком сильной. На секунду наши взгляды скрестились, мы обе тяжело дышали, а потом она вдруг отпустила меня, лицо её сморщилось.

– Прости, – всхлипнула она. – Просто я ждала и ждала, а ты не пришла. Я встала очень рано и прождала весь день.

– Всё в порядке. Это я виновата. Нужно было как-то сообщить тебе. Не расстраивайся, Роза-Мэй, пожалуйста.

Мне никак не удавалось выровнять дыхание. Воздух вокруг нас был густым и липким, как сироп. Я помогла ей встать, и мы секунду постояли, обнявшись.

– Без тебя мне было здесь одиноко, – прошептала она. – Не позволяй никому никогда встать между нами, Бекки.

Я покачала головой, крепко обнимая её:

– Не позволю, обещаю.

– Жизнью клянёшься?

Я кивнула:

– Жизнью клянусь.

Она проводила меня до выхода. Было ещё довольно рано, но мне нужно было удостовериться, что с мамой всё в порядке.

– Жаль, что я не могу остаться, – сказала я, снова обнимая Розу-Мэй. Она неожиданно отпрянула, глядя мне в лицо.

– Ты когда-нибудь думала о том, что лето закончится? О том, что будет, когда начнутся занятия в школе? О том, что будет, когда погода переменится и Сад закроют на зиму?

Я помотала головой:

– Я не хочу думать об этом, это слишком ужасно.

– Но как ты думаешь, мы с тобой всё равно будем дружить?

– Конечно, будем! – воскликнула я. – Мы всегда будем дружить. Мы будем встречаться каждые выходные и после уроков, а когда моей маме станет лучше, ты сможешь приходить и ночевать у нас.

– Но это не будет то же самое, верно? Это будет совсем не то же самое, что встречаться здесь каждый день. – Она несколько секунд помолчала. – Если только