— А что тут думать? Если бы не было трех смертей, я решил бы, что со старушкой произошел несчастный случай. Она вчера вечером принимала ванну, помыла голову и сушила волосы феном. А потом фен по какой-то причине выскользнул у нее из рук в воду, и ее убило током.

Пока я говорил, майор достал из тумбочки початую бутылку коньяка и плеснул напиток на донышко стоявшего здесь же на тумбочке стакана.

— Будешь? — предложил он мне, указывая горлышком бутылки на стакан.

Я отрицательно покачал головой:

— Ты же знаешь, Миша, я в такую жару не пью.

— Мое дело предложить, — проговорил майор, помахивая бутылкой, будто стволом брандспойта во время тушения пожара.

— А если с учетом трех трупов, то Студенцову убили, — закончил я свою мысль.

— И как? — спросил майор таким тоном, будто я был школьником, а он принимал у меня экзамен.

— Думаю, убийца проник в номер точно таким же путем, как и мы, через балкон, оглушил старушку, затем наполнил ванну водой, уложил туда Студенцову и бросил в воду фен, опять-таки маскируя убийство под несчастный случай.

— Согласен, — признал правоту моих слов Бурмистров. Ему, видать, захорошело после дозы спиртного, и он, поставив локоть на тумбочку, подпер рукою голову. — Скорее всего, так и было. Только здесь есть кое-какие нестыковочки. Глупо, конечно, сидя в ванне, сушить волосы. Логичнее было бы вылезти из нее, вытереться, надеть халат, а потом уже сделать феном укладку. Да и оплошность одну преступник допустил.

— Какую? — заинтересованно спросил я.

— А ты разве не понял? — вальяжно проговорил Бурмистров. — Убийца, выходя, выключил в ванной свет. Не могла же старушка после смертельного поражения током от фена встать из ванны, выключить свет и снова лечь в воду.

— Действительно, дилетант, видать, работал, — с озадаченным видом почесал я затылок.

— Ну, и по поводу того, как именно произошло убийство, небольшая поправка. Старушку, скорее всего, не оглушили, а нейтрализовали с помощью мощного электрошокера. Я обратил внимание, что у Студенцовой на правом плече пятно от ожога. Дело, думаю, было так. Преступник проник через балкон в номер, приставил Студенцовой к шее электрошокер, парализовав ее на какое-то время, потом налил в ванну воды, раздел пожилую женщину, перенес ее в ванну и утопил. После чего закрыл на шпингалет дверь на балкон, протер отпечатки пальцев, вышел из номера и захлопнул за собою дверь.

— Черт бы побрал этого преступника, — проговорил я в сердцах, — он уже четвертое убийство пытается выдать за несчастный случай!

— И турецкая полиция, похоже, с удовольствием заглатывает ту наживку, которую ей подбрасывает преступник, — подхватил майор.

— И до каких пор она будет ее заглатывать? — спросил я с горькой иронией. — Пока нас всех здесь не убьют?

— И самое главное, что мы ничего не сможем сделать, — посетовал Бурмистров, зевая. — Другое государство, и турки всеми силами до последнего будут отвергать версию, что здесь действует маньяк-убийца. Сам понимаешь, что начнется, если пойдет слух о том, что на побережье Турции завелся серийный убийца. Все туристы разбегутся.

— И что нам теперь делать? — уставился я на него пытливым взглядом.

— Ну как что? Вычислять убийцу.

«С тобой вычислишь, — подумал я уныло. — Напьешься и будешь дрыхнуть на своей кровати или так вот, облокотившись на тумбочку, а нас всех здесь кого в ванне утопят, кого в море, кого отравят, а кого с балкона выбросят».

— А что насчет Студенцовой? — поинтересовался я. — Она так и будет лежать в ванне, или полицию вызовем?

— Ну, после того как мы с тобой побывали в номере старухи, я думаю, нам самим вызывать полицию не стоит. Пойдем-ка, Игорь, к портье. — Бурмистров резко поднялся и добавил: — Скажем, что нашей соотечественницы уже давно не видно, пускай он поднимется на пятый этаж, откроет запасным ключом номер старухи и посмотрит, что там. А вызовет или не вызовет полицейских, это уже его дело.

— Пошли, — согласился я и тоже поднялся со своего места.

Мы спустились на первый этаж. За ресепшен на сей раз никого не было, и майор постучал по стойке ключом от номера.

— Шеф, можно на минутку? — проговорил он громко, с расчетом на то, чтобы его слышали те, кто находился в подсобном помещении — там раздавались негромкие голоса.

На зов Бурмистрова из подсобки вышел «человек, который смеется» — все время улыбающийся щуплый турок с внешностью прилежного ученика. Он дожевал что-то, ухваченное, видимо, со стола с трапезой, и сказал:

— Я вас слушаю.

— Мы насчет пятьсот пятого номера, — важно проговорил Бурмистров.

— А что там случилось? — привычно растягивая рот в улыбке, поинтересовался портье.

— Да ничего, — покручивая на пальце брелок с ключами, ответил майор. — Тебя как зовут-то?

— Мехмет, — с вежливым выражением лица проговорил портье.

— Вот что, Мехмет, бабуля наша дверь не открывает. Мы с другом, — кивнул на меня майор, — стучали, стучали — дохлый номер. Мне кажется, с ней что-то случилось.

— А что с нею могло случиться? — удивился Мехмет.

— У вас здесь все время что-нибудь случается — то люди тонут, то девушки в ресторанах травятся.

— Хорошо, господин, — кивнув головой, согласился портье. — Хорошо, я посмотрю.

— Не посмотрю, — рявкнул вдруг майор, — а пойду и гляну! Там у тебя, кстати, из-под двери течет холодная вода.

Мехмет, не желая связываться с подвыпившим «руссо туристо», вновь вежливо ответил:

— Хорошо, сейчас пойду посмотрю.

Он повернулся к ключнице, снял необходимый ключ и направился к лифту. Когда он прошел мимо нас, мы с Бурмистровым двинулись к выходу из отеля.

Придя на пляж, устроились под одним зонтиком на двух лежаках. Минут через двадцать к центральному входу отеля подъехала полицейская машина, и из нее вышли двое блюстителей порядка. Примерно еще через полчаса отель наводнили полицейские. Приехал и российский консул Владимир Алексеевич Власов. Его черный «БМВ» с персональным водителем припарковался рядом с полицейскими машинами, и он вместе со своей помощницей быстро прошел в отель. А спустя десять минут из отеля вышел щуплый турок с внешностью «прилежного ученика» и приблизился к пляжу. Он остановился на бетонном возвышении и начал кого-то выглядывать. Понятно, кого. Я не стал усложнять Мехмету задачу и, поскольку Бурмистров захрапел, разморенный от жары и выпитого коньяка, поднялся и двинулся к портье. Увидев меня, он обрадовался и замахал рукой.

— Можно вас на минуточку, господин!

Чудак-человек, конечно, можно! Именно к нему и иду. Я кивнул, ускорив шаг, и, остановившись рядом с ним, спросил:

— В чем дело там, Мехмет?