Катя поймала себя на мысли, что ей безумно интересен разговор этих двух охламонов. С одной стороны, вроде бы треп. А за ним – вторым слоем – глубина и искренность. Она не привыкла к такому. Странно, но ей хотелось бы, чтобы они не останавливались. Но исполнение желаний есть вещь необязательная, если они зависят не от тебя.

– Да я, собственно, по делу. Посоветоваться надо.

– Советуйся.

– Меня тут регионалы достали по поводу отбора участниц для нашего федерального кастинга… Для того, который проводим мы с тобой здесь, в Москве…

– Ну, Няма, не тяни.

– Если коротко, они в растерянности и просят помощи и демократии.

– Это ты уж чересчур кратко. Давай по пунктам. Первое – растерянность.

– У них – огромный наплыв желающих участвовать в региональном кастинге…

– И они боятся ошибиться в отборе, послав к нам не самых конкурентоспособных, – Железнов в очередной раз продемонстрировал, что они с Наумом практически всегда понимают друг друга с полуслова.

– Верно. А они, региональные станции, хотят точно отбирать самых-самых, чтобы выиграть и чтобы региональная элита их не разогнала.

– Это понятно. Помощь. В чем они ее видят?

– Просят объективную методику отбора, единую для всех регионов.

– Няма, самая объективная методика – это игра. Подиум. Претендентки. Судьи. Статистически объективный выбор. Пусть организуют ее на своем уровне.

– А права? Ты, – в голосе Наума опять прорезалась ехидность, – единоличный владелец формата.

– Продадим по сходной цене. Обещай им. А что ты там по поводу демократии заворачивал?

– Они требуют участия своих представительниц в каждой третьей игре. Правда, я не понял почему.

– Математики. Думаю, что тут все просто. В нашей стране около девяноста регионов. В каждой игре принимает участие тридцать две участницы. Вот и вычислили, что каждый регион имеет возможность выставлять свою участницу приблизительно в каждой третьей игре. Но я не согласен.

– Ты против демократии?! Всем расскажу, – Наум явно улыбался. – Сатрап! Почему?

– Потому что в Москве живет пятнадцать миллионов, а в еврейской автономной области – сто семьдесят тысяч. В сто раз меньше. Почувствуйте разницу. То, что они предлагают, может существенно снизить качество отбираемых участниц.

– Ну и что будем делать?

– Думать.

После того, как Железнов дал отбой, сварил очередную чашку кофе и уселся за компьютер, судя по картинке, работать над сценарием, Катя решила, что с активностью Железнова на сегодня покончено.

Итак, особо нового она сегодня ничего не узнала – Железнов по вечерам никуда из дома не выходит, отношений, кроме Наума, ни с кем не поддерживает и продолжает пахать над форексом и над сценарием. Каждый день до двух-трех часов ночи. Иногда – до утра. А собственно, зачем? Катя впервые поймала себя на мысли, что раньше она себе этот вопрос не задавала. Катя взяла телефон, валявшийся тут же, рядом с компьютером, набрала номер:

– Валя, это я. Извини, что поздно. Скажи мне, а зачем играют на Forex?.. Ага, поняла. Спасибо тебе.

Итак, на форексе играют спекулянты в надежде заработать денег на разнице курсов. Не очень понятно, за исключением того, что Железнову нужны деньги. Зачем? Казалось бы, глупый вопрос, но не в отношении Железнова. Железнов равнодушен к деньгам – ни одной значимой реакции за все время общения. А Катя уже научилась видеть в глазах окружающих либо подобострастие, либо уважение, а чаще – откровенную зависть. Даже в глазах Наума она иногда видела восхищение, правда, Катя про себя усмехнулась, скорее всего, от той суммы, которую он не сможет правильно написать. А для Железнова ее миллиарды не имеют никакого значения, абсолютно. Она это точно знает – блеск в его глазах при разговорах с ней проявлялся только в отношении ее внешности и характера. И, как это ни грустно признавать, для него она, в первую очередь, – статистическая аномалия, стержень, а во вторую – человек, которому очень не повезло из-за того, что она неожиданно для себя стала очень богата и в силу этого будет лишена искренности во взаимоотношениях с окружающими ее людьми. Круг замкнулся. Вопрос остался. Для чего Железнову нужны деньги? Может, хочет купить остров посреди океана и уехать туда от всех? С него станется. Нет. Есть другие способы уединения. Безденежные.

Размышляя, Катя так и не выпустила телефон из рук после звонка Валентине и на автомате открыла список входящих звонков – с десяток. Да, Железнов был прав: количество людей, желающих к ней приблизиться или войти в контакт, увеличилось многократно. Женихов объявилось всяких и разных… противно. Завтра с ними будут работать. Еще накануне Катя дала Смолякову указание привлечь юристов для урезонивания всех этих проходимцев угрозой суда под эгидой вторжения в ее частную жизнь. Смыть всю эту пену… Нет, она, конечно же, достаточно часто ловит на себе искренние восхищенные взгляды, но эти люди не звонят и не пытаются вторгаться в ее жизнь…

Размышления Кати были прерваны звуковым сигналом со стороны монитора: alarm (тревога!) – телефонный звонок у Железнова. Она взглянула на часы: за полночь. Да кто же это? Неужто опять Наум? Катя напряженно всматривалась в экран.

Железнов отреагировал не сразу – дописал какую-то известную ему фразу из сценария, поднялся из-за стола и сделал пару шагов в сторону газовой плиты, на которой, собственно, и возлежал телефон в режиме зарядки. Эту странность – заряжать телефон на плите, Катя заметила давно, но спросить у Железнова «почему так?» не могла в силу известных обстоятельств, а потому решила воспринимать это как данность.

Глянув, кто звонит, Железнов секунд на десять застыл, потом решительно сбросил вызов. Абонент оказался настойчив – телефон зазвонил вновь. Железнов вновь сбросил звонок и, уже не задумываясь, на автомате включил кофемашину и развернулся лицом к камере наблюдения. Катя отпрянула от экрана – лицо Железнова было перекошено болью, желваки ходили под скулами. Железнов взял пачку со стола и жадно прикурил сигарету, как раздался сигнал о получении эсэмэс. Железнов отбросил крышку, прочитал сообщение, некоторое время смотрел пустым взглядом в пол, затем решительно захлопнул телефон и, так и не вспомнив о кофе, захлопнув крышку компьютера, прошел в комнату, где и рухнул на диван, накрыв голову руками.

Катя срочно отбила эсэмэс Смолякову: «Кто сейчас звонил Железнову? Текст sms?». Буквально через пару минут пришел ответ: «Телефонный номер зарегистрирован на Азарову Марию Николаевну, вызов шел из Новой Зеландии. Сообщение поступило от нее же. Текст сообщения: «С днем рождения мог бы и поздравить».

«Боже мой, какая же я дура! – Катя захлопнула монитор своего компа. – Как же я раньше не поняла! Это из-за нее Железнову нужны деньги! Деньги… Нет! Не деньги ему нужны! Это ей он хочет доказать, что он ей пара! Что он может быть так же богат, как и она! Нет. Что-то не вяжется… Железнов ее не простит, – мысли сумбуром проносились в Катиной голове. – Представить, чтобы Железнов у кого-то выпрашивал любовь? Стоял с протянутой рукой? Нереально. Умрет, но просить не будет! И он ей не ответил! – почему-то эта мысль вызвала у нее радость. – И, судя по всему, с днем рождения не поздравил… Да-а… Что же он такое, этот Железнов?!»