а в маленьких, заплывших жиром глазках отражались ярость и бессилие. Но, в то же врем, Ратмир прочел в этих глазах и свой смертный приговор.

Бров медленно поднимал руку с револьвером. Ратмир, не отрываясь, следил за страшной черной дыркой, которая нащупывала его сердце. Из этой дырки вылетел сгусток огня. Ратмир закрыл глаза. Еще выстрел, еще один: третий. Четвертый. Пятый… Пистолет щелкнул бойком: патроны кончились. Ратмир открыл глаза. И понял: все пули, которые предназначались ему, попали в грудь Хиросо. Японец успел встать между ним и Бровом.

Бров кинулся наутек, завывая и неуклюже переваливаясь на толстых ногах. Хиросо проговорил:

— Правитель, не двигайтесь. Я освобожу вам руки.

Он кинжалом рассек путы на руках Ратмира — и рухнул наземь, обессиленный.

Ратмир схватил с земли сардукарскую саблю, бросился в погоню за врагом. На бегу он заметил: один из лучников-ирокезов целит из лука в спину американца.

— Не стреляй! Он мой! — Этими словами он остановил воина, и тот направил свою стрелу в другую сторону. Она поразила одного из последних рейнджеров, который мечем отбивался от наседавших на него ирокезов.

Ратмир быстро настигал противника. Американец часто оглядывался, и тогда он видел искаженное ужасом и ненавистью лицо. Еще несколько секунд — и погоне конец. Бывший начальник лагеря рухнул на колени. Обернулся. Держа уже давно разряженный револьвер обеими руками, принялся нажимать на курок. Ратмир медленно подходил к врагу, и с каждым его шагом ужас в глазах Брова становился всё более заметным.

— Вынь саблю и сражайся, — произнёс Ратмир. Однако Бров не помышлял о бое. Отвратительно отвисшая челюсть мелко тряслась, заливаемая слюной. Он что-то хотел сказать. Но не мог. — Сражайся. — Ратмир поднял над врагом саблю. Бров, тихо скуля, повернулся спиной и пополз в сторону.

Взмах сабли оборвал трусливый скулёж. Голова бывшего начальника концлагеря, брызгаясь кровью покатилась по траве.

— Ратмир!

Обернувшись, Ратмир увидел Анилу и вождя ирокезов Атога. На плече великана, вцепившись когтями в широкий ремень колчана со стрелами, восседал Норт.

Анила, подбежав, обхватила руками шею Ратмира, прижалась губами к его губам, и они застыли в долгом поцелуе, не видя никого вокруг. Атог и кот несколько секунд, наблюдали за ними. Затем вождь повернулся и направился к дороге. Своей огромной ладонью он, обращая мало внимания на недовольную воркотню, легонько повернул любопытную кошачью морду в направлении движения.

Когда Ратмир и Анила вернулись к дороге, ирокезы и танорцы уже разобрали оружие поверженных врагов и готовы были отправляться в путь к побережью. Ирокезы потеряли девять воинов убитыми, трое были тяжело ранены; часть отряда Атог послал вместе с этими ранеными в земли могавков, а с частью отряда решил выступить к побережью — сопровождать танорцев. Он сам отдал Аниле символ власти, который ирокезы нашли у Брова. Обе диадемы опять венчали головы обоих правителей. Теперь — краткий отдых, самый краткий, лишь бы восстановить силы, и… в путь!

К Ратмиру подошёл унтер-офицер.

— Ваше высокопревосходительство, там японец просит, чтоб вы подошли к нему. Говорит: очень важно.

— Он ещё жив? — (Ратмир почувствовал стыд. До сих пор не отблагодарил своего спасителя!)

— Так точно. Живучий, как кошка.

Токео Хиросо лежал на земле около раненых ирокезов. Кимоно японца пропиталось кровью, лицо посерело, губы запеклись. Он узнал Ратмира. Заговорил. Только наклонившись к умирающему, Ратмир расслышал:

— Вы… можете передать… это… — (Слабой рукой Хиросо вытащил залитый кровью конверт). — Через… моих помощников… оставшихся в Таноре… в Японию… — Хиросо дал дыханию секундный отдых, и голос внезапно окреп. — То, что здесь написано, поможет вам. А я рад, что умираю во славу микадо, это — величайшая честь для самурая… — Последняя смертная судорога прошла по его телу, Хиросо вытянулся, его дыхание остановилось.

Самурай остался в ирокезской земле — в одной братской могиле с павшими индейскими воинами. Отдавая им воинские почести, танорские матросы и ирокезы разрядили в салютации свои винтовки. Затем отряды разошлись.

Танорцы несли Анилу в паланкине, сделанном индейцами, а Ратмир и Атог шли во главе отряда.

На одном из привалов — в заброшенном охотничьем лагере ирокезов, великолепно укрытом от глаз врага, — Ратмир спросил:

— Атог! Как же вы узнали, что я и моя жена захвачены сардукарами?

— О том, что вы высадились на побережье, я знал от своих разведчиков, они сообщают мне вести при помощи голубиной почты. А о том, что вы захвачены в плен, — от Норта.

— Должен сказать, что ты, Атог, подоспел вовремя.

— Я знал, что мы должны спешить. Вообще-то, нам повезло, что мы смогли пройти по этим землям с таким отрядом незамеченными.

— Видимо, Бров и сам не ожидал встретить за фортами такой сильный отряд индейцев. Но ты ведь отправился в путь ещё до сообщения о том, что мы попали в беду?

— Я хотел узнать, могу ли рассчитывать на помощь Танора в борьбе с сардукарами.

— Мы держим слово, данное тебе Анилой при прошлом расставании, и мы уже посылали в Тихий океан клипер, чтобы он сделал опись побережья и нашел бухту, в которой могли бы останавливаться наши корабли. Кроме того, мы вынуждены просить японцев, чтобы нашим кораблям предоставили возможность брать в одном из их портов уголь и производить необходимый ремонт. Как только договоримся с японцами, — вышлем первый караван с оружием и боеприпасами, а затем караваны будут идти каждые полгода.

— Нам чрезвычайно нужна ваша помощь. Мне кажется, великому вождю Сенеке Сависиту не нравится моё первенство в борьбе с сардукарами. Он может отказать в созыве общего войска конфедерации, и тогда мы не справимся, даже использовав силы спасенных нами ацтеков. Так что, возможно, мне придется силой встать во главе конфедерации; тем более, что большинство простых ирокезов сочувствуют мне.

— Да, придётся поспешить с посылкой караванов. Но нас задерживают японцы. — Ратмир вспомнил сообщения Фракийского Информационного Агентства, корреспонденты которого были аккредитованного при главном штабе вооруженных сил Большого Сардукара, о великолепной операции по спасению прижатых к побережью океана ацтеков, предпринятой Атогом. — Расскажи мне о последних минутах жизни моего друга Куаутемока.

— Император Куаутемок, ведя с сардукарами почти непрерывные бои, не имея боеприпасов к немногочисленным ружьям, прикрывал эвакуацию мирного населения к побережью, мы постоянно поддерживали связь с ним, и в нужный момент я с небольшим отрядом, вооруженным исключительно огнестрельным оружием, прошел через горы и неожиданно напал на сардукаров. Мы захватили богатые трофеи, особенно много оружия и боеприпасов, даже целую горную батарею, но самое главное — мы открыли ацтекам путь к спасению, к отступлению в наши леса. В течение месяца мой отряд и войско императора удерживали перевал,