через который непрерывным потоком уходили подданные Куаутемока. В одном из последних боёв он был убит осколком снаряда. В перерывах между боями принц часто мне говорил, что будет очень сожалеть, если больше не сможет повидаться со своим другом, теулем — с тобой, Ратмир. Он тебя не забыл. Умер он мгновенно. Может быть, даже не почувствовав этого.

— Жаль.

— Эта рана в моей душе никогда не перестанет кровоточить, — сказал Атог. Опять без протокола. И если лицо вождя оставалось невозмутимым, — лишь потому, что вождь обязан всегда оставаться таким. Даже наедине с друзьями.

— А сколько же ацтеков вам удалось спасти?

— Через перевал мы пропустили около пятнадцати миллионов человек, правитель Ратмир. И потом, в течение почти полугода, несколько тысяч лодок перевозили оставшихся, пока сардукары не спустили на воду паровые катера, вооружённые артиллерией, и пулеметами. Правда, нам удалось захватить два из них, и теперь у нас тоже есть свой флот! — со смехом закончил Атог.

— Можешь не сомневаться, Танор поможет вам, потому что мы делаем одно дело. Я прикажу отправить с первыми же конвоями несколько судов береговой обороны, чтобы прикрыть побережье. Ваши юноши смогут учиться в Морском Кадетском корпусе Танора, а наши офицеры и унтер-офицеры будут обучать для вас матросов.

— Это очень хорошо, — ответил Атог. — У европейцев принято называть корабли гордыми и славными именами. Я думаю, что для флагмана не найти лучшего имени, чем имя нашего великого друга Куаутемока.

Индейцы великолепно знали местность. Дальнейший путь оказался довольно легким, хотя и занял несколько больше времени, чем предполагалось. Бой между отрядом Брова и ирокезами, конечно, не остался без последствий: сардукары бросили на поиски нападавших большое число рейнджеров. Ирокезы и танорцы часто пережидали их появление в укромных убежищах, чтобы остаться незамеченными. Но, так или иначе, до побережья отряд добрался благополучно.

Часть четвёртая. Возвращение в Танор

1

Простившись с Атогом и ирокезами в бухте Большой Рыбы, Ратмир, Анила и матросы поднялись на борт «Танора».

Едва закончилась официальная встреча и команда была распущена, Ратмир пригласил капитана Дюпрена в свой салон.

— Ратмир, положение наше — аховое. Должен сразу сказать, что у выхода из бухты нас ждет эскадра вражеских крейсеров.

— Сколько их и какие?

— Два первоклассных эскадренных броненосных крейсера с восьмидюймовыми орудиями и ходом в двадцать узлов, типа нашего «Ариетте» и четыре легких бронепалубных крейсера с десятком средних орудий каждый.

— Да, дело будет горячим.

— Даже более, чем горячим, не лучше ли тебе с Анилой остаться на берегу?

— Ромен, ты сошел с ума, на берегу нас обязательно схватят, а у «Танора» есть шанс прорваться!

— А есть ли?

— Поживём, увидим, а прорваться нам обязательно нужно, хотя бы из-за камней власти; так что готовь крейсер к бою.

— Чего его готовить, он и так уже готов, только поднять пары — и вперёд!

— Ну и великолепно; обещаю тебе, Ромен, что в Танор ты вернешься в чине контр-адмирала.

— Если вернусь вообще, — проворчал себе под нос каперанг, покидая салон правителя.

Прорыв решили начать ближе к вечеру, чтобы исключить возможность погони. Нападения до вечера быть не могло, потому что орудия и торпедные аппараты «Танора» держали под прицелом узкий проход на внутренний рейд и танорский крейсер, таким образом, находился в полной безопасности, стоя в бухте; иначе нападение произошло бы значительно раньше. Поэтому танорцы могли спокойно закончить приготовления к бою. До ужина матросы демонтировали роскошную обстановку крейсера. Все наиболее ценное из убранства салонов и кают-компании было укрыто в низах, а всё наименее ценное просто утопили. Тем самым была уменьшена вероятность пожаров, возникающих при разрывах вражеских снарядов. Машинная команда поднимала пары в котлах, машинисты проверяли механизмы, готовясь дать полный ход; только на них возлагалась надежда на благополучный исход дела. Все работы были закончены к пяти часам вечера. После чего команде дали время поужинать, а офицеры собрались перед боем в кают-компании. Странно было видеть её крашенные белой эмалью голые стены, ещё несколько часов назад завешанные коврами и портьерами; исчезли яркие занавеси на окнах, которые были закрыты броняжками для защиты от осколков, снесены вниз мягкие диваны и дорогие стулья и столы, остался лишь большой офицерский буфет, который не успели разобрать.

Все офицеры крейсера собрались около буфета в парадной форме, блистали белизной крахмальные манжеты и воротнички, соперничая в блеске с драгоценными запонками, перстнями с именем корабля, золотым шитьем офицерских мундиров. Вестовые наполнили бокалы шипучим шампанским; старший офицер, подняв свой бокал, произнес традиционные слова:

— Победа или смерть.

Хор голосов ответил ему:

— Смерть или победа!

Офицеры опустошили свои бокалы и со звоном разбили их о палубу. Теперь они могли разойтись по своим боевым постам.

Когда Ромен Дюпрен и Ратмир поднялись на верхнюю палубу, она уже начала заполняться матросами. «Танор» начал движение к выходу с рейда. Но друзья не торопились занять своё место в рубке.

Настроение экипажа было приподнятое. Слышались оживлённый говор, шутки и отвечающий им смех. Страшно было подумать, что через малое время этим людям придется участвовать в сражении, в котором многие — а может быть, и все они — найдут свою смерть. Они как будто рисовались друг перед другом своим безразличием к опасности. Хотя в действительности это была нормальная реакция отважного человека на грозящую ему смертельную опасность.

— Есть что-то жуткое и привлекательное в этом прощании в кают-компании, безо всяких высоких слов и клятв, — задумчиво проговорил Ратмир. — Мне кажется, что именно так человек должен готовиться к смерти.

— Ты прав, Ратмир. К чему лишние слова, они же всё прекрасно понимают, не хуже нас, теперь они уже настроились па битву, и сорвать их со своих постов сможет разве только сама смерть.

Подошла Анила в сопровождении Норта.

— Ратмир, не отсылай меня вниз на время боя, сегодня будет страшная битва, и я хочу быть с тобою.

— Да, любимая, сегодня мы будем вместе, и вместе встретим нашу судьбу, — задумчиво ответил Ратмир и, обняв её одной рукой, ступил на трап. — Поднимемся в рубку.

2

Едва «Танор» обогнул сторожевой мыс, выдающийся в море, как в пятидесяти кабельтовых от берега все увидели шесть словно прижатых к воде серых кораблей противника. В бинокли хорошо различались их вымпелы, а сквозь мощные линзы дальномеров матросы могли даже разглядеть врагов, суетившихся на палубах.

Колокола громкого боя вторили горнистам и барабанщикам, возвещая воинственный и тревожный «Alarm», но и без того экипаж уже занял свои места, все были готовы. С последними звуками боевой тревоги на окнах