-Да уж, - Маша осмотрела свой поднос, - это тебе не шведский стол.

-И на том спасибо, - рядом со мной сел Костя. – Приятного.

-И тебе, - буркнула я, утыкаясь в свое пюре.

-Как прошел день? – Костя задал общий вопрос, но я чувствовала, что он адресовывает его только мне.

-Отлично! – Машка оживилась. – Саша познакомил меня со своей группой, показал пляж. Завтра мы сможем искупаться и позагорать.

Я молчала и жевала.

-Загорать мы завтра будем, капаясь в песке, - подмигнул ей Костя.

-Это еще почему? – Маша сощурилась.

-Завтра начинаются наши раскопочные будни.

-Завтра?! Вот черт!

Я же никак не отреагировала. Завтра, так завтра. Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим.

-А во сколько?

-С девяти до шести.

-Где ты это узнал?

-Ну, - Костя повернул ко мне голову, - пока вас где-то носило, приходил куратор. Он и рассказал.

-Что он еще сказал? – все же спросила я.

-Много чего, - Костя подвигал бровями.

Вот только не начинай! Ладно, спрошу завтра у кого-нибудь, кто тоже слышал объявление куратора.

Я быстро проглотила свой ужин, встала, убрала поднос, чуть ли ни бегом направилась к своей палатке. Выползла я из неё только, когда стемнело.

Студенты разожгли костер, поставили вокруг него лавки, уселись маленькими группками. Кто-то играл в карты, кто-то в фанты, некоторые просто потягивали пиво. Я разглядела в толпе Машу. Она сидела возле, кто бы сомневался, Саши. В руках он держал гитару и что-то наигрывал. Рядом сидела миниатюрная блондинка. Она пела. Очень мелодично. Я не стала подходить к ним, хотя Маша, заметив меня, махнула рукой, мол, иди сюда.

Я села на край свободной лавочки не так уж далеко от костра. Дрова приятно потрескивали, меня окутало теплом, исходящим от пламени. Огненные языки выделывали интересные узоры. Я задумалась. Обо всем и ни о чем. Просто не отводила глаза.

-Так и знал, что найду тебя здесь, - на лавочку сел Костя. Причем, он не просто сел рядом, а перекинул одну ногу через скамейку, так что теперь она оказалась между его ног. – Ты всегда любила греться у костра.

Я отодвинулась, но Костя резко притянул меня к себе. Я оказалась в кольце его рук. Моя спина прижата к его груди, а попа…ну, понятно, к чему. Я хотела было дернуться, чтобы освободиться, но Костя держал меня очень крепко.

-Почему ты целый день бегаешь от меня? – шепнул он мне на ухо.

Я поймала взгляд Маши. Мне казалось, она должна злиться, она ведь сестра Сергея, но Маша озорно улыбнулась и подмигнула мне. Я покраснела. Хорошо хоть в темноте этого не видно.

-Потому что ты странно себя ведешь! – процедила я, затем поежилась от дуновения прохладного морского ветра.

-Неужели? – Костя заметил мой озноб. Он распахнул свою толстовку на замке, окружил меня ею.

Как это ощущалось? Настолько хорошо, что я чуть не описалась от удовольствия. Меня обволакивал жар его тела, аромат. Я не могла противиться тому томительному посасыванию внизу живота. Такое ощущение, что рой бабочек выпустили на свободу.

Я повернула голову, чтобы сказать Косте, что это, хоть и до чертиков приятно, но все же неправильно. И забыла, встретившись с ним взглядом. В них можно было разглядеть такое же пламя, что полыхало на середине поляны.

Я перевела взгляд на его губы. И мой мозг дал сбой. Его руки крепче обхватили мою талию. Он слегка поглаживал мой живот пальцами правой руки. Причем, мой голый живот. Его рука проскользнула под футболку.

Я задержала дыхание, когда его лицо начало двигаться к моему. Я боялась пошевелиться. Вдруг этот момент всего лишь дымка? Или я просто надышалась угарным газом?

Это все костер.

Но губы Кости были так близко. Они манили к себе. Я знала, что они мягкие. Костя раньше иногда целовал меня в щеку. Когда был рад чему-нибудь, когда поздравлял меня с днем рождения. Я всегда хотела подставить ему губы, вместо щечек, но мне никогда не хватало смелости.

Это почти произошло. Его губы почти коснулись моих. Слишком громкий треск поленьев в костре заставил нас подпрыгнуть на месте. Я аж встала. Руки Кости уже не держали меня. Я сделала губами «о», пытаясь осознать, что только что мы делали. Я зарылась пальцами в волосы, закусила губу, чтобы не расплакаться, и, не думая, побежала к своему убежищу.

Я закуталась в свой спальный мешок, будто он мог меня спасти. А спасать меня надо было вовсе не от Кости, а от самой себя. Причем, немедленно. Зубы отбивали дробь, хотя холодно мне уж точно не было. Я вся полыхала, как спичка. И боялась, что догорю с такой же скоростью. Была я. Секунда. И от меня останется лишь пепел.

Костя меня чуть было не поцеловал. Или я его. Снова.

Что происходит? Кто-то крутанул Землю в противоположную сторону? А иначе, как такое может происходить?

В прошлый раз в моей комнате это, возможно, был спонтанный выброс адреналина, спровоцированный нашим спором о поцелуях. Но сейчас?

Ночь. Костер. Романтика. Костя ведь сам обнял меня. И еще эта его кофта!

Я зажмурилась, прогоняя сожаления о потерянном тепле и уюте.

Глаза уже привыкли к темноте. Я лежала, внимательно изучая верх палатки, прислушиваясь к каждому шороху. Я ждала, когда же соизволит появиться Машка. Но её все не было. Где-то неподалеку все еще бренчала гитара, молодежь продолжала смеяться.

Я уже практически провалилась в сон, когда палатка приоткрылась, и Маша вползла тихо, как мышка. Видимо, чтобы меня не разбудить.

-Маша, блин, чего ты так долго? – проворчала я, больше напоминая свою бабушку.

Маша ничего не ответила, лишь втиснулась в свой спальный скафандр. Я и не ждала её ответа, ко мне уже явился Оле Лукойе - гномик со сказочными снами.

Ну, как сказочными. Не помню, что именно мне снилось, но я резко дернулась во сне. От чего мое тело двинулось в сторону Машки. Она что-то сказала, я не поняла, что именно, но почувствовала, как её спальный мешок прижался к моему. Я глубже вдохнула и спокойно погрузилась в сонную пучину.

Меня разбудила птичья трель. Так необычно. В Питере все, что можно услышать, так это визг тормозов и сигнальные истерики машин, стоящих под окнами. А тут такая деревенская романтика.

Я потянулась, и внезапно замерла в этой позе. На моем животе лежала чья-то рука. И она явно не принадлежала Маше.

Подождите-ка! Это мужская рука!

Я вскрикнула, отталкиваясь от чужого тела ногами. Я не видела обладателя этой руки. Он был полностью укутан в спальные принадлежности.

Мой толчок не остался для него незамеченным. Он едва различимо проворчал. Я вскинула руки, защищаясь. Хотя, этот человек был здесь… а, собственно, сколько он был здесь? Но за это время он ничего мне не сделал.