К ближайшим зданиям вела широкая дорога, по которой то и дело проскальзывали гравиплатформы. Не настолько быстро, чтобы мы не могли занять на одной из них место, отодвинув на край единственного пассажира. Тот пытался протестовать, но быстро понял, что это бесполезно.

— Откуда ты такой взялся? — спросила Чесси.

— Восьмое крыло группы орбитальной поддержки, — наш сосед по платформе оказался конфедератом. — Техник. А вы из заключённых? Планировщики или охрана?

— Охрана, — кивнул я. Женщины промолчали.

— Понятно, значит, на распределительный полигон, — техник улыбнулся. Неожиданно искренне, не ожидал такого от бывшего надсмотрщика. — А я сразу на посадочную площадку, мой челнок уже готов, будем станцию приводить в порядок. Сейчас изменю курс, чтобы вам не идти через жилой квартал, и сразу окажетесь на полигоне. Это нарушение, но ведь вы меня не выдадите, правда?

Платформа чуть вильнула, уходя вправо от дорожного полотна. Возможно, наш попутчик умел контролировать свои эмоции в совершенстве, или мой внутренний сканер сбоил, но от него шла волна спокойствия и благожелательности. Илли это тоже вроде как почувствовала, и напряглась. А техник привстал, и помахал рукой группе истребителей, медленно пролетающих над периметром.

— Скоро и вы так сможете, — с ноткой снисходительности сказал он. — Двадцать местных суток на полигоне, пробный полёт, и потом весь космос ваш.

— А как же чужие? — поинтересовался я.

— Кто?

— Ну пришельцы. Черные эллипсоиды, медузы, шары, купол с пленниками, слуги му-анг, пирамиды, стирающие память?

Техник, пока я это говорил, смотрел на меня как на пустое место остекленевшими глазами.

— А потом сможете отправиться обратно к себе в Федерацию, если захотите, — стоило мне закончить, как он тут же оживился. — Хотя лично я не советую, остались ещё люди, которые тянут человечество назад. Но их будет всё меньше и меньше.

— Это чужие тебе рассказали?

Пока мы добирались до полигона, диалог с техником походил на увлекательную игру. Стоило мне упомянуть му-анг и всё, что с ними связано, конфедерат словно отключался. Он управлял платформой, разглядывал окрестности, подмигивал Чесси, но начинал меня замечать только когда я переставал говорить на запретную тему. Илли сидела, нахмурившись, и к нам не присоединялась, а вот Чесси происходящее очень веселило. Она начинала рассказывать технику про шары и преобразование медуз, и пока тот отключался, тыкала его пальцем. Словно манекен.

— Видишь, их так можно убивать, — сказала она мне. — Полезет такой с импульсником, а ты ему про эллипсоиды, он от тебя сразу отстанет.

— Новая республика, — техник, когда мы от него отставали, бубнил о чём-то своём, наболевшем, — всем даст одинаковые возможности. Все мечты сбудутся, не сразу, но обязательно.

— А что будет с теми, кто не захочет? — спросил я.

— Мы их уничтожим, — наш попутчик небрежно махнул рукой. — Если они не смогут стать такими, как мы. Лишних не должно остаться, это ведь неправильно, если кто-то не хочет, чтобы все стали счастливыми. Разве это нормально, скажи?

— Конечно, нет, — утвердительно кивнул. — Всех их или заставим, или уберём с пути.

Техник одобрительно похлопал меня по плечу.

У полигона, небольшого здания привычно уже прямоугольной формы, он попрощался с нами, как с родными, и умчал дальше. К шлюзу, ведущему внутрь, постоянно подходили всё новые и новые люди будущего, мы одни не торопились.

— Надо было его пристрелить, — Чесси прицелилась в спину исчезающей в шлюзе женщины, — но их тут слишком много. Что будем делать дальше?

Я потрогал пальцем треугольник, тот никак себя не проявлял.

— Можем осмотреться снаружи, — Илли пристально вглядывалась в лица проходивших людей, словно надеялась кого-нибудь знакомого увидеть. — Но мне кажется, ничего нового мы не увидим, только лишнее внимание к себе привлечём. Сразу за шлюзом идут лифты, там сорок семь уровней вглубь, каждый размером чуть меньше этого города, для тех сотен или тысяч, что сейчас спускаются — слишком много. Можем разузнать, чем они там занимаются, и выбраться наружу, по тем планам, которые были до вторжения, тоннели от шестого и восемнадцатого уровня уходят прямо к побережью.

— А как же разведка? — напомнил я.

— Зонды уже собрали нужную информацию, — советник похлопала по пустой кассете на поясе. — Сами мы снаружи равно ничего важного не увидим, а время идёт. Не нравится мне, что истребители взлетают, значит, у му-анг есть уже свои боеспособные соединения, и они могут нас задержать. Связь со штурмовым танком есть, я распорядилась, чтобы они двигались потихоньку на юг, и там мы соединимся. К тому же остаётся надзирательница, ну которая за Чесси обещала проследить.

Чесси тут же оживилась и обещала эту чокнутую прикопать прямо в пластобетон.

— Разберёмся, если вдруг встретим её, — решила Илли. На мой взгляд, она вела себя слишком беспечно, но тем не менее единственная здесь знала хоть что-то о происходящем. — Обычная младшая слуга, мы таких уже видели, будет нам мешать, значит, на одну слугу у му-анг станет меньше.

— Или на трёх больше, — проворчал я. Но так, для вида. Раз уж мы сюда полезли, значит, риск осознавали.

Внутри было устроено что-то вроде импровизированной стойки, за которой стояли трое — два бойца в форме Республики и невысокий лысый мужчина с чёрными глазами, в тёмно-сером комбинезоне. Процедура сканирования повторялась и здесь, но валяющихся на полу трупов видно не было. Сразу после неё слуга задавал несколько вопросов, в основном о имеющихся навыках, и людей разводили по нескольким лифтам. В каждый круг загоняли до двадцати человек, те, кто оказывался там первыми, терпеливо ждали, пока группа сформируется.

— Это плохо, — Чесси притормозила, уводя нас в бок от потока, — смотри, они их разбивают по навыкам. Техников отдельно, охрану — тоже, тех, кто планировщиками управлял, или вообще ничего не делал. Так и нас разделят, я-то не пропаду, а как потом вас искать.

Я хотел сказать, что зря она за нас с Илли беспокоится, но в чём-то хакерша была права.

— Мы — пилоты.

— Что?

— Мы будем пилотами. Тут же никто не проверяет, правду ты говоришь или нет. Навыки у меня есть, у тебя, наверное, тоже. Илли?

— Первый палец большой руки штурмовиков, лейтенант-командор — отозвалась советник. — Не беспокойся, я и большим разрушителем могу управлять, если понадобится.

— Так и сделаем. Что-то мне не хочется среди этих наших бывших друзей триста часов непонятно чем заниматься.

— Согласна, — Чесси кивнула, хотя её-то как раз никто не спрашивал, я мнением Илли интересовался.

«Потому, потому что мы пилоты, небо наш, небо наш родимый дом», — пел, бывало, мой отец, бывший пилот российских ВКС, когда перебирал с угандийской вараги — самогонкой из бананов или маниоки. И подбрасывал меня, ещё совсем маленького, к низкому потолку. Аккуратно, всего несколько шишек и одно небольшое сотрясение мозга — такое только красит настоящего мужчину. Слова песни так и не запомнил, только эти две строчки, а вот мелодия, под которую удобно маршировать, отложилась в неокрепшем детском сознании навсегда.