— Где… где его похоронили? — еле слышно спросила я.

— Ой, да кто же знает! Преступников у нас не хоронят!

— Спасибо, иди, — Шиаза кивнула и дала девушке монету. — Ты как?

— Плохо, — говорить совсем не хотелось, а горло душили рыдания. Все-таки Калим мертв, и это из-за меня! Лучше бы год каторги, чем смерть!

— Нет, не лучше, — Шиаза покачала головой, видимо я опять сказала в слух, — ты себе даже не представляешь куда бы его направили. Каторга — это гномьи заброшенные рудники на севере страны. Он бы год умирал! Там ядовитые испарения. Гномы поэтому их и забросили, а люди используют, больше года там все равно никто не выдерживал. Кожа за полгода покрывается язвами и начинает отваливаться от костей, еще через месяц отказывает слух, а через два — зрение. Так что ему повезло, что он так легко отделался. Если кто и виноват, так это тот самый граф, о котором ты говорила. И не спорь, — буквально прошипела драконица, видя, как я покачала головой.

— Ладно, может ты и права, но и тот эльф тоже виноват. Он хотел меня наказать! Это именно он спровоцировал «нападение» Калима, этого его «милостью» Калима приговорили к каторге! А в итоге он умер, его зарезали, а я даже не знаю, где он похоронен! — голос сорвался, а из глаз полились слезы. Шиаза протянула мне бокал, и почти насильно влила мне в рот обжигающую жидкость.

— Успокойся. Это не время и не место для истерики, — драконица встала и потянула меня к выходу.

Я послушно встала и последовала за девушкой. Слезы застилали глаза, так что Шиазе пришлось выводить меня под руку. Мы молча выехали за ворота города. Только когда ненавистный город скрылся за поворотом Шиаза заговорила.

— Знаешь, я тут подумала о том, что ты сказала. Я думаю, ты не права. Я знаю эльфов. Они, конечно, высокомерны и холодны, я могу даже поверить, что он приказал выбросить вас из гостиницы, но вот требовать с вас деньги… Извини, но в это я не поверю. Это ниже их достоинства. А провоцировать или нападать со спины, уж точно не будут. Они слишком уверены в себе, поэтому он бы вызвал его на дуэль или потребовал отдать его в услужение эльфам, если бы хотел подольше помучить. Сама посуди, трактирщик только сказал, что эльф был недоволен, что неудивительно. А вот присутствовал там тот граф. О том, чтобы увести Калима в Портог тоже граф договаривался еще вечером. Скорее всего, ему просто нужен был повод. Не удивлюсь, что просто толкнул парня на эльфа. А насчет каторги… Это он сказал, что эльфы потребовали такое наказание… — Шиаза замолчала, давая мне время обдумать. Возможно, она была права. Возможно, именно граф провернул все это. Только зачем ему прикрываться эльфом? Да и что, неужели тогда сам эльф не возражал, что пользуется его именем? Допустим, он не знал, но когда уводили Калима, он не противился. Занек видел, что он был только «за». И потом, когда я встретила его в Портоге, он не выглядел удивленным и не побежал отменять «свой» приказ… К концу беседы с собой, я окончательно запуталась.

— Знаешь, Шиаза, возможно, ты во многом права, я не знаю… Может, действительно, все провернул граф, прикрывшись эльфами. Но он и сам порядочная сволочь. Даже если он этого и не делал, то не сильно был против. А свое благородство он попридержал для других!

— Аэлин! Хватит! Ты сейчас рассуждаешь как человек. Если он эльф, то значит нелюдь. А раз нелюдь, то чудовище! В последнее время нам даже находится среди людей опасно, только группами и в сопровождении. И все из-за таких случаев. Люди решают свои проблемы, а виноваты нелюди. Каторга? А то, что гномы ее закрыли, они не вспоминают. Они же сами там рабов и преступников используют. И так во всем! Женщины уходят от мужчин к эльфам и драконам, ах они плохие! А то, что от них самих прохода нет, никого не волнует! — я, раскрыв рот, смотрела на обычно невозмутимую Шиазу. Сейчас она буквально пылал яростью. Морок спал, зрачки прекратились в узкие вертикальные полоски, ногти стали когтями, кожа местами пошла алой чешуей, а изо рта вырывался раздвоенный язык.

— Шиаза, успокойся, пожалуйста. У тебя морок спал, — я мягко говорила, пытаясь успокоить девушку, — ты права, я не знаю, что конкретно произошло, и кто виноват в смерти Калима. Просто тот эльф несколько раз унизил меня. Его высокомерие и самолюбие сильно меня задели.

— Это ты меня прости, — кажется, Шиаза несколько пришла в себя, — судя по тому, что ты рассказала, он действительно высокомерный засранец, — она улыбнулась, — и его надо проучить, но! Только после того как станешь драконом, и только за его поведение, а не за убийство, во всяком случае, пока точно не узнаешь, — она помолчала. — Знаешь, почему я ушла из дома? Меня должны были выдать замуж за эльфа. Мой клан несколько сотен лет назад пообещал за какую-то услугу, я уже не помню какую, пообещал в жены наследникам эльфийского престола одну из дочерей по первому требованию. В тот год произошло обострение отношений. Эльфы почему-то решили, что драконы собираются напасть на их земли, но Владыка решил не доводить до войны, а вспомнил о том соглашении. Меня выбрали в качестве жены одному из наследников. Я, не задумываясь, пошла бы, это и долг, и положение, и эльфа того я видела, он красавец, но я уже была влюблена. Сильно. Он был простым драконом из клана Золотого Рассвета. Если бы не требование эльфов, отец с радостью разрешил бы этот брак, но тут… Мы сбежали. Нас обоих изгнали из кланов, и мы стали жить на землях людей. Это было самое счастливое время, — она нежно и одновременно грустно улыбнулась. — А потом у нас родился Лазард. Так мы и жили. Только через два года после рождения Лаза, Ашарт погиб. Если бы не сын, я бы последовала за ним, но я должна была позаботиться о Лазе. Я уверена, что затея выдать меня замуж за эльфа, смерть Ашарта и нападение на Лазарда оборотнем в ту ночь, дело рук одной жадной до власти драконицы. Я тоже могла бы начать обвинять эльфов во всех своих бедах. Из за них мне пришлось бежать, из-за них нас изгнали из клана, если бы не они Ашарт бы не погиб… Но я постаралась подумать и найти истинного виновника. У меня пока нет доказательств, но я уверена, что это Рашиза. К тому же, оборотень появился именно тогда, когда отец отыскал меня с сыном.

Шиаза замолчала. Оставшуюся дорогу мы так и проехали молча, думая каждая о своем. Слова драконицы заставили задуматься, но ничего конкретного я так и не решила. Только чувство вины и смутное беспокойство терзали всю дорогу. Вернувшись, я молча поднялась в свою комнату и заперла дверь на замок. Медленно, словно продвигаясь через толщу воды, я добрела до кровати. Внутри была пустота, сковывающий все существо холод. Обхватив руками подушку, я начала медленно раскачиваться, пока плотину оцепенения не прорвало. Закусив угол подушки, я даже не пыталась сдержать рыдания, только старалась их заглушить, чтобы не разбудить Шиазу и Лазарда. Казалось, что вместе со слезами уходит боль из сердца, оставляя глухую, ноющую тоску.

— Прости меня… Если можешь, прости… — шепот сам собой сорвался с губ, — я отомщу за тебя, клянусь… Они оба ответят…

Я не заметила, как рыдания прекратились и я провалилась в кошмар. Тот самый темноглазый эльф гнался за мной по темному лесу. Но с каждой минутой, я чувствовала, как слабею, падая раз за разом. В итоге он меня догнал и прижал к себе. Странно, но именно в этот момент тревога улетучилась, наоборот, меня охватило странное облегчение. Тут из-за дерева появился Калим и попытался меня убить. Только эльф закрыл меня собой, и кинжал, предназначавшийся мне, попал в спину эльфа. Захлебываясь собственными слезами, я проснулась.