2

В роскошном будуаре, обставленном изящной мебелью цвета слоновой кости, на широкой кровати лежала красивая молодая женщина с черными как смоль волосами и белоснежной кожей. Одета она была в светлый халатик на голое тело, а в пальцах держала мундштук с тонкой дымящейся сигареткой.

Рядом с ней лежал рослый молодой мужчина, похожий на киноактера, играющего красивых негодяев. Он был раздет, но прикрыт по грудь одеялом, его темные волосы были слегка всклокочены.

Женщину звали Инга, а мужчину – Артур. Пятнадцать минут назад они занимались любовью и делали это столь яростно и необузданно, что в их движениях и позах до сих пор чувствовалось утомление.

– Кстати, я выкупил все долги твоего мужа, – сказал Артур, чуть насмешливо глядя на Ингу. – Как ты просила.

Она посмотрела на него и сказала с улыбкой:

– Отлично.

– Слушай, за что ты его так ненавидишь? – поинтересовался Артур.

– Этот подонок мне изменяет. И делает это в нашей супружеской постели.

Артур протянул руку и погладил женщину по гибкой спине, обтянутой тонкой тканью халатика.

– Я думал, тебе все равно, – с усмешкой проговорил он.

Она молча затянулась сигареткой и выпустила изо рта бледно-голубое облачко дыма. Артур невольно залюбовался ее грациозными движениями. Пальцы у нее были не просто длинные, а точеные. Обнаженные ступни были узкие и маленькие, а щиколотки сохраняли хрупкую девичью стройность.

– Слушай, Инга, а вы с ним когда-нибудь любили друг друга? По-настоящему.

Инга Соболева пожала острыми плечиками:

– Когда-то он носил меня на руках. Пылинки с меня сдувал. А потом стал наглеть, год от года все сильнее и сильнее.

– Почему же вы до сих пор не развелись? – поинтересовался Артур.

– Я заставила его составить брачный контракт. В случае развода он многое потеряет.

Она повернула голову к любовнику и негромко проговорила изменившимся, похолодевшим голосом:

– Уничтожь его. Сделай так, чтобы он страдал. Но только чтобы я сама не осталась на бобах.

– Ты получишь все, что у него есть, – заверил ее Артур.

Инга внимательно вгляделась в его лицо. Заметив это, Артур простодушно улыбнулся. Она улыбнулась в ответ и повернулась, чтобы стряхнуть с сигареты пепел. Улыбка еще играла на ее губах, но по лицу пробежала тень недоверия.

К своим двадцати восьми годам Инга Соболева научилась отлично разбираться в людях. И прекрасно понимала, с кем имеет дело. Подсознательно она делила всех мужчин на жертв, хищников и падальщиков. Артур Неволин, с которым она познакомилась две недели назад в клубе, был типичным хищником. А по глубокому убеждению Инги, хищники в отличие от безжалостных и бессердечных падальщиков вполне способны на страсть, искренность и даже любовь. Правда, лишь до тех пор, пока не проголодаются.

Познакомившись с Артуром, она почти сразу же поняла, что сможет использовать его в своих целях. Но для начала хищника требовалось приручить. Что она с успехом и проделала, затащив его в постель и показав ему, на что способна женщина, «свободная от условностей». После первой же совместной ночи Артур, измотанный постельной акробатикой, объявил Инге, что она «царица секса». Зная, что на голом сексе мужика не удержать, Инга добавила в их отношения чувственности и мягкости, чтобы хищник ощутил себя не только пользователем, но еще и покровителем. И только после этого она попросила Артура исполнить одну ее «небольшую просьбу».

И вот – просьба выполнена. Черт его знает как, но Артур сумел скупить долговые расписки Максима Пичугина, и теперь бывший муженек был полностью у нее в руках. Не совсем, правда, у нее. Но разве это важно? Артур обдерет Пичугина как липку, а отрезать от этого пирога смачный кусочек для себя Инга уж как-нибудь сумеет.

Она затушила сигаретку в пепельнице и поднялась с кровати.

– Я в душ.

– Только давай побыстрее, – улыбнулся Артур. – Я жажду продолжения.

– Не беспокойся, я быстро!

Инга выскользнула из спальни. Дождавшись, пока из душевой донесется плеск воды, Артур взял с тумбочки мобильник, быстро набрал номер и прижал трубку к уху.

– Алло, – сказал он после паузы. – Грош, это я. Звонил тебе утром, но ты был вне зоны. Что?.. Да, знаю. Как там все прошло?.. Так… Так… Отлично. Чует мое сердце, мы сорвем хороший куш.

Артур настороженно глянул в сторону двери, прикрыл трубку рукою и сказал, понизив голос:

– Грош, у нас все получилось. Эта дурочка сдала актера с потрохами, теперь он наш… Да, тот самый Пичугин, из Лучей… Да, из тех самых Лучей. – Артур снова покосился на дверь и добавил еще тише: – Доложи боссу, что все идет по плану. Жаль только, что придется кинуть его дуреху жену. Знаешь, она мне даже стала нравиться… Нет, я не сентиментален. Но она такое вытворяет в постели!.. Ага. – Артур усмехнулся. – Ладно, передай боссу – жду дальнейших указаний. Давай!

Он отключил связь и кинул мобильник на тумбочку. Потом зевнул и сладко потянулся.

3

Максим посмотрел на себя в зеркало. Тридцать два года. Скоро будет тридцать три, как Иисусу Христу. Тридцать три! Господи, какой жуткий возраст! Конец молодости, по сути.

Он приблизил лицо к зеркальному стеклу и стал разглядывать свои морщинки. Три поперечные на лбу. Пару лет назад они еще были практически незаметны. Одна вертикальная на переносице. Глубокая, как зарубка. И еще вертикальные по обе стороны рта. Они тоже появились недавно. А вот эти жуткие, протянувшиеся от глаз к вискам? Если улыбнуться, то появляется целая сеточка. Пока улыбаешься, она словно врезается в кожу, и когда перестаешь улыбаться, на некоторое время сохраняется. Потом кожа расправляется, но по два лучика остается – два слева, два справа.

Максим взял с полочки крем-лифтинг «от тридцати до сорока», выдавил немного на палец и втер в кожу под левым глазом. Снова вгляделся в свое отражение. На мгновение ему показалось, что кожа и впрямь слегка помолодела. Он поспешно отвел взгляд от зеркала, пока блаженный обман зрения не улетучился, уступив место жестокой правде.

Когда Максим вернулся в постель, журналистка Лиза как раз зажигала сигарету. Он лег рядом. Она улыбнулась. С минуту они молча лежали рядом и курили одну сигарету, передавая друг другу по очереди, после каждой затяжки. Выпустив очередное облачко табачного дыма и посмотрев сквозь него на Максима, Лиза сказала:

– Интересно, каково это – чувствовать себя знаменитостью?

– Ну, не такая уж я знаменитость, – улыбнулся Максим. – Знаменитости – это Хабенский или Евгений Миронов. А я так, второй эшелон.

– Не прибедняйся, – журналистка Лиза откинула с его лба белокурую прядку, затем нежно провела пальцами по небритой щеке. – Господи, какой же ты красивый, – нежно проговорила она. – Как Леонардо Ди Каприо.