Джаред дежурил у постели Кейт, как совсем недавно дежурил у больничной кроватки Кэссиди.

— Ты все еще здесь? — спросила Кейт, открыв глаза среди ночи.

— А где же мне быть, любимая?

— Я очень скучала без тебя, Джаред. Дай мне попить, пожалуйста.

Джаред нажал на кнопку, утопленную в панель кровати, и механизм трансформера придал Кейт сидячее положение. Джаред налил воды в стакан и поднес к ее губам. Кейт слабыми бледными пальцами обхватила стакан. Сделав несколько глотков, она остановилась и принюхалась. Затем широко улыбнулась и повернула голову в сторону столика, на котором в вазе стоял огромный букет цветов, а рядом лежала большая коробка ее любимых шоколадных конфет. Она взглядом поблагодарила мужа и протянула ему стакан с водой.

— Может быть, еще что-нибудь хочешь? — спросил ее Джаред.

— Ты здесь, а где же Кэссиди?

— С моими родителями. Они прилетели сразу, как узнали о случившемся.

— Джаред, прости меня, нерадивую. Страшно подумать, что могло бы произойти, если бы Кэссиди была на моих руках, когда со мной случился этот злосчастный обморок.

— Не терзай себя бесполезными мыслями. Радуйся, что этого не произошло. — Джаред погладил жену по бескровной руке, но вдруг его прорвало, он больше не мог сдерживать своего негодования: — Я не понимаю, как такое могло произойти, Кейт. Мы разговаривали с тобой по телефону каждый день. Почему ты не сказала мне про отит? Что еще ты скрывала все то время, что я отсутствовал? Почему не сказала мне про кризис на работе?

Кейт лишь тяжело вздохнула: Здесь, на больничной койке, все ее честолюбивые заботы казались ей такими мелочными. Она помнила, как старалась объять необъятное, совместить несовместимое, чем и довела себя до крайнего истощения. Только теперь она поняла всю тщетность своих попыток прослыть суперженщиной.

Кейт смотрела на Джареда большими несчастными глазами, в которых стояли слезы. Ей оставалось лишь признать свое идейное банкротство.

В этот момент самобичевания Кейт казалось, что она потеряла все, что было для нее по-настоящему важным: и свою фирму, и доверие Джареда, и даже его любовь. Она не могла понять, как вообще столько времени обходилась без его любви, без его чуткого взгляда, без его мальчишеских попыток добиваться ее расположения. Она плотно сжала бледные губы, всхлипнула, и слеза побежала по ее щеке.

— Кети, милая, не плачь, прошу тебя. Доктор запретил тебе расстраиваться. Он выгонит меня отсюда, если узнает, как плохо я на тебя действую, — ласково проговорил Джаред, который уже ругал себя за несдержанность.

Кейт склонила лицо и вытерла слезы.

— Поговори со мной, любимая, — попросил Джаред, взяв ее ладонь в свою горячую руку.

Чем больше хотелось ей сказать Джареду, тем труднее было сдерживать горькие слезы. Эмоции становились неудержимыми, теснили грудь, комом раздирали горло.

— Если ты не можешь доверить мне свои тревоги, я не смогу тебе помочь, любимая. Мы не справимся, если ты будешь упорствовать.

Слова, сказанные мужем, настолько верно выразили главную боль Кейт, что она снова расплакалась.

Казалось, логически и всеми своими поступками Кейт подошла к тому, чтобы переездом в Сиэтл решить проблему отчужденности. Но внутреннее чувство недоверия, связанное с инстинктивным желанием защититься от будущих разочарований, не пускало Кейт дальше формального единения.

Она по-прежнему оставалась самоотверженной труженицей, преданной матерью, верной подругой человеку, с которым ей предстояло нести крест родительских забот. Но она не позволяла себе проникнуться сутью их общности.

Если для Джареда желание быть с Кейт, равно как и с Кэссиди, было целиком следствием его неослабевающей любви, то Кейт согласилась вернуться к мужу лишь по совокупности причин, одной из которых было ее теплое к нему отношение. Она знала, что это отношение зовется любовью. Однако ее любовь к нему не ведала радостей. Она не знала доверия и нежности. Эта любовь сделалась для Кейт не отдохновением, а каторгой. И она надорвалась под тяжестью этой повинности.

Главный страх был связан для Кейт ни столько с опасностью ограничить свою свободу и круг интересов, сколько с риском замкнуться на одном человеке. Любя Джареда и оставив его в первый раз, она бежала именно от этой угрозы. И теперь, обуздывая желания своего сердца и отгораживаясь от любимого занятостью и усталостью, она не давала прорваться тому чувству, которое было способно захлестнуть все ее существо и затмить ее многочисленные честолюбивые устремления.

— Я хочу протянуть тебе руку помощи, Кети, но ты, в свою очередь, должна сделать встречный жест. Иначе у нас ничего не получится, — серьезно произнес Джаред.

— Я знаю, что разочаровываю тебе, милый. Но что я могу с собой поделать? — пролепетала она сквозь слезы.

— У тебя есть проблемы. Расскажи мне о них, как рассказала бы своему другу, — предложил Джаред.

— Это неважно. Это по работе.

— Я должен знать все, — настаивал он.

— В тот день, когда ты вылетел в Сан-Франциско, мои сотрудники, занятые составлением полугодовых финансовых отчетов, затребовали новые данные. Показатели доходности влияют на рейтинг фирмы, и мы должны достоверно знать эти цифры, чтобы аналитики не обвинили нас в жульничестве. Поскольку в настоящий момент мы готовимся заключить контракт с крупным производителем спортивной одежды и аксессуаров, о котором я тебе говорила, следовало выйти с ними на связь и уточнить суммы соглашения. Эта фирма привыкла иметь дело со мной, для установления доверительных отношений с моими подчиненными требуется гораздо больше времени, чем есть у нас в ресурсе. Мое присутствие могло бы решить эту проблему, и я обдумывала возможность возвращения в Портленд. Я не могла терять такую возможность.

— И…

— Я не справилась, Джаред.

— Но почему ты не вызвала меня? Я все бросил бы и вылетел к тебе.

— Я знаю.

Кейт закрыла лицо руками.

— Тебе неприятна моя помощь?

— Нет, конечно. Как ты мог такое подумать, Джаред? Но у тебя собственные обязательства по работе. У меня нет права занимать твое время.

— У тебя есть право жены делить невзгоды с собственным мужем. Перед тобой и Кэссиди у меня более важные обязательства, чем перед боссом. А с твоей стороны было полной безответственностью загнать себя до того, чтобы оказаться в больнице. Я не хочу находить тебя в больнице каждый раз, когда ты решишь взвалить на себя непомерный груз обязанностей.

— Ты так говоришь, как будто я собираюсь сделать это своим правилом. Ты несправедлив ко мне, Джаред. Я стала жертвой случайности, — капризно запротестовала Кейт.

— То, что ты отказываешься от любой моей помощи и помощи моей семьи, — не случайность, я закономерность, — сурово упрекнул ее Джаред. — Я не понимаю, зачем женщине становиться женой, если она сознательно продолжает вести себя как герой-одиночка. Люди женятся, чтобы вместе проходить все невзгоды и радости и вместе пожинать плоды своих усердий. А ты словно отгородилась от меня частоколом и полностью игнорируешь мое участие в твоей судьбе. Это обидно. Любовь не ограничивается постелью.