– Что тут у вас? – спросил он.

Мирон подозвал его взмахом руки. Алексий подошел к столу и увидел мятый лист бумаги. Мирон разгладил его со словами:

– Смотри, что принес нам Василий.

Алексий прочитал написанное:

ЧТО

Семена Медленной Смерти в наших Норах,

Мы покараем Крестоносцев. Иншалла.

Святые Воины теперь наши товарищи, о да,

Мы разнесем заразу стригалей по городам.

– Чертова загадка. Откуда она взялась?

Василий поднял свою культю с подколотым рукавом.

– Во время демонстрации ко мне подошла шальная баба, одетая как школьница. Ее потом отделал полицейский, но она успела мне сказать, что Тедеску оставил для нас это пророчество.

Йорго сказал:

– Согласен с Алексием, что это загадка. Но как мы ее решим?

– Обмозгуем вместе, – сказал Мирон. – Ясон Тедеску был мой товарищ. Я всегда знал, как он думает. Строчка про наказание крестоносцев и иншалла – Божья воля у арабов – должна означать союз с МЕК, который задумал Тедеску, о чем сказала Алексию майор Фатима Саид.

– Согласен, – сказал Йорго, – но что это за семена медленной смерти в норах? И что еще за зараза стригалей?

– Майор Фатима сказала Алексию, что у них спрятано оружие в туннелях под ирако-иранской границей, – сказал Василий.

– Значит, заглавное «ЧТО», – сказал Алексий, – должно означать оружие для операции «Зубы дракона».

Мирон кивнул, постукивая костылем по ботинку.

– Ясон знал, что я пойму. До Второй мировой наши деды были пастухами. Многие, кто стриг овец, заболевали. Это оружие медленной смерти.

Василий нахмурился.

– Овцы?

Мирон покачал головой.

– Перхоть от овечьей шерсти содержит споры сибирской язвы.

Алексий впечатал кулак в ладонь.

– Если использовать сибирскую язву как оружие, можно убить сотни тысяч.

– Мы знаем города, где с давних пор находятся спящие агенты Тедеску, – сказал Василий. – Теперь мы им передадим моджахедское оружие массового поражения.

– Но мы не знаем цели, – сказал Йорго, – как и способ распространить сибирскую язву.

– Это точно не все послание, – сказал Мирон. – Ты должен вытянуть остальное из нее, сынок. Сумеешь?

Алексий не успел ответить, когда послышались тяжелые беспокойные шаги, и в комнату ввалился запыхавшийся, вспотевший Теодор.

– Слишком поздно! – выкрикнул он.

– У тебя такой вид, словно за тобой черти гонятся, – сказал Йорго.

– Эта чертовка, Никки, засветилась. Алексий, ты должен избавиться от нее, сейчас же.

– Что ты несешь?

Теодор достал диск.

– Твоя драгоценная Никки подставила нас.

– Не понимаю. Она помогла мне ограбить банк. Мы отметили ее именины. Я уверен, она предана нашему делу.

– Она, может, и преданна, – сказал Теодор, жуя шоколад, – но она раскрылась.

– Не понимаю. Ограбление и побег прошли чисто.

– Твоя чистая подружка стала телезвездой!

– Каким образом?

Мирон махнул костылем Теодору.

– Давай, показывай.

Теодор подошел к стойке, отодвинул инструменты и вставил диск в плеер.

– Камера наблюдения перед банком сняла лицо Рэйвен.

– Не может быть. У нее шлем с темным визором.

– Ты был так занят делом, что не заметил, как она геройствовала. Смотри.

И тогда он увидел, как Никки соскочила с «Харлея» и бросилась ловить ребенка. Мальчик стал молотить руками и сдвинул темный визор, открыв ее лицо.

– Уже завтра, – сказал Василий, – Интерпол распространит ее фото по всему миру, и они проведут цепочку от ограбления банка к нам.

Мирон отшвырнул костыль на пол и плюхнулся в кресло.

– Алексий, я знаю, ты считаешь ее своей женщиной. Она слишком много знает. Нельзя, чтобы она попала в руки Элиаде.

– Мне нужно время, чтобы вытянуть из нее остальные пророчества Тедеску.

– Уже слишком поздно. – Мирон топнул здоровой ногой. – Ты видел запись. Мы не можем рисковать, чтобы они через нее вышли на нас.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Как ты спланировал взрыв в Пирее?

– Я устанавливаю детонатор. Она подгоняет фургон к международному пассажирскому павильону. После взрыва мы бросаем фургон и возвращаемся на «Харлее».

– План меняется, – сказал Мирон. – Бомбу отвезет и взорвет Зубочистка.

– Почему Димитрий?

– Это последняя миссия Никки. Я сброшу таймер, чтобы ускорить взрыв.

– Но Зубочистка может пострадать, – сказал Йорго. – С самого 17 ноября вы двое были как братья.

– Почему теперь он должен умереть? – спросил Алексий.

– Он тоже поддался чарам Никки. Это делает его ненадежным. Он будет счастлив умереть как мученик.

– Возможно, – пробормотал Йорго, – если бы ему дали выбор.

– Ты оспариваешь мое решение? Может, хочешь быть вожаком?

Йорго покачал головой.

– В этом есть ирония – что он умрет от рук своих товарищей.

– Отец, неужели нельзя по-другому? Никки ужасно боится огня.

– Смерть есть смерть – что так, что эдак, – сказал Мирон. – Если ее схватят, люди Элиаде запытают ее, и она предаст нас. А может, они даже вытянут из нее пророчества Тедеску. Я буду милосерднее. Я сброшу таймер на три часа дня.

Мирон вскинул кулак. Остальные присоединились. Алексий тоже, но на миг позже других. Он понял, что отец это заметил. Мирон ничего не скажет, но как-нибудь проучит его. Даже когда он был мальчиком, его больше мучило ожидание наказания, чем само наказание.

Мирон был холоден как лед.

– Насладись ей сегодня как следует, сын. Завтра будет ее последний день на земле.

За годы он хорошенько прочувствовал на себе обоюдоострый клинок отцовской власти. С одной стороны – кипящая ярость. С другой – ледяная решимость.

Алексий напрягся, пытаясь выразить свои чувства в словах. Но смог произнести лишь:

– Да, отец.

Однако он не пошел сразу к себе домой, а направился в таверну. Алкоголь поможет ему овладеть женщиной, которую он полюбил, – первый и последний раз.

Рэйвен почувствовала, как в постель забрался Алексий, проснулась и потянулась. Он поцеловал ее в глаза, и по телу у нее разлилось тепло, но затем она увидела его грустное лицо.