Очень скоро на подмосковных базах РНА стали звучать хлопки выстрелов — в рядах неонацистов появилось оружие, разумеется, сначала чисто спортивное. Но это давало возможность приступить к отработке приемов стрельбы и фактически начать формирование боевых отрядов по типу гитлеровских штурмовиков.

Вахромцев долго листал дело, прежде чем наткнулся на материалы, в которых упоминался интересующий его Григорий Рыбин. Наконец среди многочисленных справок и сводок он обратил внимание на ксерокопию милицейского протокола, в котором описывался случай, произошедший в конце девяносто второго года в одном из районов на юге Москвы. Группа боевиков, среди них был и Рыбин, ворвалась в частную квартиру, служившую притоном для наркоманов и проституток. Они учинили там полный погром, избивая «отбросы общества» и круша все подряд, что оказывалось на их пути. Они буквально «повязали» всех присутствующих, а там было не менее пятнадцати человек, «конфисковали» у них наркотики, деньги, ценности и даже оружие, но радиостанции, работавшей на милицейской волне, вызвали наряд милиции и вместе с прибывшими стражами порядка доставили задержанных в отделение. В протоколе указывалось, что все конфискованные предметы были сданы в милицию, но на полях, по-видимому, рукой оперработника была сделана надпись: «По информации доверенного лица часть вещей (деньги и холодное оружие) сдана не была».

В справке, следующей сразу за милицейским протоколом, сообщалось о том, что этот отряд РНА уже больше полугода сотрудничал с милицией, совершая рейды по наркопритонам, логовам сутенеров и квартирам проституток, оказывая тем самым неоценимую услугу в борьбе с преступностью и заслужив репутацию помощников милиции, как это в свое время было с народными дружинами и комсомольскими оперативными отрядами.

К началу девяносто третьего у организации РНА было уже не менее тридцати региональных отделений в разных городах страны, где открыто действовали отряды коричневорубашечников, все более активно включающиеся в работу по «наведению общественного порядка и очищению общества от деклассированных элементов». Они выполняли функции охранных структур, привлекались к обеспечению порядка во время различных массовых мероприятий, особенно когда собиралась многотысячная толпа молодежи на какой-нибудь рок-концерт или футбольный матч. По-видимому, у «Русской национальной акции» появились крупные спонсоры, так как в короткие сроки организации удалось взять в аренду десятки спортзалов и тиров, переоборудовать несколько заброшенных пионерских лагерей и загородных детских садов в тренировочные базы, одеть, наконец, всех членов РНА в добротную униформу. Откуда шли средства, материалы дела не говорили, но перечень крупных российских и зарубежных фирм, с которыми организация имела деловые отношения, говорил сам за себя.

«Но что же все-таки их связывает со Старой площадью? — задавал себе вопрос Вахромцев, не находя на него ответа в деле. — Какие же каналы надо было задействовать, чтобы разместить заказ на изготовление такого большого числа бланков фактически липовых удостоверений и спецталонов в эпицентре власти?»

Он набрал четырехзначный номер телефона оперативной связи. На том конце провода ответили.

— Зайди. Мне здесь не все понятно, — отрывисто сказал Вахромцев.

— Есть, товарищ полковник.

Через парту минут перед Вахромцевым на стуле сидел его подчиненный — оперработник, уже несколько дней занимающийся проверкой информации, полученной на Рыбина.

— Саша, ты мне вот что скажи, — задумчиво проговорил Вахромцев, — откуда у этого Рыбина такие связи в администрации? Источник говорит, что он, вроде, работал… Как тут сказано? Вахромцев открыл дело на предусмотрительно заложенной им закладке, пробежал строки сообщения и, найдя то, что искал, продолжил фразу: — Вот: «…Я спросил его, а кто заказчик этих бланков, а К. сказал, что это тот парень, который работал в охране в прошлом году». Саша, это что? В какой охране он работал в прошлом году? Ты чего-нибудь понимаешь?

— Да, Александр Васильевич. Я не стал здесь писать все эти подробности. Источник рассказал мне, что этот Рыбин работал в девяносто втором в охране зданий на Старой площади. Когда ликвидировали ЦК, это было еще в девяносто первом, через некоторое время заменили охрану. Сначала поставили милицию, а йотом… Потом появилась охранная структура… Я не знаю, кто принимал решение пустить ее туда. Наверное, были какие-то… может, распоряжения или что другое… В общем они там несли охрану на КПП, внутри зданий, контролировали вывоз и ввоз имущества… Как говорится, осуществляли внутриобъектовый режим.

— И долго они его осуществляли?

— Да где-то до весны прошлого года. Потом их опять заменили, но уже на сотрудников Главного управления охраны.

— Так, ты выясни все подробно, пожалуйста. Где они несли службу, на каких объектах. Раздобудь списки этих охранников. Они должны где-то быть…

— Александр Васильевич, я уже узнал все это. Ничего нет. Никаких списков, вообще никакого делопроизводства не осталось. Да его и не было!

— Как это?

— Там такой был бардак! Одних выгнали, другие въезжали. По десять раз меняли кабинеты. То одни там, то другие… Работала Генеральная прокуратура, всякие комиссии… А имущество! Вывозили грузовыми машинами! Неразбериха была такая! Поэтому никто ничего точно не знает. Известно только, что охранники эти были из охранного агентства «Страт», руководителем которого является Рыбин.

— Так. Понятно. А про Рыбина?

— Про пего кое-что известно. Двадцать семь лет. Москвич. Живет в Измайлово. После школы работал на электроламповом заводе, потом армия. После службы поступал в институт, кажется МГИМО. Но не поступил. Закончил Черкизовскую среднюю школу милиции, стал работать во вневедомственной охране. Постоянно нарушал дисциплину — прогулы, пьянки, два раза его уличили в том, что пытался вывезти с охраняемого объекта какие-то стройматериалы. Потом фактически взяли с поличным, когда ему давали взятку за оформление липовых документов на вывоз дорогостоящего оборудования. Хотели возбудить дело, но не стали. Просто уволили со службы.

— А откуда ты все это знаешь? — удивился Вахромцев. — В деле же этого ничего нет.

— Так я, Александр Васильевич, уже позвонил «москвичам». Они быстро навели справки и вот только что отзвонились. Если нужно — готовы передать нам все, что наковыряют.

— Оперативно! — отметил обычно скупой на похвалу Вахромцев.

— Стараемся, — довольный оценкой начальника, ответил оперработник.

— Еще что-нибудь есть?

— Есть. Про Рыбина еще известно, что он вместе со своими «дружбанами» организовал частное охранное агентство, зарегистрировал его и начал работать с разными фирмами. Связи у пего остались. Через них он нашел место для офиса. На Новой Басманной. Развернулись они быстро. Он перетащил к себе еще несколько человек из милиции, из КГБ, офицеров, уволенных из армии. У него там есть и афганцы, и спецназовцы бывшие. В общем, довольно профессиональная команда.

— Сколько всего человек-то?