Мне было действительно хорошо. Если после стола я была без сил и не чувствовала рук и ног, то сейчас зарядилась энергией и была готова горы свернуть.

Кирилл отстранился, и у меня по бедрам потекла сперма. Я поспешила обернуться, опустилась на колени и вылизала его член от спермы. Ее вкус перемешался с моим собственным в пряно-соленый коктейль нашего удовольствия. Салманов потянул меня наверх, мимолётно лизнул мои губы.

– Хорошая девочка, – прорычал он и подхватил меня на руки.

Я охнула от неожиданности, но не противилась, конечно. Наоборот, обняла Мастера за шею, прижалась.

Как же хорошо.

Кирилл отнес меня в ванную, посадил на мраморную столешницу, что соединяла две раковины, намочил полотенце теплой водой и осторожно вытирал меня между ног и внутреннюю сторону бедер.

Я заботилась о нем, и он платил той же монетой. У меня не было сил стереть улыбку с лица.

– Пора ехать домой, – проговорил Мастер, когда закончил.

Я кивнула. Он подцепил пальцами белье, потянув вверх, чтобы я подняла руки, бросил разорванную вещичку в корзину для мусора, оставляя меня обнаженной, не считая одного чулка.

– От него больше нет толку, – пояснил Кирилл, имея в виду белье.

– Как вам угодно, Мастер.

– Ты не переживаешь, что осталась голая?

Салманов держал меня за подбородок, не давая отвести взгляда. В его глазах плясали черти.

– Нет, Мастер. Хотя ваш подарок немного жаль. Он мне нравился.

– Ничего, еще купим. Посиди минутку.

Кирилл вышел из ванной и вернулся с моими туфлями и чулком. Он сам надел его обратно, профессионально растягивая нейлон по ноге. Сам вложил мои ступни в лодочки от Джимми Чу и только после этого снял с раковины, отошел на шаг, оглядывая.

– Как бы мне ни нравилось то черное великолепие, но ты идеальна вот так. В чулках, на шпильках и в моем ошейнике. Ничего лишнего, – он глубоко вздохнул, отпуская меня. – Надень пальто.

Я отправилась в кабинет, чтобы исполнить приказ. Кирилл присоединился ко мне через минуту полностью одетый. Он обнял меня за плечи и повел к выходу.

Первым желанием было опустить голову. Краска хлынула к щекам от стыда скорой встречи с секретарем Кирилла, но я тут же прогнала глупое смущение.

Я его.

Плевать на всех. Если Кирилл хотел меня такую, какая разница, что подумает человек, который на него работает. Я задрала нос и приосанилась, радуясь объятиям своего Мастера. Он же не стесняется девчонки без роду и племени, которая продалась как шлюха на аукционе для извращенцев.

Но все мои терзания и сомнения были зря. В приемной никого не было. Стол секретаря пустовал. Я украдкой взглянула на Кирилла. Он улыбался.

– Я отпустил Татьяну, – проговорил Салманов. – Она должна была встретить тебя – это было последнее задание на сегодня.

Куча мыслей и чувств заполнили мой разум и душу. Как я могла не понять это? Кирилл подтвердил:

– Я не делюсь твоим удовольствием, Дарина. Ни с кем.

Мы вышли из лифта, пересекли холл. Машина ждала нас на парковке неподалеку. Я съежилась на морозе, спеша в тепло салона, но Кирилл остановил меня, развернув лицом к зданию.

– Смотри, – велел он.

Стекла офисного центра были зеркальными снаружи.

– Ох, – не сдержала я вздоха потрясения. Никогда не замечала раньше.

– Не делюсь, Дарина. Чуть больше доверия впредь, ладно?

Я не успела ответить и извиниться, а Салманов уже заталкивал меня в машину.

– Давай живей, девочка. Холодно.

Да, моими сосками можно было резать стекло. От резкой смены температур меня пробил озноб. Я задрожала.

– Домой, Коль, – велел Кирилл.

Перегородка была опущена, и я видела, как кивнул водитель. А Салманов, не стесняясь, усадил меня себе на колени.

– Иди сюда, маленькая, – проговорил он, прижимая меня к себе крепко. – Погрею.

Очень скоро я не только согрелась, но и вспыхнула от нового витка возбуждения, потому что руки Кирилла гладили мои ноги, ныряя в складки пальто, а губы не отпускал мой рот. Мы целовались всю дорогу. Я ерзала, чтобы потереться пахом о его член, а Салманов дразнил меня под пальто, поглаживая клитор и чуть погружая палец внутрь.

Очень скоро я снова начал просить шепотом между поцелуями:

– Пожалуйста, Мастер. Пожалуйста. Позвольте мне кончить.

– Ты хочешь кончить прямо сейчас? – так же тихо отвечал мне Кирилл. – В машине? Когда Коля может услышать и увидеть?

– Он смотрит на дорогу и слушает музыку, – парировала я. – Николай ничего не заметит. Он ведь прямо сейчас ничего не замечает.

– Ты такая испорченная, Дарина, – усмехнулся Салманов, а сам не прекращал выводить круги на моем клиторе и чуть выше. Там, где было не так остро, но не менее сладко ощущать скольжение его пальца.

– Да, Мастер. И я даже извиняться не буду.

– Я не просил извинений.

Я выпустила воздух изо рта в беззвучном «ох», потому что он нажал как на кнопку.

– Пожалуйста, Мастер, пожалуйста. Позвольте.

– Я разрешил тебе кончить дважды за сегодняшний вечер. Разве это не щедро?

– Более чем, Мастер. Я благодарна.

– Но маленькая жадная девочка хочет еще. Не так ли?

– Да, пожалуйста.

– И ты будешь тихой?

– Я не пророню ни звука, Мастер.

– Ладно, но с одним условием, Дарина.

– Что угодно, Мастер, – горячо зашептала я.

– Ты будешь должна мне оргазм. В любое время, в любом месте. Даже в кабинете я смогу взять тебя.

– Да, Мастер. С удовольствием.

– И ни звука. Ни единого. Иначе мне придется наказать тебя.

– Да, да, Мастер. Пожалуйста…

– Я скажу, когда.

Кирилл положил ладонь мне на затылок и прижал к себе. Я уткнулась носом ему в шею, тихо пыхтя от нетерпения и дрожа от желания. Салманов продолжал гладить меня, доводя до очередного пика исступления, почти болезненного желания. Я уже и думать забыла о Николае, была готова орать и хныкать, но мы не договаривались так. Мастер пошел мне навстречу. Я должна сдержать слово, не разочаровывать его.

Поэтому я тихо тряслась в его объятиях, дожидаясь разрешения. И оно последовало.

Мы почти приехали, когда Кирилл шепнул:

– Давай, малыш.

Его палец ускорил движения и стал надавливать сильнее. Я сжала губы и зажмурилась, отпуская все, что сдерживала, разрешая горячему удовольствию, промчаться по моему телу. Я вспотела как мышь, но не проронила ни звука, не дернулась. Лишь сильнее прижалась к Кириллу и млела, ощущая, что и его объятия стали крепче.