— Нет, едва ли.

— Я тоже так думаю. Дети не знают, кто убийца, они стали жертвами мистификации.

— Довольно наивной, надо сказать, — заметил Смирнов.

— Почему?

— Кто, кроме ребенка, поверит в сверхъестественного мстителя?

Казимов пожал плечами и выпустил струйку сизого дыма.

В этот момент в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в кабинет вошел Дымин. В руках у него было два пакета.

— Здорово, мужики! — подмигнул он, кладя их на стол. — Вот ваше добро.

Оперативник вытащил бумажный конверт и вытряхнул из него две кассеты.

— Что это за старье? — поморщился Смирнов.

— Им еще пользуются, — ответил Дымин.

— И на чем мы это будем слушать?

— Вот на этом. — Опер достал из кармана маленький кассетный плеер.

— Где ты взял эту рухлядь? — поинтересовался Казимов, затушив сигарету в пепельнице.

— Дома. Специально заскочил.

— А где веревки? — спросил Смирнов.

— Вот. — Дымин придвинул к следователю другой пакет. — Все здесь. Будете слушать кассеты?

Казимов и Смирнов переглянулись.

— Ну давай, чего уж там, — кивнул дознаватель.

— Сейчас включу. — Опер достал из кармана наушники, размотал, вставил в плеер. Затем зарядил в него кассету. — Наслаждайтесь!

Смирнов вставил в ухо один наушник, Казимов — другой. Следователь нажал кнопку Play.

Раздалось тихое шипение, затем что-то щелкнуло. Приглушенное покашливание, шелест бумаги.

— Назови свои имя и фамилию, пожалуйста. — Голос был женский, хорошо поставленный, но слегка сипловатый, будто простуженный. Очевидно, он принадлежал либо женщине-полицейскому, проводившей допрос, либо психологу.

— Виктор Растопов.

— Мы немного поговорим, если ты не против. Я задам тебе ряд вопросов, а ты ответишь, хорошо?

— Ладно.

Голос у мальчика был испуганный, на слезе. Должно быть, его пришлось накачать успокоительными, чтобы провести эту беседу.

— Меня зовут Марина, я лейтенант полиции. — Значит, все-таки дознаватель. — Давай начнем?

— Да. Хорошо.

— Ты учишься в шестом классе?

Пауза.

— Не кивай, отвечай вслух. Иначе ответ не запишется на пленку.

— Ладно.

— Ты учишься в шестом классе?

— Да, в шестом «А».

— Хорошо учишься?

— По-разному.

— На тройки или пятерки?

— На три-четыре.

— Какой предмет тебе нравится больше всего?

— Физкультура и ОБЖ.

— У тебя есть друзья в школе?

— Нет.

— Почему?

— Не знаю.

— А во дворе?

— Нет.

— Но с кем-то ты общаешься?

— Да. С Димкой Лесиным.

— Кто это?

— Мой приятель, мы с ним вместе ходим в радиокружок. Иногда он приглашает меня в гости, а я его.

— Но ты не считаешь его своим другом?

— Скорее просто товарищем.

— Давай поговорим о твоей маме.

Пауза.

— Витя, ты готов?

— Да.

— Ты ее любил?

— Да.

— А она тебя?

— Да.

— Какие у вас были отношения?

Пауза.

— Вы ссорились?

— Да.

— Часто?

— Да.

— Почему?

— Я… не всегда слушался.

Было слышно, что мальчик подавлен и разговор дается ему с трудом.

— Ты злился на маму?

— Да.

— Расскажи, как ты узнал про Принцессу Сибари.

— Я нашел в туалете бумажку. Там было написано… что можно попросить убить того, кто тебя обижает.

— Как ты думаешь, кто подбросил в туалет эту бумажку?

— Не знаю.

— А кто убил твою маму?

— Принцесса Сибари.

— Кто она?

— Не знаю. В школе говорят, что демон.

— Демон?

— Да. Демон смерти.

— А ты тоже так думаешь?

— Наверное.

— Ты написал ей?

Пауза.

— Витя?

— Да… — еле слышный шепот.

— Ты подписался Принцессой Сибари?

— Да. Так нужно, чтобы было ясно, кому отправлено письмо.

— Ты хотел, чтобы демон убил твою маму?

Пауза.

— Витя, ты хотел, чтобы мама умерла?

— Нет. Я не думал, что это взаправду. Просто… я не знаю, зачем написал.

— Ты был зол на маму тогда? Вы поссорились?

— Да. Она запретила мне пользоваться компьютером на две недели. Из-за того, что я получил две двойки.

— Ты написал, почему хочешь, чтобы мама умерла?

— Я написал… что она… все время меня наказывает. Все запрещает. Но я не хотел, чтобы она на самом деле умерла.

Голос мальчика дрожал, чувствовалось, что он вот-вот разрыдается.

— Это твое сообщение?

Раздался шелест бумаги. Должно быть, мальчику показали распечатку его письма Принцессе Сибари.

— Нет.

— Оно написано от твоего лица.

— Это не я писал.

— Ты уверен?

— Да.

— Но в Интернете нет другого сообщения, в котором упоминалось бы о твоей маме.

Пауза.

— Витя, как ты это объяснишь?

— Не знаю. Но я это не писал.

— Когда ты отправил свое сообщение?

— Я не помню.

— Постарайся вспомнить. Это очень важно.