— Во вторник, кажется.

— Но это датировано воскресеньем.

— Я же говорю, что не писал его.

Пауза.

— Ладно, оставим это. Расскажи, что ты думаешь о Принцессе Сибари. Она правильно поступает?

— Нет.

— Почему?

— Нельзя убивать родителей.

— Но она сделала то, о чем ты просил.

— Я не думал, что так получится. Никто не верит в демонов. То есть не верил.

— А теперь?

— Теперь верят.

— Кто, твои товарищи?

— Да.

— Они пишут письма?

— Не знаю. Наверное, нет.

— А те, кто уже написал письмо про своих родителей? Что они думают?

— Они все удалили.

— А если уже поздно?

— Я не знаю.

— Они рассказали все своим родителям?

— Нет.

— Почему?

— Они боятся.

— А если их родители погибнут?

Пауза.

— Витя, ты меня слышишь?

— Да.

— Твои товарищи не боятся, что их родители могут умереть?

— Боятся. Но ничего уже не изменить. Демона нельзя остановить.

— Ты уверен, что это демон?

— Да. Человек не стал бы это делать.

— Почему?

— А зачем? Он ведь не берет денег.

— И ничего не требует вместо них?

— Что?

— Душу, например.

— Нет.

— Ты видел демона?

Пауза.

— Витя?

Молчание.

— Витя! Ты мне ответишь? Ты встречался с демоном?

— Да!

Пауза. Похоже, ответ мальчика изумил дознавателя.

— Расскажи, как это случилось.

— В тот день… когда умерла мама. Я вышел за журналом и увидел его.

— Подожди, не торопись. Когда именно это было? На перемене?

— Нет, на уроке литературы.

— Зачем ты пошел за журналом? Учитель попросил тебя его принести?

— Да.

— Куда ты пошел? В учительскую?

— Нет, у нас перед уроком литературы была математика и журнал остался там.

— На каком по счету уроке это было?

— Кажется, на третьем. Да, литература была третьей.

— Ты видел демона на этаже или на лестнице?

— На этаже.

— Он тебя поджидал?

— Не знаю. Я вышел из класса и пошел к двери на лестницу, а он появился из рекреации.

Голос ребенка задрожал, он часто прерывался и звучал все тише.

— Как он выглядел?

— Большой. Высокий. Весь в черном. Лицо… тоже черное, будто потрескавшееся.

— Сможешь его узнать, если увидишь?

— Да.

— Ты уверен, что это был не человек?

— Уверен.

— Почему? Ведь кто-то мог загримироваться?

Пауза.

— Мог, Витя?

— Наверное. Но это был демон.

— Почему ты в этом так уверен?

— Не знаю. Просто почувствовал. Он… был не совсем четкий, словно колебался в воздухе.

Пауза. Дознаватель явно обдумывала, о чем еще спросить.

— Это был мужчина или женщина? — произнесла она, наконец.

— Мужчина.

— Точно?

— Да.

— Больше ты не видел демона?

— Нет.

— Он тебе не звонил, не присылал сообщений?

— Нет.

— Если он попытается с тобой связаться, ты нам сообщишь?

— Хорошо.

— Я запишу тебе телефоны, не потеряй их, ладно?

Разговор прервался.

— Все? — уточнил Казимов, взглянув на Дымина.

— Да.

— Давай следующую.

Оперативник поменял кассету.

— Это Александра Миронова, — сказал он.

— А женщина на кассете кто? Дознаватель? — спросил Смирнов.

— Да, но вопросы подготовил психолог. Он присутствовал во время обеих бесед.

— Мальчика проверяли на наркотики?

— Да, все чисто.

— На наркотики? — непонимающе переспросил Казимов. — Зачем?

— После таких-то рассказов?! — усмехнулся Дымин.

— Ладно, включай, — махнул рукой Смирнов.

Оперативник нажал Play, и кассета закрутилась.

— Здравствуй, Саша. — Голос принадлежал той же женщине, что и на предыдущей пленке.

— Здравствуйте.

— Назови свою фамилию, пожалуйста.

— Миронова.

— Мы будем записывать наш разговор, если ты не против.

— Хорошо.

— Отвечай на все вопросы вслух, иначе твои слова не запишутся, ладно?

— Ладно.

— Ты готова?

— Да.

— Каше у тебя были отношения с мамой?

— Хорошие.

— Ты ее любила?

— Да.

— А она тебя?

— Да.

— Вы жили дружно?

— Да.

— Ссорились?

— Нет.

— Никогда?

— Нет.

— Ты послушная девочка?

— Ну да.

— Не всегда?

— Чаще всего.

— Мама тебя ругала?

— Иногда.

— Тебя это сердило?

— Нет.