Красивую переливчатую мелодию было слышно даже на лестничной площадке, но никаких других звуков из квартиры не последовало.

Дина с удивлением смотрела на подругу, которую всегда считала весьма сдержанной и которая сейчас явно нервничала. Она не теребила серёжку, как это любила делать Алевтина, не кусала губы, как делала бы Дина, но сама поза Коньковой выдавала её напряжение.

Дверь приоткрылась, когда Маргарита уже занесла руку, чтобы снова нажать кнопку звонка. Настороженное, усталое и, несмотря на это, симпатичное лицо девушки, хмурый взгляд поверх тонкой цепочки, не позволяющей распахнуть дверь шире чем на ладонь без ведома хозяйки. Она скорее всего их ровесница, но из-за глубоких теней под глазами и тяжёлого, почти звериного взгляда, казалась старше.

— Это ты, — голос загадочной кузины звучал глухо и почти равнодушно.

Дина с удивлением рассматривала девушку, всё внимание которой сосредоточилось на Рите и которая явно не горела желанием впускать кого-то в свой дом. А сама Маргарита, на удивление, успокоилась и лишь крепко стиснутая в руках сумка указывала на безмолвно бушующие внутри эмоции.

— Я ведь сказала, что приеду, — даже интонации Коньковой были нарочито ровными.

Ярослава странно хмыкнула и закрыла дверь, чтобы сразу же открыть её шире.

— Проходите.

В полный рост, Яра выглядела ещё более измождённой. Поникшие плечи, волосы, каштановый цвет которых едва угадывался, висящие безобразными сосульками не столько от грязи, сколько от неухоженности. А полинялый домашний комплект — футболка-поло и капри, — висел на девушке вовсе мешком.

— Дина, это Ярослава. Моя… кузина, — Рита запнулась буквально на миг, вызывая у троюродной сестры кривую усмешку. — Яра, это Дина. Моя подруга.

— Очень приятно, — голоса обеих девушек прозвучали в унисон, но кардинально различались по эмоциям.

Надина чувствовала себя неловко. Она практически напросилась поехать с подругой, несмотря на относительно позднее время, а сейчас ощущала себя лишней. Между сёстрами разве что искры не сверкали и, очевидно, что от ссоры их удерживало только присутствие посторонней.

— Можно осмотреться? — неуверенно спросила Дина, почти физически ощущая необходимость оставить их вдвоём.

— Валяй, — Яра пренебрежительно махнула рукой, не отрывая насмешливого взгляда от Коньковой.

Дина кивнула и поспешно ускользнула в ближайшую комнату, оставляя девушек в коридоре и стараясь не прислушиваться к моментально разгоревшемуся скандалу.

Комната, в которой без труда угадывалась гостиная, показалась Дине крошечной. Несравнимо меньше их с… бывшим спальни, и заваленная кучей вещей. Девушке даже стало стыдно. Потому что по сравнению со здешним порядком, бардак в её квартире казался кокетством — настолько чище там было.

Множество коробок, огромные кипы книг и журналов, перевязанные верёвками, одежда сложенная как попало и где попало… Диван-кровать, который был популярен добрый десяток лет назад, и прилепленный к стене обшарпанный телевизор, украшенный настоящим мхом из пыли. Обеденный стол, приспособленный для пользования компьютером, и сам компьютер, древний настолько, что, судя по виду, видел рассвет эры электронных приборов. Пластиковый ярко-синий стул на колёсиках, совершенно неудобный даже с виду.

Мебель ни по цветовой гамме, ни по стилю не сочеталась между собой, но и казалась абсолютно чуждой на фоне отделки.

О том, что когда-то обои имели тёплый жёлтый оттенок сейчас можно было только догадываться. Выцветшие от времени постеры, стыдливо прикрывали дыры разных размеров, обнажавшие бетон и, местами, даже кирпичную кладку. Подтёки, выглядящие невероятно для квартиры на третьем этаже, и паутина, прочно поселившаяся под потолком.

Одной только этой комнаты было достаточно, чтобы отбить любое желание покупать эту квартиру.

Но Дина, как заворожённая, ходила по кругу, вынужденная проявлять чудеса ловкости, чтобы ничего не задеть. У неё не было брезгливости. Надина искренне сочувствовала Яре, вынужденной здесь жить, но гораздо жальче ей было квартиру. Стремление преобразить ее было сродни дизайнерскому зуду — щекотке в кончиках пальцев, — когда попался по-настоящему интересный заказ.

Тем более, что здесь можно было бы всё сделать ровно так, как хочется ей самой. Не подстраиваться под Генриса, под мифические веяния моды. Только для себя.

Дина мечтательно улыбнулась, не в силах прогнать видение того, что бы она изменила.

Пастельные тона, минимум мебели, но непременно в едином стиле и обязательно…

Звонок в дверь прервал размышления, вырывая из сладких грёз, и совершенно неожиданно напомнил, что она всего лишь в гостях, заставляя смутиться.

Дверь в зал оказалась закрыта и в коридор Милова выглядывала с опаской.

Девушки стояли друг напротив друга. Яра смотрела упрямо, гордо вздёрнув подбородок, плотно сжав губы и скрестив руки на груди. А о том, что её собеседница так же на взводе указывало лишь чересчур размеренное дыхание и подозрительный прищур глаз.

Звонок повторился и, почти сразу, в дверь постучали, словно переливчатой трели им показалось недостаточно.

Ярослава ссутулилась и словно растеряла весь запал, снова превращаясь в усталую, настороженную девушку.

Рита же наоборот выпрямилась, хотя казалось больше некуда, и мастерски преобразилась в уверенного риэлтора, готового буквально выгрызть у покупателей необходимые своему подопечному условия.

Дина тихонько вздохнула, поражаясь профессионализму подруги и чуточку жалея, что сама она так не сможет. И подошла ближе, понимая, что подсматривать из гостиной как минимум странно.

Конькова уверенно щёлкнула замком и распахнула дверь.

— Артур, — риэлтор неуловимо качнула головой, изображая приветствие.

— Привет, Марго, — коллега Риты обезоруживающе улыбнулся, отточенным жестом поправляя стильные очки. — Это госпожа Петрова, покупатель.

Худощавая женщина с кислым лицом и, несмотря на конец марта, одетая в шубу, ограничилась снисходительным кивком и окинула девушек, находящихся внутри квартиры, пренебрежительным взглядом.

— Проходите, — Конькова посторонилась, одновременно с этим бросая взгляд на хмурую кузину, исподлобья глядящую на расфуфыренных покупательниц. — Я вам всё покажу.

Дина поспешно отшатнулась в сторону Яры, не желая вставать на дороге у целеустремлённых покупательниц и сопровождающего их щеголеватого риэлтора, который не уступал по размерам тому же Хворостову.

— Фу, какая мерзость! — у старшей покупательницы голос оказался на удивление визгливым и был прекрасно слышен даже из коридора.

Надина проводила протискивающихся мимо себя людей непонимающим взглядом.

Богато, но чересчур ярко одетые, увешанные бижутерией, они выглядели безвкусно. Даже на фоне собственного сопровождающего, чей наряд выглядел значительно дороже. Особенно ботинки, в которых угадывался какой-то знакомый бренд, но настолько замазанные грязью, что опознать его вот так сразу не представлялось возможным. Всё же Дина больше интересовалась интерьерами и отделкой, чем фирменной оберткой для человеческих тел. Тряпки же предпочитал Генрис.