— Я, конечно, не военный, — задумчиво произнес врач, но тут же его черные глаза блеснули азартом. — Смотря откуда это оружие будет поступать…

Если из Афганистана, то через перевал Курумшан, а это почти три тысячи метров над уровнем моря, а затем через Пяндж… Но, на мой взгляд, вряд ли получится незаметно переправить через реку такую прорву вооружения. А если из России… Нет, из России невозможно. Тут только одна дорога через Киргизию: тракт Ош — Хорог. Я понимаю, для перевозки большой партии оружия нужна масса грузовиков или огромный транспортный самолет. Нет, ни то ни другое просто нереально. Незаметно проникнуть на территорию страны они не в состоянии.

— Но, насколько мне стало известно, в прошлом месяце в аэропорту совершал посадку российский транспортный самолет с грузами для военной базы.

По документам с бронетехникой. Но по какой-то причине сама техника на базу не попала. Вместо нее вновь пытаются привести в божеский вид уже прогнивший и проржавевший металлолом. Хотя смею подозревать, что там была не только бронетехника.

— Странно, если они и произвели какие-то манипуляции с техникой, как им все-таки удалось перегнать ее в горы? Это гораздо заметнее, чем колонна грузовиков. — Максим посмотрел на Костина с удивлением.

— Пока не знаю, но однозначно, что разведка Арипова это дело проворонила, и вполне возможно, кто-то все сделал намеренно. — Костин похлопал себя по карманам. — Есть у кого-нибудь сигареты?

Анюта протянула ему пачку и спросила:

— Откуда у вас кровь на лице?

Костин приложил ладонь к щеке, затем с удивлением посмотрел на пальцы.

— Я пытался подойти к машине, забрать документы. Солдаты обошлись со мной достаточно сурово. Один из них был в перчатке с металлическими заклепками. Похоже на кастет… — Он глянул на Максима. — Мне надо поговорить с тобой.

Максим посмотрел на его серьезное лицо и допил свой коньяк.

— Давай выйдем в вестибюль.

Они вышли, и оставшиеся в баре люди проводили их настороженными взглядами.

В вестибюле было темно, и заглядывающая в окно луна позволяла лишь не натыкаться на поваленные в спешке стулья. Видно, персонал покинул гостиницу в одночасье, словно по сигналу тревоги.

Вполне вероятно, так оно и было.

Костин достал из кармана фонарик, и они устроились на низком диване рядом со стойкой администратора.

— Знаешь, меня все это начинает сильно беспокоить. — Максим оглянулся на окна.

— Канонада?

— И канонада, и землетрясение. Тем более, что обстрел может спровоцировать землетрясение. По уму, мы должны покинуть гостиницу и перебраться в безопасное место. Но это возможно только утром. Если сейчас мы всей толпой вывалимся из гостиницы, солдаты расстреляют нас на месте. Так что надо как-то дожить до утра. В какой-то мере мы ответственны за этих людей, — кивнул он в сторону бара. — Думаю, Анюта будет держаться молодцом, но вот другая, — он покачал головой, — сомневаюсь. Она не молода и все время на взводе.

— Надо найти способ унять ее, иначе она доведет всех до белого каления, — хмуро согласился Костин.

— А Джузеппе, что он за человек? Мне кажется, на него можно положиться.

Костин усмехнулся:

— Не обольщайся. На самом деле Джузеппе — кадровый разведчик и очень умело играет под простачка. Поверь, это еще тот бамбино с зубами волка и хвостом лисы.

— Разведчик? — Максим посмотрел на него с недоумением. — И ты так свободно сдал ему самолет с техникой?

— Ты думаешь? — усмехнулся Костин. — Джузеппе знает об этом лучше меня. Просто я удостоверился в том, что он знает, и со временем, думаю, итальянец поделится со мной кое-какими деталями, которые мне пока неизвестны.

— Ты подозреваешь кого-то конкретно?

— Прежде чем подозревать, необходимо выяснить, с какой целью произведена эта операция. В первую очередь напрашивается подозрение, что все проделано с целью наживы. И здесь имеется несколько вариантов, кто смог бы заработать на продаже оружия.

Или за этим все-таки стоят… — он ткнул пальцем в небо, — те, до которых мы вряд ли сможем добраться. То есть на уровне государственных структур. А туда нам соваться уже не следует.

— Ты приехал сюда именно за этим?

— Нет, у меня другое задание, а манипуляции с оружием выплыли как бы нечаянно. — Костин внимательно посмотрел на Максима., — Я могу на тебя рассчитывать в случае чего?

— Можешь. — Максим подал ему руку и улыбнулся. — Двадцатое августа?

Костин улыбнулся в ответ и крепко пожал протянутую ладонь.

— Да, двадцатое августа. День рождения спецгруппы «Омега-Х».

Максим пересел на заскрипевший стул, чтобы видеть лицо Костина, слабо освещенное луной.

— Но на Ташковского, я думаю, вполне можно рассчитывать. Он выглядит солидно, и силы тоже, судя по всему, немереной.

— Разве? Я не стал бы столь поспешно верить братцу Ташковскому. — Костин провел лучом фонаря по стенам.

— Понял. В общем, ситуация дряннее некуда. Но все равно придется выводить это небольшое стадо из города и устраивать в безопасном месте. На словах звучит совсем просто. — Он замолчал на мгновение и тоскливо произнес:

— Но я до сих пор не выяснил, где находится Ксения Остроумова. Вполне возможно, ее уже нет в живых.

Костин посмотрел на него с явным интересом:

— Не думаю. Скорее всего, она в руках у Садыкова.

Максим поморщился:

— Это и есть самое страшное. Если она в руках этого подонка, живой ей не вырваться.

— Давай, Максим, без обиняков, — Костин положил ему руку на плечо, — это задание лично для тебя что-то значит?

Максим хмыкнул и не ответил. И Костин постарался перевести разговор в другое русло.

— Как я предполагаю, прорваться к Ашкену легче всего по долине реки, то есть мимо нашей военной базы. Судя по канонаде, Рахимов уже в ее верхней части.

— Ты считаешь, что это пушки Рахимова? — удивился Максим. — У Арипова тоже хватает и ракетных установок, и орудийных стволов.

В голосе Юрия Костина прозвучала явная обида:

— Я свои задания хорошо выполняю, Максим.

Арипов застигнут врасплох. Еще утром большая часть его артиллерии образовала грандиозную пробку на дороге к северу от города. Если Рахимов поторопится, он возьмет их тепленькими. А пока беспрепятственно поливает огнем. Мне кажется, он сделал ставку на внезапный удар. Если он сейчас не прорвется и не захватит город, дело его — труба. Арипов очухается очень быстро.

— Если он захватит город, то погубит свою армию, — сказал задумчиво Максим.

— Ты все-таки веришь в землетрясение?

— Я лично могу верить или не верить во что угодно, но поведение местных жителей… Большая часть пыталась покинуть город правдами и не правдами.