Миниатюрный Ги был на редкость озорным фотографом – словом, маленький проказник. Он говорил только по-французски, и, хотя я забыла почти все, чему меня учили в монастырской школе, мы каким-то образом умудрялись общаться. Чаще всего он работал с австрийкой Хайди Моравец, которая была гораздо больше, чем просто визажист: она была его правой рукой, полностью отвечала за воплощение его самых безумных проектов, находила огромные рыбьи хвосты (настоящие) для съемок русалок и прочую экзотику, которую он рисовал в своем воображении. В те времена не было никакой ретуши и фотошопа, так что, если Ги хотел, чтобы модель летала или была русалкой с торчащим из песка хвостом, ему приходилось придумывать, как создать иллюзию в реальности.

Съемки пены планировалось провести поблизости от его загородного дома в Ля Шапель на побережье Нормандии, в ненастный апрельский день, когда было холодно и сыро, и море выглядело непривлекательной серой лужей. По замыслу, модели должны были парить обнаженными над волнами, потом нырять в лазурную воду и, выходя на берег, стряхивать с себя голубые капли. Но Ги хотел, чтобы океан был ослепительно голубым, а природа в тот день распорядилась иначе. В воде не было даже намека на синеву. Тогда Хайди собрала все имеющиеся синие красители и протестировала их в ванне гостиничного номера (интересно, сохранились ли на стенах разводы от брызг?). В назначенный час мы отправились на берег и стали опрокидывать в воду ведра синей краски. Разумеется, море тут же уносило ее. Мы не сдавались и несли новые ведра. Краску снова смывало. Так повторялось до бесконечности.

Затем мы отказались от этой затеи и решили сосредоточиться на девушке, парящей над волнами. Во время отлива мы успели соорудить деревянную платформу, которая должна была незаметно поддерживать модель снизу. Накатил прилив. Платформа рухнула. Ее воздвигли заново. Следующая приливная волна обошлась с ней не лучше. В конце концов Ги остановился на самом простом варианте: девушка выбегает из моря, оставляя на песке дорожку из ярко-голубых капель (краски). Получилось красиво и сюрреалистично, но клиентам не понравилось. Они хотели получить что-то более традиционное и роскошное для рекламы своего банного продукта.

На бал Зандры Роудс в отеле Berkeley в 1973 году меня сопровождал Вилли Кристи – высокий, красивый молодой фотограф с английской бледностью в лице. Для такого случая я позаимствовала пышное шифоновое платье в стиле Золушки, которое шикарно выглядело бы на сказочных фотографиях, но не очень меня украшало. Я выбрала в спутники Вилли, который когда-то работал ассистентом Клайва Эрроусмита, по рекомендации своей бывшей помощницы Патриции. Одно время они были парой, но давно расстались, а у меня на тот момент не было бойфренда. «Он вполне презентабельный. У него даже есть собственный смокинг, и он в состоянии оплатить входной билет», – с восторгом сообщила мне Патриция, намекая на аристократическое происхождение Вилли (он был внуком шотландского маркиза).

Мы танцевали ночь напролет, пока не разошлись все гости. Покинув вечеринку последними, мы втиснулись в его зеленую «Мини» и поехали ко мне в Сент-Джонс-Вуд. В ту ночь Вилли остался у меня. Очень скоро я переселилась в его дом на Гантер-Гроув в Фулеме. Его соседом был менеджер певца Брайана Ферри. Он какое-то время пожил с нами, а потом незаметно съехал.

Вилли был помешан на старых фотографиях голливудских звезд. Он копировал их за небольшую плату и подолгу изучал игру черно-белых цветов и тени. Годом позже мне выпал шанс работать с ним на его первой съемке для Vogue – это была история по мотивам классики кинематографа, фильма «Касабланка» с Хамфри Богартом. Модель Мари Хелвин подвывала в старый микрофон, а пианист в белоснежном костюме ей аккомпанировал.

Леди Джин Кристи, мать Вилли, была потрясающей женщиной, веселой и открытой. Мы каждые выходные навещали ее в старинном загородном доме, затерянном в английской глубинке возле Ньюбери. По воскресеньям к ней «на рюмочку» спешили многочисленные друзья. Она любила «пропустить немного» в обед, начиная с шерри и заканчивая портвейном. Ее беспокоило, как Вилли распоряжается своим наследством, поскольку она считала его отношение к жизни бесшабашным.

Вилли был очень добрым. Он действительно наслаждался жизнью – возможно, слегка переходя меру. Еще до нашей свадьбы мы часто катались в Девон с племянником Тристаном и гостили на старой, хаотично застроенной ферме у моей подруги Полли Гамильтон (еще одно новое лицо в Vogue), ее мужа Питера и их сына Джейка. Пока мы с Полли хлопотали на кухне, копались в саду, по-крестьянски лущили горох или кормили гусей и свиней, Вилли и Питер с ревом носились по узким сельским дорогам на своих гигантских «Харлеях», заставляя перепуганных местных жителей прятаться в кустах живой изгороди. Кстати, в первый раз Вилли повез меня в Девон на мотоцикле. Это было незадолго до того, как в Англии вступил в силу закон, обязывающий надевать защитные шлемы. Я помню, как мои длинные рыжие волосы развевались на ветру, а я прижималась к спине Вилли, дрожа от холода, хотя и сменила свою модную джинсовую мини-юбку на относительно теплые голубые джинсы. Пожалуй, тогда я надела их в последний раз: это абсолютно не мой стиль.

В один из выходных дней мы с Полли посетили соседний питомник и купили несколько красивых котят. Это была порода «британская голубая». Полли выбрала Джорджа, а я взяла его братьев – Брайана и Стенли. Я была безумно счастлива, что снова завела кошек. Они казались мне символом стабильной жизни с Вилли.

Это был период, когда страну занимала тема самообеспечения, и остро стоял вопрос экономии. Люди разбивали собственные огороды, использовали солнечную энергию, сберегали воду, стараясь принимать одну ванну на двоих. Англия страдала от бесконечных отключений электричества и огромной безработицы. Бешеной популярностью пользовалась телевизионная комедия «Славная жизнь» – как раз о тех, кто пытался жить по новым правилам. Именно этот фильм вдохновил меня и фотографа Артура Элгорта устроить фотосессию на девонской ферме Полли. Нашей героиней стала французская актриса Аврора Клеман, которая демонстрировала твидовые пальто, винтажные платья и резиновые сапоги, развешивая на веревках постиранное белье с новорожденным младенцем под мышкой (сыном Полли Гарри). На фотографиях Аврора выглядит живым воплощением британского мужества. Сосредоточенное выражение лица, с которым она марширует по грядкам с цветной капустой и кабачками, не оставляет никаких сомнений в том, что она в одиночку, своими руками, может вывести Великобританию из энергетического кризиса.

В том же 1973 году Карл Лагерфельд переехал в другие апартаменты – декорированные в новом стиле, но все такие же роскошные, а Майкл, с которым мы были официально разведены, но оставались в дружеских отношениях, внезапно напомнил о себе. Я работала в Париже, и он оказался там же, в отеле Lotti. Он приехал на аукцион внушительной коллекции мебели Карла в стиле ар-деко, среди экспонатов которой был и огромный лакированный обеденный стол, якобы со старинного французского лайнера «Нормандия». Майкл позвонил мне и сказал: «Я хочу, чтобы ты пришла и познакомилась с моей будущей женой».