– Привет, Симус, – сказала она раньше, чем он успел пожелать ей доброго вечера.

– Привет, Анна.

Она не просто остановилась на лестнице, как обычно делала. Она перегнулась через перила – сияя, как латунь, – и на ее милом лице вспыхнула улыбка.

– Тебе не кажется, что жизнь иногда просто чудесна?

– Мне… Я, честно говоря, об этом не думал, – запнулся он.

– Чудесна. Никогда не знаешь, что ждет тебя буквально за углом, правда?

– Наверное. – Вот как бедняга Колм не знал о трех своих бывших… – Ты выглядишь счастливой.

– Я счастлива. И не только потому, что сегодня пятница. – Она прижала к себе посылку, словно та была живым щенком. – Хороших тебе выходных.

И она улыбнулась ему, а его поразило внезапное ощущение счастья, пропитавшее, казалось, сам воздух вокруг нее. Симус так и стоял завороженный, пока она проходила мимо и поднималась по ступенькам. Он всегда считал Анну Браун застенчивой и милой, но надежной. В ней не было ни намека на решительность. Однако сегодня вечером с ним говорила совсем другая женщина.

И, только когда она исчезла из вида, Симус понял, что его давняя вера в собственную способность ничему не удивляться осыпалась с него, как штукатурка со стен вестибюля.

– Еще одна посылка? Твой тайный поклонник настойчив, а? – Шенис в этот день вилась рядом с Анной, как оса возле блюдца с вареньем. Она подлетела, как только курьер отошел от ресепшена.

Спустя ровно неделю после доставки броши с совой перед Анной оказалась третья посылка – и она с трудом могла в это поверить.

– Это может быть что угодно, – ответила Анна, но пульс у нее ускорился.

Она не ожидала третьего подарка даже после получения второго. Кто же ее таинственный даритель? Подскажет ли что-то о его личности коричневая бумага новой посылки?

Ну и, конечно же, ее мог прислать и не он. Но все три были доставлены через курьерскую службу, все без деталей об отправителе и адресованы ей – такие совпадения невозможно игнорировать. Неужели ее необыкновенное приключение еще не закончилось?

– Ну так открывай. – Шенис улыбалась Анне, ее недавно выбеленные зубы сверкали, отражая лучи точечных светильников ресепшена.

– Открою, когда доберусь домой.

– Открой сейчас!

– Не могу. Извини.

– Да ладно тебе, Анна. Сегодня пятница. А в пятницу самое выдающееся событие – это конец смены. Нам нужно взбодриться, ты просто должна нам с этим помочь.

«Со мной никогда не случалось ничего выдающегося», – сказала про себя Анна. Но сейчас она держала в руках недавно прибывшее доказательство обратного.

Шенис издала стон и зацокала каблучками прочь, искать пятничных развлечений в другом месте. Вздохнув с облегчением после ее ухода, Анна аккуратно убрала посылку в запирающийся ящик под столом ресепшена. Ключ был только у нее, так что посылка пролежит тут в целости и сохранности до конца рабочего дня.

Десять минут спустя пронзительный взгляд начальника охраны «Дейли мессенджер» впился в ее спину, не отпуская ни на миг, пока она регистрировала трех посетителей собрания руководства, назначенного на верхнем этаже.

– Мисс Браун… – многозначительно протянул он.

– Тед, я занята.

– Но не настолько занята, чтобы не принять третью таинственную посылку, как я слышал.

Анна раздала посетителям пропуска и повернулась к Теду лицом:

– Надо было предвидеть, что Шенис помчится прямо к тебе.

Тед нахмурился:

– Я не видел Шенис. Мне рассказал Мюррей Как-там-его-дважды из отдела новостей.

– Мюррей Хендерсон-Витт? А он откуда узнал?

– Он же из отдела новостей. Это его работа…

– Очень смешно. Но посылку доставили всего десять минут назад.

Тед пощелкал себя по носу.

– У меня своя шпионская сеть, девочка. Так что, будешь ее открывать?

– Да, – ответила Анна, подождала, пока на лице Теда отразится триумф, и добавила: – Дома.

– Очаровательно. – Тед пнул ногой невидимый камень. – Умеешь ты отшивать людей, знаешь ли.

Открыв дверь своей квартиры, Анна тут же заметила листок синей бумаги для заметок, ждущий ее на коврике. Поставив драгоценную посылку на кухонную стойку, она нагнулась, чтобы подобрать записку.

Анна оглянулась на посылку и подумала о том, что может спрятаться в квартире и притвориться, что не получала записки. Но Джонас узнает. А Джонас ей нравился. К тому же после третьей посылки она уже могла ему о них рассказать. Во время их загородной поездки в Хемпшир, состоявшейся две недели назад, она поведала ему только о ворк-шедоуинге, думая тогда, что подаренный шарф останется единственным добрым жестом отправителя. С тех пор появилась сова, а теперь и эта, третья посылка, и Анне хотелось о них поговорить. Джонас мог бы лучше воспринять ситуацию, которую Тиш и ее коллеги до сих пор рассматривали с подозрением. Она взглянула на висящие на кухне часы: уже половина седьмого, едва остается время принять душ и переодеться в домашнюю одежду, прежде чем отправиться к другу. На посылку времени не хватит. Ей придется подождать. Но главная радость предыдущих посылок заключалась в предвкушении, и эта отсрочка лишь продлит удовольствие.

Двадцать пять минут спустя Анна в последний раз бросила горящий взгляд на обернутую в коричневую бумагу коробку, к тому моменту уже стоявшую в центре кухонного стола, а затем решительно развернулась к ней спиной и вышла из квартиры.

Джонас Раудон жил напротив Анны Браун уже пять лет; он привык считать, что хорошо ее знает. Он тоже был не местным – урожденный йоркширец, оторвавшийся от корней и переселившийся к югу, чтобы следовать карьере своей мечты. Впервые он встретил Анну, когда пытался справиться с древним домофоном в своей квартире. После часа возни он в полном отчаянии вышел в коридор и врезался в Анну, которая шагала к своей двери. К тому моменту она жила в доме уже восьмой месяц, что предполагало квалификацию, достаточную для решения его проблемы. А в качестве благодарности он пригласил ее на чай и йоркширское печенье от «Бетти», которое мама передала ему из Илкли. Джонас не знал, что расположило Анну к нему, чай, вкусное печенье или разговор, но дружба, зародившаяся в тот день, быстро окрепла.

Что больше всего нравилось Джонасу в соседке – помимо ее огромных голубых глаз и улыбки, от одного вида которой становилось легче на душе, – так это ее способность искренне восхищаться любыми аспектами его жизни, хоть он и подозревал, что на самом деле ей не слишком интересно. Будучи оператором телевидения, он часто оказывался под градом вопросов на вечеринках, но стоило всем узнать, что он почти не знаком со знаменитостями, как все любопытство исчезало. С Анной было не так. Он мог часами рассказывать ей о технических требованиях своей работы, и она ни разу не отводила взгляд. Она всегда была готова ехать с ним на поиски натуры для съемок, вне зависимости от того, насколько далекой или грязной могла быть эта натура. Джонасу это нравилось.