Шум волны прибоя присоединился к отдаленному тяжелому гулу: пение труб, барабанный бой, топот марширующих людей.

— Помогите же, черт возьми! — Фрэнк увидел, как рядом опускается на колени Тельма.

— Вот черт! — Она аккуратно приподняла одно веко Фибула, потом другое. — Зрачковый рефлекс присутствует, но парень контужен.

— Засранец долбанул его стволом по голове.

— Могло быть и хуже, — заметила Тельма. — Пошли, пристроим его на лежаке.

Пара хлопков и подвываний раздались на краю крыши — Алиса выслала птицедронов, закружившихся над головой для захвата в кадр общей перспективы площади. Фрэнк глубоко вздохнул, чувствуя запах свежей крови парнишки, обильный — пота Тельмы и затхлый — собственного страха. Облако горячей пыли поднималось от быстро нагревающейся площади.

— Нашла открытый канал, — крикнула Алиса, полуоборачиваясь. — Одна из местных передвижек передает федеральное сообщение. Сделай одолжение, Фрэнк, скройся с глаз. Фиксируй и суммируй.

— Ладно. — Фрэнк принял виртуальную трубу и направил излучение в угол левого глаза, одновременно наблюдая, как Тельма квалифицированно вырезает пластырь и приклеивает его к кровавому месиву в тонких волосах на макушке Фибула. Несмотря на страх, он радовался, что они вместе — не по одиночке, испуганные и запертые по своим номерам или в полицейских камерах.

Дальний шорох прибоя перерастал в приближающийся рокот голосов. Алиса перебросила Фрэнку сигналы, поступающие от двух своих птичек, и тот завертел головой, следя за ними, пока не разглядел собственную голову и себя, стоящего на коленях у бортика пустого бассейна рядом с раненым репортером и занимающейся им женщиной.

— Да, есть, эй, все! — Он подстроил поток излучения на экран ретранслятора Алисы.

На фоне военного марша (который почему-то напоминал классический тяжелый металл) надутый тип в сумеречно-голубой форме с цветастой мешаниной на груди неудобно сидел за столом.

«В связи с государственной угрозой Комитет Принуждения к Миру призывает всех законопослушных граждан оставаться в любых подходящих помещениях. В подверженных беспорядкам городах — Самаре и Краснокаменске — вводится комендантский час на срок 2600 часов со вчерашнего дня. Каждый находящийся вне помещений в регионах Большая Самара и Большой Краснокаменск должен немедленно позаботиться об укрытии. Собираться в группы больше четырех запрещено согласно Своду правил антитеррористических операций, части Принуждения к Миру будут вести действия на поражение при малейшем подозрении…»

Тельма встала на ноги.

— Могу раздобыть внешний канал, — напряженно произнесла она. — Ребята, поможете?

— И каким способом? — мягко поинтересовалась, оборачиваясь, Алиса. Она предпочитала очки-ретрансляторы оптическим имплантатам — по мнению Фрэнка, глупая ретропретенциозность, — они смотрелись безумным лоскутным одеялом разноцветных лучей из глаз. — Разве не слышала? Нам велено оставаться здесь. Попытаешься взломать защиту, они, вероятно, нацелят какие-нибудь из своих инфовоенных активов…

— В моем багаже каузальный канал, — призналась Тельма, выглядевшая напуганной, но решительной. — На втором этаже. Если обойти этого скалящегося весельчака — и вниз по лестнице…

— У тебя есть собственный каузальный канал? — осведомился Фрэнк, надеясь и не веря.

— Да, прямая связь с Турку через транслятор на Септагоне. Не волнуйтесь. — Она повернула руки ладонями вверх. — Только никаких вопросов, это избавит меня от вранья. Но если я не могу тайно квитировать установление связи с помощью этого канала, какой от него прок, не так ли?

— Что тебе потребуется? — внезапно напрягаясь, спросила Алиса. Фрэнк сосредоточился на изучении выражения ее лица: глаза расширены, остро выступающие скулы, учащенное дыхание…

— Мне нужна одна вещица здесь, наверху, чтобы я смогла синхронизировать интерфейсы. Не знаю, нас уже заперли здесь, когда… — Тельма кивнула в сторону лестницы.

— Какого она размера? — потребовала Алиса.

— Тоненькая, вторая карта памяти. — Тельма чуть развела большой и указательный пальцы. — Похожа на обычный полупроводниковый разъем. Синяя коробочка.

— Твоя камера не работает в реальном времени? — поинтересовался Фрэнк.

— Я видела ее, знаю, как она действует: создает локальное резервирование памяти оберегая от выходов из строя при сбоях в сети, — кратко ответила Алиса. — Дайте подумать. Имея канал прямо в камере, ты обходишь местную цензуру и передаешь в режиме реального времени, и без купюр все поступает прямо на твой монтажный стол? Это может стоить кому-то руки и ноги. Хорошо. Комната где, конкретно?

— Сто семнадцать, второй этаж. Угловое окно с балконом.

— М-м. Дверь балкона открыта?

— Наверное, да. А что?

Алиса перегнулась через доходящий до пояса бортик безопасности и отошла от края.

— Мне здесь не спуститься, а птице… м-м-м. Думаю, возьму левый образец. Птичка сможет вытащить карту. Хотите рискну? Поделишься со мной половиной частот, если сделаю?

— Положим, да. У меня осталось шесть терабит. Делим пятьдесят на пятьдесят, — кивнула Тельма. — Как, годится?

— Шесть терабит. — Фрэнк удивленно помотал головой. Он не хотел даже думать о стоимости транспортировки этих миллиграммов перемешанных квантовых точек через бесконечное количество световых лет отсюда до Турку досветоскоростными звездолетами. Однажды использованные, они ушли навсегда, когеренцию разрушил процесс, позволяющий телепортировать структуру одиночного бита между точками в каузально связанном пространстве-времени. Цены на перевозки со сверхсветовой скоростью начинались от миллиона долларио на килограмм/парсек. Было много важных заказов, более дорогостоящих, чем несверхсветовые, но это буквально сохраняло десятилетия, а то и столетия прогресса. Это могло дать надежный непрерывный канал связи в основе межзвездных сетей…

— Давайте попытаемся… — сказала Алиса. Шум снаружи возрастал.

Фрэнк заметил, что Алиса уже роется в своем мешочке с «хитростями». Она выудила полупрозрачный диск размером с ладонь и с короткими щупальцами, противно напоминающий медузу.

— Похоже, это будет трюк.

— Она достаточно мощная? — нетерпеливо спросила Тельма. — Если эта штука упадет, мы никогда…

— Нормально, — отозвалась Алиса. Она перевернула диск и подсоединила его к маленькому бачку с пропаном. — Подожди минутку, я надую его.

Фибул снова застонал, потом еще, но уже громче. Фрэнк развернулся и склонился над ним.

— Расслабься, парень. Полегче. С тобой все будет в порядке. Фибул?

— Моя… — Фибул попытался поднять руку.

Фрэнк сжал ее, разрываясь между чувством жалости к парню и сильным желанием подойти к краю крыши и посмотреть на площадь. Шум толпы становился сильнее. Алиса завершила трассировку своих птичек, и те вошли во внестанционный режим; Фрэнк был ошеломлен видом улиц с морем голов, текущих по направлению к Союзному Бульвару и далее мимо банка к другой дороге, где целенаправленно двигались серые кубы машин…