Агнес сказала, что нашла этот инструмент на чердаке и никто его не хватится. Но позже Кам увидел пустой гитарный футляр в углу музыкальной гостиной, внутри которого на табличке было написано имя отца Агнес, и понял, что это был подарок от чистого сердца.

— Что это? — спросил он, глядя на перчатку.

— Оззи была единственной, кто связывал меня с тобой. Свистни, и она прилетит.

Агнес взяла рыбу и протянула Каму.

— Оззи? — ошеломленно переспросил он. — Она все еще жива?

— Скопы могут жить двадцать лет. Однажды водный инспектор поймал меня за незаконной рыбалкой, но, когда я сказала ему, что это — для твоей скопы, он выписал мне специальное разрешение ловить для нее рыбу, пока она жива.

Кам отвернулся, чтобы Агнес не прочла на его лице охвативших его эмоций. Оказывается, пока он кипел от гнева, она по-прежнему любила его всем сердцем. Каму захотелось обнять Агнес, сказать ей, как сильно он по ней скучал и мечтал вернуться.

Вместо этого Кам натянул перчатку, которая когда-то была ему велика, а теперь плотно облегала руку, словно была сшита для него, затем взял рыбу и, держа ее высоко над головой, издал длинный низкий свист.

Через пару минут в ответ раздался громкий ответный клич, и внезапно появилась птица с белой грудью и серо-черными крыльями. Она выхватила когтями рыбу из руки Кама, снова взмыла в небо, но, увидев, как он сделал шаг вперед, опустилась ниже и сделала над ним несколько кругов, словно желая убедиться, что это ее старый друг вернулся к ней. А затем Оззи полетела обратно к реке.

Каму захотелось, как в детстве, радостно закричать во все горло, но когда он повернулся к Агнес, то увидел, что в ее глазах стоят слезы. Рукой, все еще одетой в перчатку, Кам обнял ее и притянул к себе так близко, что почувствовал запах розмарина, исходящий от ее волос.

Они простояли так довольно долго — просто обнимая друг друга. Губы Кама касались волос Агнес, и каждая клеточка его тела побуждала его пойти ва-банк и признаться Агнес в любви.

Кам подавил этот порыв, понимая, что Агнес не поверит ему — ведь у нее для этого не было никаких причин. Но сам он за последние несколько дней осознал очевидное: вовсе не гнев заставлял его постоянно думать о ней. Столько эмоций могло вызвать только гораздо более сильное, неизменное чувство.

Однажды Агнес узнает о его любви. Кам решил, что постарается выказать ее всеми возможными способами. Но сейчас Агнес поставила условия, на которых возможна их помолвка, и только она сама может их изменить.

Когда Кам почувствовал, что больше не в силах обнимать Агнес, не имея возможности ее поцеловать, он заявил:

— Эй, не знаю, как ты, но я был бы не прочь позавтракать.

В ответ Агнес лишь шмыгнула носом.

Когда они вернулись в дом и вошли в кухню, там, прислонившись к буфету, стоял Джейми с кружкой кофе в руке.

— Гости обычно едят в зале для завтраков, — проворчал он.

Кам на явную грубость ответил:

— Агнес и я скоро поженимся, так что мне доступ в кухню разрешен.

Пусть этот шеф-повар поймет, что у него нет никаких надежд на сердце и руку мисс Придо.

— Поженитесь? Вот как? А почему же у девушки глаза на мокром месте?

Кам собрался было заявить шотландцу, что это не его дело, но Агнес поспешно пояснила:

— У Кама только что было эмоциональное воссоединение с Оззи.

— Ну, раз так… — Джейми вылил остатки своего кофе в раковину и поставил кружку в посудомоечную машину. — Пойду работать. Агнес, ты знаешь, где меня найти, если понадоблюсь.

— Джейми… — Она шагнула к нему, но шотландец уже вышел.

— Твой шеф-повар, кажется, чувствует себя в замке как дома. У него здесь своя комната?

— Что? А, нет. У него квартира на набережной. Я полагаю, он приехал, чтобы узнать у Сюзанны, сколько посетителей ожидается в замке в эти выходные. Джейми пользуется этой кухней, чтобы готовить в духовке. Это началось с того, что Сюзанна однажды заговорила о любимом блюде, которое часто ела дома и по которому теперь скучает, и Джейми предложил попробовать приготовить его для нее. Я думаю, ему нравится работать на этой кухне, потому что здесь никто не указывает ему, что он может готовить, а что — нет.

— Полагаю, сюда его привлекает вовсе не кухня.

— Тогда что? Ох! — Агнес резко опустилась на стул. — Как я могла быть такой глупой? — Вопрос был адресован не Каму, а скорее самой себе. — Как, черт возьми, я могла это упустить! Если его наниматели узнают, что Джейми бесплатно готовит для меня, он может потерять работу, в которой так отчаянно нуждается!

— Думаю, они придерживаются мнения, что, согласно условиям их контракта, им должны за это платить.

— Если бы та еда, которую они готовят в рамках контракта, была достаточно вкусной, я бы с удовольствием ее приобретала, — раздраженно ответила Агнес. — А пока, раз уж ты теперь имеешь право доступа в кухню, я тебя покину, чтобы смыть с себя запах рыбы. Позавтракай без меня.

Кам вздохнул. Он хотел признаться Агнес в любви этим утром, а вместо этого у них вышел спор из-за проклятого шеф-повара! Поняв, что аппетит исчез, Кам налил себе кружку кофе, а затем позвонил матери, чтобы поделиться последними новостями.

Тем же утром Кам сообщил Агнес:

— Я позвонил маме и сказал, что мы с тобой собираемся пожениться. Она даже не удивилась, лишь спросила, почему я так долго раздумывал, прежде чем сделать тебе предложение. Мама передала тебе привет и пообещала приехать на нашу свадьбу.

Кам нежно обнял Агнес и поцеловал ее. Это было не более чем прикосновение, длившееся всего три сокрушительно коротких сердцебиения, и, когда он отстранился, с губ Агнес сорвался тихий предательский стон.

Кам застыл на долю секунды, а затем притянул Агнес к себе и на этот раз впился в ее губы страстным поцелуем. Она и понятия не имела, как долго тот длился, желая лишь, чтобы этот момент не заканчивался никогда.

Когда Агнес изо всех сил обняла Кама, он посмотрел на нее сверху вниз, вопросительно вскинув бровь, словно спрашивая, все ли в порядке.

Агнес, утратив дар речи, лишь кивнула.

— Что тебе привезти из Лондона, кроме обручального кольца? — спросил Кам. — Кстати, ты хочешь кольцо с бриллиантом или с другим камнем?

Она по-прежнему была не в силах вымолвить ни слова.

— Только не говори, что кольца не нужно. Я все равно его куплю.

— Из гордости?

— Для собственного удовольствия, — мягко ответил Кам. — Ты будешь носить это кольцо в течение долгих лет, поэтому подумай, каким оно должно быть.

— Я собиралась надеть кольцо моей матери.

— Нет!

— Люди поймут, ведь на мне будет и ее подвенечное платье.