Так избежал он удара громадного меча, которым воин по пути к королевским покоям походя уложил еще шестерых человек. Раскидав стражников, богатырь ворвался в опочивальню короля и бросил к ногам Ктесфона свой мешок. Затем он расшнуровал седельную сумку и также швырнул ее под ноги побледневшему, как сама Смерть, монарху. Из сумки гулко выкатилась голова, более похожая на большой слиток золота, и, пока голова катилась, увядшие грязно-желтые волосы дергались вокруг нее, точно щупальца разъяренного демона.

– Голова Тхутмертари, сир! – коротко возгласил принц Джосер и свалился без чувств подле отрубленной его мечом головы.

Король Стигии упал рядом.

– Я сам видел это своими глазами, Святейший, клянусь милостью Вечного Отца! – в десятый раз клялся человек, явившийся в Луксур вслед за младшим братом короля.

– Если твои глаза тебя не обманули, Петсех, воистину Сет явил нам, рабам Его, свою величайшую милость! – взволнованно молвил Тот-Амон. – Кто бы мог подумать, что божественное провидение свершится руками человека столь ничтожного, как этот принц Джосер. Воистину неисповедимы замыслы Повелителя и пути Его!

– Воистину так, Святейший, – смиренно согласился Петсех.

– Расскажи еще раз, что ты видел, – велел Тот-Амон, и его соглядатай в очередной раз принялся рассказывать.

– Как ты предписал, Святейший, я начал следить за Джосером и его людьми еще в Луксуре. На рассвете они миновали Южные ворота. Облачившись в волшебную накидку, которую ты изволил дать мне, я сделался невидимым для их взора и незаметно сопроводил воинов к оазису Майат. Воины Джосера окружили заброшенный храм. Памятуя о том, что накидка надежно сохраняет меня от чужих взоров, я выбрал наиболее удобное место для наблюдения. Так я первым увидел презренную. Она спала на голом полу у самого алтаря…

– Очень недальновидно с ее стороны, – с мстительной ухмылкой вставил Тот-Амон.

– Воины Джосера двигались безмолвно, точно призраки. Однако презренная, должно быть, что-то почувствовала. Внезапно она проснулась и, как дикая кошка, сразу изготовилась к битве. В этот момент воины принца разом метнули свои дротики, ножи и летающие звезды. Я пришел в ужас, когда увидел, что все это могучее оружие сгорело в огненном вихре, окружившем презренную!…

– Проклятие Сета на голову того, кто надоумил Вечного Отца вручить ей Магию Огня, – поежившись, молвил верховный жрец.

– …Тогда воины Джосера забросали ее специальными мешочками с водой. Признаюсь, я впервые видел такое странное оружие, – сказал Петсех. – Это доказывает, что Джосер хорошо подготовился к схватке и знал, каким оружием будет сражаться презренная. Мешочки сгорели, вода пролилась на презренную, и она вопила от нестерпимой боли. Крик ее пробирал до самых костей. Пламя существенно поубавилось, и тогда воины Джосера вышли против нее с мечами. Презренная, как видно, не успевала составить защитные заклинания – слишком стремительно атаковали ее эти богатыри! Из указательного пальца на правой руке ее родился длинный тонкий кинжал, а левая рука ее обратилась в ядовитую змею, – голос Петсеха дрогнул, – и презренная вступила в ближний бой с ними. Они рубились, как демоны, эти герои, клянусь Сетом, Святейший! И все же презренная была быстрее и ловчее их. Доли мгновения требовались ей, чтобы насмерть поразить воина кинжалом или перекусить его шею змеиной рукой. А мечи героев даже не оставляли следа на ее теле! Ужасным противником была эта тварь, да будет лишена посмертия душа ее!…

– Будет, будет лишена, непременно будет, – уверенно сказал Тот-Амон. – Что же было дальше, Петсех?

– Итак, Святейший, битва презренной с воинами принца продолжалась не более минуты. Они сражались не как обычные люди и пали подобно героям. Усилия их не прошли даром: хотя им не удалось даже ранить презренную, они, как видно, смогли до предела измотать ее. И вот, когда последний воин свалился с перекушенным горлом, в бой вступил сам принц. Раскрутив над головой своей меч, – клянусь чешуей Сета, я не видел меча громадное этого! – он запустил меч в презренную, когда она стояла спиной к нему. И тяжелый клинок, быстрый как молния, точно секира палача, срезал голову с золотыми волосами! Она взлетела в воздух и пала на алтарь. Затаив дыхание, я наблюдал, как обезглавленный труп презренной, постояв некоторое время без движения, дернулся в конвульсии и рухнул ниц. А принц Джосер, подойдя к алтарю, недрогнувшей рукой взял с него голову презренной и, усмехнувшись, спрятал ее в свою седельную сумку. Когда же он прикоснулся к обезглавленному трупу, труп вспыхнул и опалил все тело принца! Это было страшное зрелище! Мне показалось, Джосер горит заживо! Тем не менее ему достало сил запихнуть труп в мешок, взвалить его на коня и добраться до Луксура…

– Много странного в твоей истории, Петсех, – покачал головой владыка Черного Круга. – Откуда Джосер мог знать, где следует искать презренную? Ведь сие не было открыто даже могучим магам, даже мне самому! Откуда принц узнал, как и каким оружием сражается она? Ведь он не встречался с нею. Кто мог ему сообщить о том, что презренная возымела силу Огненной Девы? Но, самое главное, как удалось этому ничтожному, не наделенному волшебной силой и тайным знанием, победить там, где были бессильны великие маги вроде меня?

– Воистину странно все это, ~ потупив взор, согласился шпион.

Подумав, Тот-Амон сказал:

– Однако не будем совать свои носы в бездны непостижимого, где единственно властвует наш великий Бог. Неважно как, но желаемое нами свершилось: Тхутмертари мертва. И я позабочусь, чтобы смерть ее была необратимой и чтобы ни один демон, дух или смертный чародей не смог оживить ее посредством некромантии либо иным способом. Так возблагодарим же Сета за то, что свершилось желаемое нами по воле Его!

– Так возблагодарим! – эхом отозвался Петсех.

И они оба, верховный жрец и его соглядатай, прошептали благодарственную молитву своему темному богу. Жрецы Сета и королевские лекари колдовали у постели Джосера. Принц все еще был без сознания. Рядом безмолвно стоял пришедший в себя после испытанного потрясения король Ктесфон. На лице его не было радости. Напротив, оно походило более на маску мертвеца или скорее на лицо человека, приговоренного к пыткам и жуткой смерти. Губы короля дрожали, левая рука безжизненно повисла, а правая нервно теребила седые бакенбарды. Подле короля суетился и раздавал указания лекарям и жрецам молодой принц Рамзес. Труп Тхутмертари был нанизан на два длинных железных кола, перевязан крепкими серебряными веревками, прежде окропленными святой водой из подземных озер луксурского храма Сета, и утыкан специальными кинжалами из голубой стали, поверхность лезвий которых испещряли древние валузийские руны. Голова убитой с помощью магии была заключена в особый хрустальный шар. Чувствуя себя в полной безопасности, Рамзес пнул безголовый труп ногой и, заметив тяжелый взгляд, брошенный на него отцом, обратился к нему:

– Почему ты не радуешься, сир? Ведь мы победили.

– Возрожденное Зло нельзя победить, сын, – сумрачно проговорил Ктесфон.

– Ваш сын прав, сир, – сказал подошедший к ним Тот-Амон, – Вашему Величеству больше не о чем беспокоиться. Опасность миновала. У нас есть все основания торжествовать победу. Скоро труп презренной будет сожжен по всем правилам, и само имя Тхутмертари исчезнет навечно из летописей истории.