– Они проходили по какому-то из дел?

– Это было до тебя, – отмахнулся Пятьдесят Второй, откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову. – А что, Джон, если нам попробовать опереться на этих ребят?

– В каком смысле?

– Налицо маломальский успех при встрече с найттатчерами. Давай развивать этот успех, найдем лабораторию, взорвем ее к едрене фене… А?

– Подобные чистки – не панацея, сэр.

– Да, не панацея, но, пока у нас нет другой методики, попытаемся работать как нелегалы. Только перед тем, как ликвидировать производство, хорошо бы выудить оттуда технологические описания. Мы располагаем лишь собственными наработками, а хорошо бы заглянуть в карту противника.

– Звучит заманчиво, вот только где взять хорошую команду агентов, ведь такая операция – не пустяк.

– Не пустяк. Давай прямо сегодня и начнем планирование, садись за второй терминал.

Помощник занял место за столом и начал один за другим открывать информационные файлы. Вот Ниланд и полная характеристика планеты, затем материк Тортуга. Из космоса он выглядел как лоскутное одеяло: где-то безжизненная желтизна песков, где-то наоборот – яркая зелень и блеск полноводных рек.

По изображению материка побежала тонкая сетка пронумерованных квадратов. Выделив один из них, Джон вызвал карту Междуречья.

– Красиво, – сказал Пятьдесят Второй, выглянув из-за плеча помощника.

Джек увеличил масштаб – появилась база и ее опорные пункты.

– Покажи города.

Помощник отметил ближайшие – Антверден на востоке и Свазиленд на западе.

– Ну и где их искать? – задумчиво произнес Главный. – Где находится головная база федеральных сил?

– Минуту…

Джон вызвал справку.

– В Антвердене, сэр.

– Значит, под носом у военных производить найттатчеров они не решатся, служба безопасности там землю роет.

Помощник вызвал справку о политическом устройстве района.

– Вон оно! Территория самоопределения! – обрадовался Пятьдесят Второй. – И, разумеется, федеральным войскам туда хода нет. Все шито белыми нитками, осталось лишь определиться, где они могут прятать лабораторию – в джунглях или в городе?

– Думаю, в городе проще, сэр. Лаборатории требуются ресурсы, а в джунглях даже электричество превращается в проблему.

– Хорошо, значит, начинай планирование с города Свазиленда.

– А прикрытие какое?

– Разумеется, УСБ, не полезем же мы под собственной вывеской. В крайнем случае, если нас засветят те же особисты, прикинемся контрразведкой.

Часы в гостиной пробили двенадцать, но Авгур все никак не мог утолить свою жажду, он снова и снова наваливался на Линду, и она, стиснув зубы, терпела, а когда он заканчивал, говорила:

– Мне с тобой так хорошо, дорогой.

Патентованные таблетки делали Авгура неутомимым любовником, правда, от них страдало сердце, но кто в такие моменты думает о здоровье?

– Ты больше не будешь? – после очередного захода спросила она.

– Нет, спать хачу, да. Как я тебе сегодня?

– О, Авгурчик, ты просто гигант! Я от тебя без ума!

Отговорив положенный текст, Линда поднялась и накинула халат.

– Ты куда, э?

– Мне нужно в душ, дорогой.

– Зачем душ, ребенка хачу, да? Сына, панимаешь, да?

– Спи, я сейчас вернусь.

«Трепло, все уши прожужжал про контрацепцию, а теперь – сына ему…»

Линда вошла в ванную с зеркальными стенами и, сбросив халат, критически себя осмотрела. Пока ее тайная и полная опасности жизнь никак не отражалась на фигуре, но это – пока. А что будет дальше? О будущем она не загадывала, ее будущее планировало начальство.

Приняв душ из горячей до кипятка воды, Линда выбрала из стопки махровый халат и, завернувшись в него, вышла на террасу. Было темно, но лежавший на холмах город и не думал сдаваться ночи. Он полыхал огнями рекламы и изливал реки бегущих по улицам огней.

Ничего особенного, один из многих городов, в которых Линде приходилось бывать и работать. И везде одно и то же – короткие юбки, длинные ресницы и голубые глаза. Ни один мужчина не мог пройти мимо, не бросив на нее восхищенного взгляда. Дальше по накатанной колее – обед, ужин, постель. Иногда требовалось играть приличную девушку, и игра затягивалась на неделю, но чаще все происходило в первый же вечер.

Линда взяла с плетеного столика сигареты. Она редко курила, но сейчас ей хотелось подышать дымом, наверное, чтобы что-то вспомнить. Воспоминания были для нее коротким отдыхом, бегством из этого сумасшедшего мира людей-хищников.

Сегодня прошел двадцать четвертый день их с Авгуром знакомства. Он владел небольшой финансовой компанией, занимавшейся отмывкой денег, и некоторые из его тайных каналов интересовали «отдел «Р».

Всю информацию Линда уже получила, это не составило особого труда. Авгур показывал новой любовнице свой роскошный офис, штат длинноногих секретарш, с которыми он, без сомнения, давно переспал, Линда старательно играла падкую на подарки содержанку, но, посещая офис, ставила «жучки», а когда они наполнялись информацией – скачивала ее.

На аналитику времени не было, все сведения отправлялись в «отдел» как есть. Два дня назад ей сообщили – нужные каналы выделены, шифры раскрыты, следовало ждать приказа к отходу.

Линда с удовольствием выполнила бы приказ по устранению Авгура, однако осознавала, что ненавидеть объект разработки – непрофессионально.

«Наверное, я просто устала», – подумала она, глубоко затягиваясь. Сигаретный дым пьянил, Линда вдруг вспомнила одно дело на Лованзе, когда она получила приказ вынести из пустого дома ценную рукопись, однако, когда Линда открыла дверь ключом-дубликатом, в доме оказались двое солдат – совсем мальчишки, один из них – племянник покойного, которому ранее принадлежал дом. Чтобы не вызвать подозрений, Линде пришлось назваться любовницей дяди, а затем соблазнить племянника – пожалуй, это была самая приятная часть задания, он оказался таким забавным и неумелым.

А потом появился полицейский спецназ, пришлось принимать бой, а мальчишкам удалось ускользнуть с рукописью.

Линда их все же перехватила и была готова прикончить, чтобы убрать свидетелей, но тут подвернулся какой-то старикашка со старой двустволкой, и Линда с пяти шагов получила заряд утиной дроби.

Она нашла в себе силы заколоть старикашку куском арматуры и вызвать помощь; правда, к тому времени, когда за ней приехали, мальчишек с рукописью и след простыл.

А потом, сквозь забытье, он помнила негромкие ругательства хирурга, которому приходилось вынимать из нее дробинки.