– Наверняка найдутся девушки, которым они по душе, – подхватила я. – Пойдут слухи, а остановить их невозможно. Допустим, о ком-то можно сказать, что он уехал в путешествие, или учиться, или служить, но это тоже чревато: всегда может найтись совершенно случайный человек, который был в той самой стране, куда якобы отправился юноша, или в столице, служил в том же гарнизоне или рядом… Да, бывают и не такие совпадения, всегда можно разминуться на считаные минуты, вращаться в разных кругах, наконец, но…

– Но когда таких юношей не один и не двое, а минимум три десятка – в том случае, если мы примем как данное, что после первого этапа Испытания девушек должно было остаться не больше, – протянула Идда, – и отсутствуют они достаточно долго, в их окружении не могут не заметить этого.

– Я не вполне понимаю, к чему вы клоните. Что же, по-вашему, это вовсе не благородные молодые люди, а… – Я запнулась, потом продолжила: – Просто достаточно воспитанные, образованные юноши приятной наружности?

– Мы еще не видели их в деле, – улыбнулась она. – Я имею в виду – в танцах, в беседе и прочем подобном.

– За месяц можно было недурно натаскать их в подобном. Если уж мы научились…

– Не сравнивайте грязную работу, справиться с которой способен любой, с настоящим воспитанием, Тесса! Судите сами: разве можно за месяц научить всему тому, что дается нам с рождения?

– Актеры неплохо справляются с ролями королей, – не удержалась я.

– Только гениальные, каковых единицы. В игре других заметна фальшь, но… балаган на то и балаган, никто не ждет от него достоверности, – покачала головой Идда. – И в несколько десятков отличных актеров мне верится намного меньше, чем даже в толпу никому не известных юных дворян из захолустья!

– Если они из захолустья, это легко будет заметить, особенно вам, не так ли?

Должно быть, для принцессы и я не отличаюсь прекрасными манерами, и неважно, какой у нас с кузинами был учитель: привить умение не так уж сложно, но отточить его можно только в подходящей для этого среде.

– Несомненно, – ответила она. – И, думаю, вы обратили внимание на то, что кавалеров нам не представили?

Я кивнула.

– Могу поспорить, никто из них не назовет своего настоящего имени.

– Идда, но кто же они, по-вашему? – не выдержала я. – Если не ряженые, не собранные со всего королевства и быстро обученные дети обедневших дворян…

– Ну не так уж быстро, – перебила она. – Мы говорили о месяце, но месяц прошел с начала Испытания, а готовиться к нему начали за полгода, и это лишь официальная версия. Так что время было… При хорошей муштре даже осла можно научить танцевать и галантно общаться с дамами, но…

– Но натура его не изменится, вы это имеете в виду?

– Да, Тесса. И еще… – Принцесса встала и расправила подол. – Я видела, вы рисуете девушек. Позволите взглянуть?

– Конечно, я сейчас…

– Сидите, я же вижу, что вы босиком, – остановила она меня жестом. – Я сама возьму, если вы не возражаете.

– Нет, что вы. Папка на столике, – указала я и довольно долго наблюдала, как Идда перебирает рисунки.

– Может, из вас и не вышел бы большой художник, но характеры вы схватить умеете, – сказала она наконец и положила папку на место. – Не откажетесь выполнить мою скромную просьбу?

– Постараюсь сделать все, что в моих силах, – ответила я, уже догадываясь, что именно от меня потребуется.

Я угадала.

– Нарисуйте наших кавалеров, – попросила Идда. – Одного за другим. Можно не в красках, набросайте их хотя бы вчерне – этого будет вполне достаточно. А потом мы с вами посмотрим, что получилось. Хорошо, Тесса?

Я кивнула.

– Прекрасно. А теперь – доброй ночи, – сказала она, улыбнулась и вышла, неслышно притворив за собой дверь.

Вот так дела… Что на уме у принцессы? За кого она принимает этих молодых людей?

Что ж… Рано или поздно я об этом узнаю!

Завтрак прошел все в той же нервной атмосфере: девушки шушукались и переглядывались, посматривали на приглянувшихся им молодых людей, а те казались делано безразличными, но не всем удавалось сохранять подобную личину. То один, то другой будто бы нечаянно встречался глазами с девушкой напротив, и тут же оба отводили взгляды и делали вид, будто поглощены трапезой или беседой с соседом.

«Пустили лис в курятник», – непременно сказала бы моя кормилица. Я представила, как она осуждающе качает головой в неизменном пышном чепце и поджимает губы, и невольно развеселилась.

Наблюдать за соседками по столу оказалось весьма интересно. Конечно, не всех мне было хорошо видно, но те, кого удавалось рассмотреть, вели себя очень по-разному. Так, Идда со спутницами и еще несколько девушек держались так, словно ничего необычного не происходит, а напротив сидят или старые знакомые, или невидимки.

Другие без особого стеснения рассматривали молодых людей, как, к примеру, Тина-Санна. Я бы даже сказала – оценивающе изучали и прикидывали в уме, кем может оказаться тот или иной кавалер и стоит ли иметь с ним дело. Их можно было понять: ведь на роль невесты короля претендуют многие, но достанется она лишь одной, так не следует ли заблаговременно подготовить запасной вариант?

Большинство (включая меня, как это ни прискорбно) не знали, как вести себя в столь неоднозначной ситуации, а потому предпочитали не смотреть прямо перед собой, если же натыкались на чужой взгляд, спешили потупиться.

Вот Лисса – та уже стреляла глазками в симпатичного шатена, сидевшего чуть наискось от нас, а тот посматривал на нее с заметным одобрением, и немудрено: кузина очень мила. Конечно, ей не тягаться с признанными красавицами, но у нее хорошенькое личико, отличная фигура, прекрасные манеры и веселый бойкий нрав. В Гаррате у нее отбоя не было от поклонников!

Вторая кузина копировала поведение принцессы, и немудрено. Они с Лиссой очень похожи внешне, но, к сожалению, Делла немного занудна. Возможно, в этом виновата роль старшей сестры, а может, это лишь склад характера, не могу сказать. Так или иначе, Делла всегда пеняет Лиссе на чрезмерное легкомыслие и неприличную для девушки нашего круга склонность к всевозможным забавам, более приставшим дочкам разбогатевших торговцев. Мне обычно достается за рассеянность, витание в облаках и любовь к неуемным фантазиям, но исключительно из-за той неловкости, которую порой испытывают окружающие из-за моей неуместной задумчивости и ответов невпопад. Так-то легкая мечтательность по мнению Деллы – не порок, а скорее благодетель для девушки из хорошей семьи.

Я вспомнила наконец о просьбе Идды и заставила себя присмотреться к сидящим напротив. Мой взгляд тут же перехватил интересный юноша: рослый – насколько можно судить по сидящему человеку, – широкоплечий, с открытой улыбкой и непослушной гривой каштановых волос. Мне показалось, будто он отдаленно напоминает Грифона, я даже головой встряхнула – что за чушь! Ничего общего: вот он повернулся, и мне стало прекрасно видно, что профиль у него совсем иной, да и глаза…