Идда внимательно выслушала меня и кивнула.

– Судя по всему, ваша младшая кузина не обделена интуицией. Я чувствовала то же самое, но вот проверять, – она усмехнулась, – проверять не стала.

– Понимаю, это вам не пристало.

– И все же наблюдений Лина-Лиссы мало, – добавила Идда. – Мне хотелось бы присовокупить ваши.

– Вы имеете в виду рисунки? – уточнила я, дождалась кивка и протянула руку за папкой. – Вот, посмотрите. Кажется, я успела запечатлеть всех, кто попался мне на глаза. Приходилось делать это по памяти, но я на нее не жалуюсь. Там на обороте подписано, кто…

– Нет, позвольте, я не стану смотреть на имена, – перебила она и повела себя странно: высыпала все листы из папки на кровать, изображениями вниз, и перемешала их.

– Что вы делаете? – не сдержалась я.

– Сейчас увидите, – сказала Идда и поискала что-то взглядом. – Дайте мне грифель, будьте так любезны! Благодарю… И, Тесса, вы не будете возражать, если я немного испорчу ваши работы?

– Нет, конечно, это же просто наброски, – недоуменно ответила я, глядя, как она выбирает из вороха рисунков один и показывает мне.

– Кто это?

– Ирр, если не ошибаюсь, – ответила я, присмотревшись. – Да, у него приметная родинка над бровью, и…

Принцесса, склонившись над рисунком, принялась ожесточенно черкать грифелем.

– А теперь?

У юноши, изображенного на рисунке, появились усики, брови стали гуще, родинка исчезла в них, немного изменился рисунок рта.

– Вылитый Адри, второй кавалер Лиссы, – с удивлением ответила я. – Но…

– Постойте…

Идда снова принялась колдовать над моим рисунком, а когда показала мне его, я уверенно произнесла:

– Это же Танн! Точно такая челка, и… Что это означает?

– А вы как полагаете?

– Не могут же все они быть братьями или близкими родственниками!

– Конечно же, нет, если только не явились из сказки, в которой у несчастной матери было три десятка сыновей – рост в рост, лицо в лицо, голос в голос, – усмехнулась Идда, вороша рисунки.

– Лисса тоже сказала, что они какие-то одинаковые… Но как это может быть, я не представляю, если только их не заколдовали!

– Или не наколдовали, – негромко сказала она. – Вы же сами убедились – достаточно немного изменить прическу, добавить пару штрихов, и Ирр превращается в Танна, а Танн… в кого угодно. Быть может, здесь вовсе не две дюжины молодых людей, а всего один… одно…

– Что?..

– Существо, – почти неслышно произнесла Идда, – способное разделяться на десятки себе подобных и при этом сохранять единый разум. Как в очень старых и страшных легендах… Не знаю, слыхали ли вы в Гаррате сказки о Враге. Сомневаюсь в этом…

– О Враге?! – я вовремя схватила себя за язык, и возглас мой прозвучал не громче комариного писка.

– Все-таки слышали? – удивилась принцесса. – Надо же… я полагала, эти истории почти исчезли, их нигде уже не рассказывают, а о Враге даже упоминать перестали.

– Вот только в глуши память у людей дольше, – сказала я, потому что именно такого ответа она ожидала.

– Разве же Гаррат – глушь? Всего две недели пути до столицы, – усмехнулась она. – А что именно у вас рассказывают, Тесса?

– Я помню только одну сказку, слышала от кормилицы, – ответила я, мысленно попросив прощения и у бедной женщины, которая поминала Врага разве что в присловьях, и у Грифона. – О Старой Птице, которая отвоевала солнце у Врага. Правда, что это за Враг, каким он был, никто не знает.

– Расскажите, – попросила Идда, и я послушалась. – Как мало осталось от истории великой битвы… Но даже это – больше, чем ничто.

– Кто он такой? – спросила я. – И почему больше не рассказывают эти сказки? Вы что-то знаете, Идда, так скажите же, наконец!

– В том-то и дело, что я почти ничего не знаю, – медленно произнесла принцесса. – Я сказала вам, что интересуюсь Испытанием не ради королевской короны, а… просто так. Это правда. Но Испытание неразрывно связано с замком Старой Птицы – с нею самой, судя по всему.

– В основании фундамента лежит ее гнездо, – повторила я слова Грифона и добавила: – Так у нас говорят.

– Вот даже как! – Глаза Идды загорелись. – Подумать только, столько лет… веков!..

– Вы что же, верите, будто Старая Птица в самом деле существовала? – попыталась я вернуть ее к реальности. – И Враг, кем бы он ни был, действительно украл солнце с неба? Разве это возможно?

– А почему нет? – Она посмотрела на меня в упор, и я невольно отстранилась. – Колдовство существует до сих пор, чародеи не вымерли, хотя мастерство их изрядно ослабло по сравнению с прежними временами. Наверняка они тоже хранят какие-то тайны, но добраться до них невозможно. Для этого нужно родиться чародейкой, пройти посвящение… А после этого ты, даже если окажешься достаточно сильной и сумеешь добраться до самых вершин, скорее всего, позабудешь, что именно искала!

– Откуда вы знаете?

– Беседовала со многими чародеями, – с досадой ответила Идда. – Все они – лишь жалкая тень великих мастеров древности. Не знаю, что именно делают с ними в наши дни во время посвящения, но они ничем не лучше глиняных болванчиков! Слушают только своего господина, привязаны к нему гирляндой заклятий и связками амулетов, а собственной волей обладают только самые могущественные… Которые, конечно же, не снизойдут до беседы с одной из десятков принцесс!

«Инна-Ро – чудовищный брюзга, – услышала я голос Грифона, – но он один из немногих людей, кому я могу доверять безоговорочно. Согласись, это важно?»

А еще он сказал о разуме и мечте… Как жаль, что я испугалась тогда и не смогла поговорить с ним подольше! Окажись на моем месте Идда, уверена, она не упустила бы такого случая, и неважно, кем сочла бы Грифона – призраком, собственной фантазией или сумасшедшим, – все равно узнала бы все, что только захотела. Он ведь не прочь был поговорить, никуда не торопился… Но что уж теперь локти кусать!

– Вы говорили о Враге, – напомнила я. – Но я не уверена, верно ли я поняла… Вы связываете его… с Испытанием?

– Да, – ответила Идда. – В легендах говорится, будто он един во многих лицах. Совсем как наши спутники, не так ли? Быть может, в действительности они выглядят совсем иначе. Это могут быть полоумные пастушки и нищие бродяжки, но в силах Врага заставить их выглядеть и вести себя как знатные кавалеры…

«Она сама одержимая», – подумала я, невольно отодвинувшись подальше.

– Замок, – принцесса обвела мои покои широким жестом, – меняется на глазах. Вы не заметили?

– Пожалуй, – на всякий случай согласилась я и сказала по наитию: – Но, думаю, вы не правы. Даже если от настоящего Испытания, каким бы оно ни было в прошлом, осталась лишь шелуха, Старая Птица все равно следит за нами.