Многочисленные примеры истории свидетельствуют, что насилия над побеждёнными творятся сразу же после взятия населённого пункта. И это вполне объяснимо: азарт боя, гибель друзей и товарищей, месть, гнев, ярость, злость, напряжение, обострение эмоций и чувств, даже временное полоумие, низменные, наконец, желания царят здесь среди людей. Через некоторое время страсти утихают, разгул пресекается и становится наказуемым, устанавливается относительный, нужный победителю порядок.

У анненковцев просто не было причин для насилия: они не мёрзли ночами в кулундинских степях, не терпели днём жажды, не понесли потерь, у них не было чувства озлобленности за то, что они, военные люди, топтались около какого-то мелкого селения, обороняемого неотёсанным в боях мужичьём. А у зеленцовцев всё это было, и они сполна могли выместить на побеждённых всю накопившуюся на них злобу и в порыве безумной ярости спалить то, что осталось от села после нескольких штурмов. Но они не сделали этого, потому что село наполовину сгорело во время боёв, а сжигать его после ухода из него жителей они не могли в силу достигнутого с ними соглашения.

К прибытию в Славгород Анненкова обстановка стабилизировалась, в городе работала следственная комиссия, которая занималась отнюдь не террором, а выявлением организаторов и активных участников восстания, восстановлением органов белой власти. Но отдельные эксцессы, конечно, были и до, и после прибытия Анненкова, и он это не отрицает, но отрицает лишь их массовость.

В результате боя в Чёрном Доле возникли пожары, и значительная часть домов сгорела. Но советская историография немедленно заявила, что никакого боя под Чёрным Долом не было, а оставленное жителями село было беззащитным и сожжено анненковцами после того, как они ворвались в него. Этот вымысел звучал на суде, и государственный обвинитель Павловский, который, вопреки реальным фактам, тоже заявил, что бой под Чёрным Долом — легенда, которая нужна была белым для оправдания сожжения села и массовых убийств в нём крестьян. Своё заявление Павловский обосновал ссылкой на показания об отсутствии боя за село свидетеля Теребило, который Чёрный Дол не оборонял, а скрывался в Волчихинском бору. Но это не помешало ему дать суду смехотворные, рассчитанные на наивных, показания, которые тот счёл убедительными, а прокурор положил в основу своей речи. Теребило показал:

— Отряд Анненкова около 8 часов остановился около нашего села. В селе никакой охраны не было. Была одна детвора, которая нашла несколько бердан и засела на окраине в ожидании анненковцев. Я их разогнал.

Интересно получается: жители из села ушли, но почему-то оставили своих детей; враг — под селом и с минуты на минуту может войти в него, а один из главных руководителей мятежа бродит по селу и гоняет ребятишек; и кто из крестьян в это критическое и опасное время мог расстаться с такой ценностью вообще, а в данных условиях особенно, как бердана? Вот если бы был бой, то уход из села Теребило последним и случайная встреча с мужественными ребятишками, вооружёнными берданами, взятыми у погибших защитников села, были бы вполне объяснимыми! Но боя-то, по показаниям самого Теребило, не было! Значит, всё, рассказанное им на суде, — вымысел!

Но другие свидетели подтвердили, что бой за село был. Так, свидетель Вордугин, бывший артиллерист-анненковец, прямо подтвердил это, а свидетель Орлов рассказал, что в Чёрном Доле была стрельба.

О подробностях боя, ставших ему известными от полковника Зеленцова, сообщил Анненков: бой длился четыре часа, его следы Анненков видел через два дня после взятия Чёрного Дола. Оборона села была хорошо подготовленной; село было обнесено глинобитными стенами, а улицы — забаррикадированы.

— Два раза, — говорит Анненков, считая, как и все командиры, подчинённые войска своими, — мои части не могли его взять, боясь быть отрезанными.

Значит, повстанцы обладали значительными силами, если две роты пехоты и три кавалерийских эскадрона дважды ходили на село в атаку, а на третий — не пошли, боясь быть окружёнными. Не взяв село с двукратной попытки, зеленцовцы решили больше не рисковать, а войти в село миром. Для этого они затеяли с повстанцами переговоры и договорились, что тем будет дана возможность беспрепятственно уйти из села, а зеленцовцы не будут подвергать его разорению. Обе стороны сдержали своё слово, что подтверждается оглашёнными на суде материалами Алтайского ЧК, в котором говорится, что благодаря перемирию Чёрный Дол не подвергался разграблению.

Я пытался получить копию документа Алтайского ЧК о перемирии зеленцовцев и чернодольцев в ФСБ России по Алтайскому краю и в Центре хранения документов новой истории Восточно-Казахстанской области, как называется ныне бывший Архив Семипалатинской области. Из Центра хранения ответа я не дождался, а ФСБ России по Алтайскому краю не только сообщило, что перемирие между жителями Чёрного Дола и наступающими было, но и пригласила меня ознакомиться с делом при нахождении в Барнауле. Летом 2008 года я поехал в Барнаул. В ФСБ меня встретили приветливо и показали все документы по интересующему меня эпизоду. Оказалось, что зеленцовцы выполнили соглашение о сохранении Чёрного Дола, но с приходом Анненкова начались грабежи, и чернодольцы заключили мирное соглашение и с Анненковым. Вот выписка из дела Алтайской ГЧК 146: «От оставшихся граждан было подано Анненкову ходатайство о прекращении грабежей. Соглашение было достигнуто под ультиматумом сдачи всего оружия. Анненков со своим штабом на автомобиле приезжал в с. Архангельское (Чёрный Дол), где был отслужен молебен и сказано слово на тему «О напрасном и вредном выступлении», после чего был устроен обед для всего штаба атамана Анненкова. Этим и были прекращены грабежи, творимые в то время»[95].

Таким образом, легенда, придуманная советскими летописцами, о том, что боя под Чёрным Долом не было, а анненковцы сожгли без боя оставленное жителями село, на суде рухнула. Бой был, но закончился примирением. Но это не мешало советским историкам Белого движения эксплуатировать свою версию до самого последнего времени: отбросив первую половину события, они усиленно разрабатывали вторую, выдавая свободный уход из села его защитников и жителей по договорённости за оставление села без боя.

О том, что отряд Анненкова не принимал участия во взятии Чёрного Дола и, следовательно, не имеет никакого отношения к пожару в селе, грабежам и насилиям, если они были, свидетельствуют и другие факты. В частности, тот же анненковский вахмистр Вордугин, как артиллерист, должен был играть одну из основных ролей во взятии села. Однако о бомбардировках села он ничего не говорит, обстоятельства его занятия излагает только по слухам и рассказывает суду легенду, услышанную им от есаула Кузнецова о том, что атаман Анненков при штурме Чёрного Дола был одет в гражданское платье. К чести суда, он правильно оценил это сообщение и не придал ему значения, но один из присутствовавших на суде журналистов уцепился за эту «сенсацию» и в своей публикации радостно воскликнул: «Так вот почему Анненкова никто не видел среди наступавших на Чёрный Дол!» Догадка корреспондента абсурдна, хотя бы потому, что Анненков никогда не пошёл бы в бой в цивильном платье! А не видели его под Чёрным Долом потому, что его и его отряда там не-бы-ло!