Ну же, Бергарский, дай осечку, ошибись!

Какая-то непонятная возня на правом от меня фланге в тылу противника. Или мне изменяет зрение, или кто-то ведет огонь от реки. Мои стрелки сумели обойти порядки лехов?

Повторился один или два залпа, четко не разобрать. Некоторое время спустя в глубине порядков лехов раздались пушечные выстрелы. Два выстрела, а через пару секунд и на левом крыле – только там слышится залп как минимум пяти орудий.

– Да будь он неладен!!!

Похоже, Бергарский не ошибся, а сумел обставить меня! Не получилось взять в центре, так он использует теперь орудия на флангах!

Стоп.

Какое-то чересчур хаотичное мельтешение наших знамен на правом фланге, за спинами развернутых фронтом ко мне пикинеров. Наши сумели прорваться? Несмотря на картечь?!

Еще несколько мгновений я теряю, напряженно рассматривая правый фланг. Вновь бьют артиллерийские залпы, причем на обоих флангах вражеской армии, но все-таки на правом творится что-то явно незапланированное для лехов. Последние развернули к тылу задние ряды выстроенных по фронту пикинеров и бросили в бой легкую кавалерию – их знамена и бунчуки стремительно приближаются к моим воинам.

– Барабанщики! Отбивай сигнал: атака всей легкой конницы на правый фланг! – И с ненавистью процедил сквозь зубы: – Посмотрим, Бергарский, посмотрим, как ты будешь изворачиваться…

Три тысячи легкой конницы сумели взять неплохой разгон, прежде чем ударить в истончившуюся фалангу пикинеров на правом фланге. В первых шеренгах скакали бойцы с пиками, и удар ощетинившейся копьями конной массы, построенной клином, проломил казавшийся непоколебимым строй фрязей. В образовавшуюся брешь хлынули воины, вооруженные лишь саблями. Они бешено орудовали клинками. Судя по движению бунчуков и хоругвей, навстречу им атаковало шляхетское конное ополчение. Все смешалось.

Лето 760 г. от основания Белой Кии

Цитадель крепости Волчьи Врата

Принц Торог

Мы успели занять надвратные башни до того, как вражеская кавалерия, понесшая, как мне хочется верить, немалые потери от огня нашей артиллерии, ворвалась во двор цитадели. Внезапный ночной штурм, несмотря на всю его дерзость и предательство людей Скарда, полным успехом не увенчался. Чего нельзя сказать об атаке на лагеря основных сил, разбитых внутри укреплений.

Что случилось в ту страшную для всех нас ночь? Безусловно, предательство. Как оказалось, люди из бывшей дружины Скардов числились во всех отрядах, их никто специально не проверял. Это они перебили стражу у ворот внешней крепости и внутренней цитадели, пытались убить меня. Что случилось во внешних лагерях, я не могу утверждать наверняка, возможно, помимо уничтожения часовых имело место использование ядов или снотворного. Скорее последнее, так как ядов в таких количествах не раздобыть, в отличие от велоны, сон-травы, обильно растущей у подножий Каменного предела. Почему они не использовали этот же прием при захвате замка? Да потому, что на нашей кухне их людей не было, в крепости кашеварят повара исключительно из степной стражи.

На рассвете мы попытались одним ударом вышибить противника из внешних укреплений. Но лехи намертво засели в башнях, успешно отстреливались, не пытаясь при этом контратаковать, а из лагеря к ним тут же отправилось подкрепление. Причем петли внешних ворот они сорвали направленными взрывами, и, хотя мы и взяли две башни, их вскоре пришлось бросить под перекрестным обстрелом и давлением подоспевших всадников. Лехи уже было вознамерились ворваться в цитадель на плечах отступающих, как сильная контратака лучших мечников под командованием Эдрода отбросила их.

Отказавшись от попыток занять внешние укрепления, я со злости отдал приказ разрушить захваченные башни артиллерией. Следующие полдня мы крушили их из всех орудий, обрушив старую кладку стен до уровня парапета. Вот только этот обстрел обошелся нам в четверть запасов пороха.

На первый штурм-наскок враг пошел следующим вечером. Не знаю, на что лехи рассчитывали – что ближе к ночи мы не будем ждать атаки?! – но отразили мы ее легко и с большими потерями для врага. Командир отряда противника, навскидку в три раза превосходящего наши силы, оставил попытки захватить цитадель. Крепость он окружил пикетами, а основной контингент укрыл в наших же полевых укреплениях, огородившись вагенбургом с открытой стороны люнетов.

В следующие две ночи я боролся с сильнейшим искушением пойти на прорыв в горный проход – ведь таким образом я, с одной стороны, спас бы уцелевший гарнизон (и Лейру с Оликом!), а с другой, даже наличными силами сумел бы надолго запечатать проход в Рогору через Каменный пояс. Да, искушение было велико, и на прорыв я уже фактически решился, но предварительно отправил на разведку самых ловких бойцов из бывших дозорных стражи и правильно сделал. Как оказалось, в самом горле скального прохода нас уже ждала хорошо продуманная засада. Враг успел занять его под покровом ночи, замаскировал артиллерию и даже заминировал часть склонов для того, чтобы вызвать обвал. А в лагере в любой момент дня и ночи ждет своего часа конное ополчение шляхты. К слову, враг окружил крепость не только пикетами, но и секретами, так что вернулись далеко не все посланные разведчики. Зато кто вернулся, привел с собой языков. Кое-что мы узнали именно от них, и я полностью уверен, что пленные не соврали: служба на степном кордоне учит быстро и эффективно добывать требуемые сведения. А раз так, то вариант с прорывом отпал сам собой: ведь враг и так ждал от нас подобного шага, а контакт с моими разведчиками и пропажа собственных людей должны были насторожить его еще сильнее.

Все изменилось с подходом основных сил лехов под предводительством короля Якуба, где-то через неделю после первого штурма. Число врагов возросло втрое, и шляхтичи недолго думая бросили на стены плохо обученное пехотное ополчение. Мы расстреляли их во множестве прямо во внешнем дворе крепости.

Но, возможно, это была лишь затравка – уже неспешно разместив на заранее подготовленных полевых укреплениях батареи, противник обрушил на крепость море огня и стали.

Стены осыпались во многих местах, треть башен цитадели полностью разрушены, мы потеряли несколько пушек, уничтоженных на стенах вместе с орудийной прислугой. Все несколько часов ужасающего ураганного обстрела кладка под ногами буквально ходила ходуном, уши заложило от постоянного грохота, а во двор крепости невозможно было высунуться из-за забивающей дыхание каменной пыли, что висела в воздухе плотным облаком. К слову, каменные осколки, регулярно пронзающие пылевую завесу после попаданий вражеских ядер, ранили не хуже картечи, и в итоге после завершения обстрела мы недосчитались не менее сотни воинов тяжело раненными и убитыми.

Следующий, гораздо более грамотный и продуманный штурм, прошедший под плотным прикрытием вражеских стрелков, мы отражали наполовину оглохшими. Но пороха нам еще хватало, огнестрелов тоже, так что враг и в этот раз откатился от стен, оставив под ними сотни убитых и раненых. При этом часть атакующих пыталась занять (хотя это были наиболее слабые попытки самых немногочисленных сил) западную стену – развернутую к выходу из горного прохода. Их довольно легко отразили в несколько залпов из огнестрелов, но использовать орудия я запретил, с определенным расчетом на будущее.