и фамилиях… эх! Бедное дитя. Как хорошо, что…

— Мы забираем его. — бросил я через плечо, усадив шкета на другое плечо.

Оно, плечо, у меня конечно маленькое узкое, и на нем особо не покатаешься, но я достаточно силён, чтобы удержать вес юного барашка тупо на руке. Так что — не упадет!

— Что? — выронила тетка, а я пошёл на выход. — Стойте! Вы не можете! Документы… — двести пятый показал ей корку — Да даже так всё равно не можете! — прочитав содержимое корки, вновь переключилась она на меня, и я был вынужден остановится и обернутся. — Существует установленная процедура, правила… да и к тому же данного мальчика уже ждет семья!

— Э! — выдавил я, вместо того, что хотел сказать, и взглянул на братца.

Пацан в ответ — прижался поближе к моей голове.

— Отвечай по уставу! — шепнул я ему тихонько — Летчик недоделанный…

— Я их не знаю. — шепнул он мне на ушко, перегнувшись через голову — лишь мельком видел. И мне не кажутся они хорошими людьми.

Хорошими? Плохими… тоже мне устав! Хотя и вопрос то был не по форме…

— Я и есть его сестра — улыбнулся я, взглянув на тетку — Хваткова Александра Николаевна. — тетка чуть не прикусила язык на этой фразе — Документы вам пришлют позже. Всего доброго. — и вновь развернулся к выходу.

— Стойте, так не положено! Все равно не положено! — все же догнала меня тетка, несмотря на свою не предназначенную для бега одежду, пусть и уже у самого выхода — Есть установленная процедура! Правила! Иначе НЕЛЬЗЯ! Вы должны понимать! — взглянула она на подошедшего сзади бойца, толи ища в нем поддержку, толе давя ему на чувство справедливости, что в прочем одно и то же — Закон, он один для всех! И правила для всех. И вовсе не для того, чтобы их нарушать! — посмотрела она на меня сурово, взором учительницы на нашкодившею младшеклашку.

— Да, вы правы. — вздохнул я, и отошел от уже успевшей открыться двери — Закон, есть закон — и снял со своего плеча мальчишку.

— Нет! Сестренка, нет! — сообразил, что сейчас будет мелкий, и вцепился в меня мертвой хваткой.

— Поэтому я посижу здесь, пока мне не привезут документы — и я вместе с вцепившимся в меня братом, отошел к примеченной у входа лавке.

Попутно командуя «отбой» спецназу, и посылая пятнадцатого метнутся в типографию за бумажками. Распоряжаясь, чтобы в типографию направили запрос на распечатку нужного уже сейчас, а не когда туда ввалятся люди, ну и так, по мелочи.

— Эм… может… чаю? — поинтересовалась тетка, видя, что я не собираюсь никуда уходить, а к ней «на подмогу» уже пришли еще две женщины, вырулившие откуда-то из глубин коридоров здания.

— Нет, спасибо — улыбнулся я, усадив Ваньку к себе на колени.

— Ну… вы может и против, но мальчику то нужно поесть. — среагировала на это одна из новоприбывших — У нас сейчас как раз обед будет… да и потеряли его небось в своей группе.

— Вот, вот! Дайте ему хотя бы по попрощаться! — поддакнула другая.

— Не пойду! — среагировал на это Иван, прижавшись ко мне сильнее, и почему-то на его глаза, проступили слезы.

Он конечно попытался их скрыть, но… в моих волосах, от меня не спрячешься. Вот только почему?.. он вдруг опять заплакал? Испугался? Отберут? Что я уйду… пропаду? Или… ему это все… напомнило родителей.

— Ваня… — погладил я его по спине, и он, пусть и без звука, разревелся навзрыд.

— Ой — вдруг ойкнул мелкий, и отстранился.

А я зыркнул на беспардонно пялящихся теток, тип «че встали? Чё пялитесь?!» но они и не собирающихся уходить даже с прямой угрозой в моём взгляде. Тип «че ты нам сделаешь, мымра!?». Двести пятнадцатый плюхнулся на лавку рядом.

— Эт чё, реально твой брат? — шепнул мне боец, предварительно шугнув теток взглядом, что в его исполнении дало два метра лишнего пространства.

— Ага. — улыбнулся я в ответ, следя за начавших «бурную деятельность» мадам, типо «у нас и своих дел вагон!», но все так же неотрывно за нами следящих. — Единоутробный.

И чуть не пискнул, когда Ванька нашел в волосах моё ухо — чего это оно такое чувствительное?!

— Прости. — вздохнул боец.

— За что? — удивился я, повернувшись к нему лицом.

— Мы должны были…

— Да не обязаны. — усмехнулся я. — Там же была такая неразбериха, да и дел было по горло без всяких личных мелочей.

— Ага — улыбнулся мужчина, и положил свою огромную руку на спину моего маленького брата.

Брат тем временем, продолжал неотрывно изучать моё ухо.

— Что ты там нашел? — не выдержав, поинтересовался я у него.

— Ухо… странное. Словно и не человеческое…

Я усмехнулся, но в это мгновение рация на моей шее начала вещать.

— Двухсотый… а ты в курсе вообще, какая там процедура? При усыновлении ребенка.

Воот вообще не секу! — усмехнулся я про себя, — Да и зачем? Разве я просто так целую десятку бумагопожирателей держу постоянно на связи?! Да столько же бумагописарей! — но ответил естественно не так, а коротким и лаконичным:

— Нет.

— Ясно. — вздохнул собеседник — В общем. Тут за день никак не управится.

— Что? — выронил я вообще в слух, так как степень моего офигевания превысила все границы.

Я заводы учреждаю одним чихом! Стройку века начинаю росчерком пера! Армию всю в штыки подымаю одним лишь словом! А… брата из приюта я забрать не могу?! Что за…

— Понимаете… тут такое дело… если бы вы сразу объявились… — стал говорить не очень уверенным голосом собеседник, а я заметил, что тетки вдруг перестали изображать из себя броуновское движение, начав бегать осмысленно, а за окном, в дали, послышался звук работы двигателя — Если бы он не успел попасть в детдом на баланс, и вы пришли как родственник… проблем бы вообще не было — дело практически минутное. Но поскольку он уже, кстати непонятно почему, в детдоме, а не в приюте, и сидит там на балансе аки завсегдатай… — сделал